Коко
Шрифт:
– Посадите меня рядом с Пулом, – сказал Андерхилл, и Далтон вместе с другим полицейским аккуратно пронесли его через двор и опустили на кирпичи. Другой полицейский, которому подал знак Далтон, подбежал к ним с улицы, неся в руках одеяло, которое он обернул вокруг широких плеч Андерхилла.
– Он завязал мне что-то вокруг рта, – сказал Тим. – Я думаю, это была рубашка Биверса. На старом добром Гарри была рубашка, когда его вынесли?
– Не могу сказать.
Через арку во двор вбежал лейтенант Мэрфи. Оба раненых подняли на него глаза. Лицо
– Вы сможете достать еще одну “скорую помощь” для этих двух идиотов? – спросил он. – Здесь все-таки не полевой госпиталь.
– Доктор Пул не желал уезжать, пока не вынесут мистера Андерхилла, – объяснил Далтон. – А когда вынесли Биверса, он стал кричать, что засудит всех и каждого, если его немедленно не заберут. Так что...
Мэрфи угрюмо взглянул на него.
– Сэр, – произнес Далтон и удалился сквозь арку.
– Вы поймали его? – спросил Пул.
Мэрфи проигнорировал вопрос, он подошел к двери и заглянул внутрь, как будто желая проверить, не остался ли там кто-нибудь еще. Затем он заглянул в колодец.
– Положите этот нож в пакет, – велел Мэрфи одному из полицейских в форме.
– Так поймали?
Мэрфи продолжал игнорировать Майкла.
Через несколько секунд послышался вой сирены “скорой помощи”, который становился все громче и громче, пока, доехав до арки, его не выключили.
Далтон опять зашел под арку и спросил друзей, нужны ли им носилки.
– Нет, – ответил Пул.
– Разве? – удивился Андерхилл. – А что, носилки нынче в дефиците?
– Что случилось с полицейским, которого ранил Денглер? – спросил Майкл.
Далтон и его напарник опять помогли ему подняться на ноги, Мэгги суетилась рядом, поглаживая и успокаивая Майкла.
– Он умер на пути в больницу, – сказал Мэрфи. – Только что сообщили.
– Мне очень жаль, – сказал Пул.
– Почему же? Ведь это не вы его зарезали, правда?
Лицо Мэрфи снова вспыхнуло, он подошел к кирпичам и встал перед Пулом.
– Мы упустили вашего друга Денглера, – произнес лейтенант. Брови его почти встречались на переносице, между ними была сердитая вертикальная складка на лбу. – Он скинул на углу пальто и шляпу и припустил по Мотт-стрит, прямо как кролик. Мы думаем, он забежал в какое-то здание. Но мы поймаем его, Пул. Можете не волноваться на этот счет. Он не уйдет далеко. – Мэрфи отвернулся, потирая рукой подбородок. – Я навешу вас и вашего приятеля в больнице.
– Мне жаль, что умер один из ваших людей, вовсе не потому, что я имею к этому какое-то отношение.
– Господи Иисусе, – воскликнул Мэрфи, отворачиваясь и направляясь к арке.
– Некоторые люди не понимают, что такое сочувствие, – сказал Андерхилл Майклу,
5
Пулу и Андерхиллу наложили швы в палате “скорой помощи”. Молодой врач с детским лицом сказал, что раны их “косметические”, имея в виду, что хотя на теле и останутся шрамы, настоящей опасности для здоровья все это не представляет. То есть он сообщил то, что Майкл давно уже понял сам. После того, как раны были обработаны, друзей перевели в палату на двоих и сообщили, что они проведут здесь ночь под охраной полицейского, который ехал с ними в машине. Фамилия офицера была Ледонне, у него были аккуратно подстриженные усы и добрые глаза.
– Я буду за дверью, – сообщил Ледонне.
– Нам нет необходимости проводить всю ночь в больнице, – запротестовал Майкл.
– Лейтенант предпочел бы, чтобы было именно так, – ответил Ледонне, и Майкл понял, что это был лишь вежливый способ сообщить им, что у них нет выбора и хотя бы одну ночь придется провести здесь.
Часа через три после того, как друзей перевели в палату, появилась Мэгги Ла в сопровождении Конора и Эллен. Они описали, как провели предыдущие три часа с лейтенантом Мэрфи. Лейтенант достаточное количество раз прослушал историю о том, как они попали в дом на Элизабет-стрит, чтобы сделать вывод, что они невиновны ни в каких преступлениях, кроме собственной глупости, и в конце концов Мэрфи так и не предъявил никаких обвинений.
Мэгги также рассказала Майклу и Тиму, которые были немного не в себе от наркотиков, что Коко удалось оторваться от полиции в Чайна-таун, но Мэрфи уверен, что его поймают до захода солнца.
Затем Мэгги осталась, а Конор и Эллен заторопились на метро. Эллен поцеловала обоих мужчин, и ей пришлось почти силой проталкивать в дверь Конора. Пул подумал, что, возможно, Конор не отказался бы, чтобы ранили и его тоже, лишь бы оказаться в компании друзей.
– А что они сделали с Биверсом? – спросил Майкл у Мэгги.
– Он тремя этажами выше. Хочешь увидеться с ним?
– Не думаю, чтобы мне когда-либо захотелось увидеться еще раз с Гарри.
– Он потерял ухо, – напомнила Мэгги.
– У него осталось другое.
Свет в госпитале приглушили, он был теперь каким-то призрачным. Пул вспомнил сероватый свет наверху, у лестницы здания, когда на нее смотришь из подвала.
Пришла сестра и сделала еще один укол, хотя Майкл не давался ни в какую и говорил, что это не нужно.
– Я и сам, знаете ли, врач, – говорил он.
– Нет, только не сейчас, – сказала медсестра, всаживая иглу в его ягодицу.
Затем они с Тимом некоторое время разговаривали о Генри Джеймсе. Позже из всего этого невнятного разговора Пул помнил только, как Тим рассказал ему о сне, который приснился Джеймсу уже в пожилом возрасте, – что-то громадное и устрашающее попыталось проникнуть в комнату писателя, но в конце концов тот опомнился, сам атаковал врага и с позором изгнал его.