Коготь Харона

Сальваторе Роберт Энтони

Брак’тэла это не заботило. Запах горящей плоти плотно окружал его, но это лишь значило, что зверь-бог хорошо попировал в этот день. Волшебник ступил глубже сквозь пламя, кольцо полностью защищало его. Еще отчётливее он услышал песнь элементалей, упивающихся своей свободой и зовущих его, своего освободителя.

Он вообразил себя Избранным предтечи — были ли у этих древних богозверей такие фавориты? Он мог стать первым, существом великой мощи, со смертоносным огнем в своем распоряжении, всегда готовый сразить своих врагов.

Или расплавить своего брата.

Он

шёл дальше через комнату, двигаясь к небольшому туннелю, ведущему к яме извечного. Тот звал его, вероятно, чтобы поздравить, подумал маг.

Брак’тэл замедлил шаги, поскольку голос извечного зазвучал очень громко, и снова комната начала резонировать с силой элементалей.

Кузница Гонтлгрима была не просто дварфским приспособлением, и не просто умным часовым механизмом с кучей рычагов и труб, вентилей с трубопроводами. Это магическое сооружение, полное энергии столь же древней, как легендарная Главная Башня Волшебства Лускана. И учитывая её роль в сдерживании такого существа как исконный огня, она была тщательно наполнена магией.

Брак’тэл вновь торопливо пошел к туннелю, затем ускорился, затем побежал. Но перед тем, как он достиг входа, его ноздри уже заполнились новым ароматом, соленым и острым.

— Морская вода? — озадаченно спросил он.

Он посмотрел вверх на угол, где стена сходилась с потолком, на любопытные зеленые корнеобразные прожилки, подобно венам протянувшиеся от нижнего комплекса. Маленькие узлы, как крошечные пробки, появлялись из тысяч мест одновременно, и вода распылялась как дождь по всей комнате. Соленая вода. Брак’тэл не мог разобраться, он не понимал, что эти прожилки протянулись до самой гавани отдаленного Лускана, к темным и холодным водам Побережья Мечей.

Огненные элементали ревели и сопротивлялись, взмывая вверх, бросая пламя в прожилки, и столь велика и чиста была их ярость, что Брак’тэлу казалось, будто они несомненно одержат победу против умной ирригации.

Из комнаты исконного снова донёсся сильный грохот. Зная, что это не был зверь-бог, зная, что звук был зловещим, колдун снова побежал к маленькому арчатому проходу.

Но с криком отступил, когда навстречу ему из коридора хлынула река, заливая комнату кузни. И это была не обычная река, она разлилась по комнате, от нее отделились гигантские гуманоидные формы и бросили вызов огненным элементалям. Водные элементали бесстрашно напали на своих противников, гася маленьких огненных клещей одним плещущим потоком.

Брак’тэл наблюдал, как одна огромная элементаль воды встала перед гигантским огненным зверем. Без страха или колебаний водное существо бросилось на создание огня, которое взревело в знак протеста — Брак’тэл ясно чувствовал его агонию.

Огромный взрыв пара сменил их, два тела смешались с пагубным результатом. В большей степени для огненного элементаля, знал волшебник. Их объединение создало пар, и пар вновь добавит нового волшебства Плану Воды.

Брак’тэл вскрикнул и бросился к стене напротив около арочного прохода. Больше и больше водных созданий проносились мимо, хлюпая и плещась они мчались в огонь.

Наконец

сражение, бушующее всюду по комнате кузни, поутихло, и Брак’тэл снова услышал голос своего зверя-бога, и на сей раз это был крик боли.

Волшебник вбежал в коридор и, запнувшись, вылетел в палату, прямиком к краю ямы предвечного.

Он сразу заметил, что водоворот в глубоком колодце заметно уменьшился, и оглянулся назад, на комнату кузницы, понимая, что множество элементалей, ранее сдерживающих исконного, ушли, чтобы справиться с большей проблемой.

Вода лилась вниз с высокого потолка, дождем проливаясь в яму, и пар закрывал её обзор.

— Сейчас, — предложил он исконному. — Ты должен вырваться сейчас.

Он передал свои мысли через рубиновую полосу, посылая их исконному, предлагая ему выпрыгнуть из своего плена.

Услышав внизу бульканье, он с криком отступил, и как раз вовремя, потому что исконный прыгнул, точнее попытался, но оставшиеся элементали достали его своими водянистыми конечностями и не пустили.

Прорвалась небольшая часть камня и лавы, поднимаясь вверх над краем ямы, чтобы расплескаться на полу, прямо там, где стоял Брак’тэл.

На несколько мгновений волшебник решил, что его предали. Его кольцо могло защитить от высокой температуры каменного потока, но такой массой его наверняка раздавит. Бог-зверь плюнул на него, чтоб выбить из него жизнь?

Его замешательство переросло в любопытство мгновением позже, когда эта извергнутая лава преобразовалась и перегруппировалась, поднявшись на толстых каменных ногах, трижды превышая его рост. Глаза дроу-волшебника пылали, отражая чудовище, лавового элементаля, существо огромной силы и волшебной мощи.

Оно высоко нависало над магом, и каким маленьким и уязвимым Брак’тэл чувствовал себя в этот ужасающий момент. Он затаил дыхание в страхе, что это будет последний вздох, который он когда-либо сделает.

Тиаго и Гол’фанин сидели напротив стены коридора за много поворотов от комнаты кузни. Другой дроу слонялся рядом, больше всех задыхаясь или морщась от множества ожогов.

Тиаго натянул капюшон своего пивафви, плащ, зачарованный в волшебных палатах Дома Бэнр. У молодого Бэнра не было отметки на нем, и благодаря своим быстрым действиям и зачарованным вещам кузнеца, Гол’фанин тоже сбежал невредимым.

Более важные для них обоих, Orbbcress и Vidrinath, свиток и бутылка с джинном были спасены и лежали в стороне от Гол’фанина, накрытые массивным одеялом.

— Мы оставили бы кузницу, так или иначе, — сказал он своему компаньону. — Позволь шадоварам заняться этим новым вторжением.

— Если исконный вырвался на свободу, то все силы Нетерила не удержат его, — ответил старый кузнец. — Кузница Гонтлгрима потеряна для нас.

Крики «Шевелись!» заполонили пространство, эхом отражаясь от коридоров и возвращаясь в комнату кузницы.