Кокон для души

Белецкая Наталья

С двух сторон посыпались аргументы: мы активно сбивали цену, купцы сопротивлялись. Один из предводителей вспомнил про пиратов и начал расписывать их злодеяния.

— А вы сражайтесь! — заявила тогда Ллоя, — вы же мужчины!

— Легко вам говорить, — сощурился один из наших оппонентов, — сами пиратов не видели никогда.

— Видели, еще как! — влезла я.

— Ну, ка-а-анешно, — с сарказмом протянул купец, — в подзорную трубу? Мелкую шушеру, вроде юнг?

— Нет, капитанов видела, и не в подзорную трубу, а ближе, чем вас сейчас. Одному даже пузо порезала ножичком, — угрожающе сощурившись, ответила я.

Откровенно говоря, этот тип меня достал. Если остальные торговались, но не хамили, то этот извращался, как мог. Вроде бы не оскорблял, но вредничал и прибеднялся. Бедный он. Куда там! Такой бедный, что перстень с немаленьким рубином носит.

— Пиратскому капитану? Пузо?

— Да! Двухметровому келриту со шрамом на лице. Кстати, его так и звали — Роллинг Шрам.

— … и он потом вас не убил? — тип как-то быстро сдулся и только выпучивал глаза.

— Потом он помер! — разделяя слова, объяснила я, — но к нашему делу это отношения не имеет. Делайте нам скидку, не надо тут про пиратов рассказывать, мы все знаем, почему вы хотите больше денег.

После этого эпизода купцы торговались уже без огонька, а хамоватый тип и вовсе заткнулся, что полностью меня устраивало. Скидку мы все же выбили!

Не успели мы распрощаться с торговцами, как по мыслесвязи послышался голос Уорна: «Я освободился гораздо раньше, чем рассчитывал. Жди меня в Ренивере, скоро появлюсь»

Василиск перенесся не один, а вместе Хартом и Ясминой. Когда мы с мужем обнимались, Уорн шепнул мне на ушко:

— Отвлеки Ясмину. Мы пришли не просто так, нужно помочь той женщине, которую насиловали пираты. Ясмине будет тяжело ее видеть.

— Ты помнишь… — обалдело прошептала я.

— Конечно, помню, но раньше никак не получалось, — покаялся Уорн.

Какой он все же невероятный! Любовь — это не только слова, но внимание и поступки. Он пообещал, что попросит Харта помочь и, несмотря на всю загруженность, сделал это. И не просто попросил, а убедил и привел! Конечно, Уорн почувствовал по связи мои эмоции и тепло улыбнулся.

Мы с Ясминой и Ллойей решили погулять по Рениверу. Мэр вызвался показать нам порт и самые лучшие магазины. Девейд теперь засыпал комплементами Ясмину. Вот, вроде и неплохой воин, но такой дурак. Неужели, не видно, что девушке это неприятно? В конце концов, я отвела Девейда в сторону и устроила такой втык… сама от себя не ожидала. Но это было единственное событие, омрачившее наш поход за покупками и экскурсию в порт. Ужинали мы так же у мэра, а к вечеру вернулись домой.

Уорн рассказал, что с той женщиной все в порядке, Харт смог помочь, но денег не взял. Сказал, что просто выполняет желание избранной. Да, думаю, тем самым он обеспечил мне популярность среди слуг мэра.

В ту ночь ко мне пришел Уорн.

— Мне кажется, я никогда не смогу тебя понять, — сказал он, когда мы, насытившись друг другом, лежали рядом, — знаю твои чувства, желания, но все равно не могу предсказать реакцию. Не могу понять, почему ты так обрадовалась тому, что я привел Харта, не могу понять, почему ты переживала за женщину, которую ни разу не видела.

— Потому что, это я виновата в том, что люди в поместье мэра пострадали. Если бы не мои метания, никто бы не умер и никого бы не изнасиловали. Надо было соглашаться на обряд, сразу, как только из тела вышла магия. Теперь нельзя ничего изменить, но можно постараться помочь тем, кому это нужно, — мой голос опустился до шепота, до сих пор тяжело вспоминать то, что тогда произошло.

— Не вини себя. — Уорн приподнялся и заглянул мне в глаза, — особняк мэра все равно захватили бы позже. Там был единственный рабочий портал в городе. Де Вард не планировал уничтожать городской портал. Но один из рениверских магов понял, что белый хочет захватить телепорт и разрушил портальную арку, пожертвовав жизнью. Потом Дрис решил захватить особняк мэра, но защита там оказалась неслабая, а пираты не хотели умирать, они хотели грабить. Через две дюжины дней Де Вард решился на вторую попытку. Он ждал еще несколько пиратских кораблей, чтобы ночью тайно захватить особняк мэра и переправить сюда часть своих воинов. И тут Бурак сообщил ему о том, что избранные прибыли в поместье де Мелей. И Дрис решился на штурм небольшими силами. Если бы не мы, то женщина вряд ли сейчас была бы жива.

— Откуда такой вывод?

— Мы поставили защиту, но пиратские маги ее взломали. После обряда, сил у нас было бы гораздо больше, пираты бы не справились и отступили. А потом напали снова, и неизвестно, как бы все закончилось. Не думаю, что они бы оставили женщину в живых, — пояснил Уорн.

Едва касаясь прохладными пальцами кожи, он погладил меня по щеке.

— Я тебя успокоил? — спросил муж.

— Да, ты даже не представляешь насколько! — улыбнулась я, — Ты такой чудесный! Другой бы на твоем месте забыл, а ты мало того, что помнил, что при твоей работе сложно, так еще и сделал все, что надо.

— Я ведь обещал…

— Ты мог бы не обещать, она тоже чужая для тебя женщина.

— Она — женщина, часть богини. Меня так воспитывали. Если можешь помочь, надо стараться. Тем более, мои мать и сестра… — руки Уорна напряглись, он пытался подобрать слова, — я должен был это сделать, даже без твоей просьбы.

Василиск смотрел мимо меня, наверное, настало время расспросить его о сестре и матери.

— Расскажешь про свою семью? — наконец, решилась я.

— Да, — Уорн лег на спину и пустился в воспоминания, — мама у меня очень красивая. За ней ухаживали множество мужчин, но вышла замуж она за моего отца. Отец из знатной обеспеченной семьи. Он немного владел ментальной магией, поэтому не боялся ауры мамы. По отцовской линии все мои предки были военными, и отец так же сделал карьеру на этом поприще, поэтому я сразу знал, кем стану в будущем. В четырнадцать я попал в орден защитников.

— Погоди, в тот интернат, где учился Нзарим?

— Нет, в другой, но весьма похожий, — пояснил Уорн, — я почти не умел управляться с аурой. У меня не было там друзей, половина учеников ненавидела, другая — презирала. Все боялись, даже учителя. Я жил, постоянно ожидая подвоха. Отец не вмешивался, он считал, что его сын должен уметь справляться сам.

— А мать? — пораженно спросила я.

В моем воображении рисовался маленький одинокий мальчик, знавший только страх и ненависть. Сердце сжималось от сострадания. Удивительно, что он не озлобился при таком отношении.

— Мама тоже считала, что удел мужчины — быть сильным. Она редко хвалила меня, редко демонстрировала чувства на людях, но я знал, что мать меня любит.

Понятно теперь, почему он удивляется, когда я глажу его, когда восхищаюсь им.

— Потом родилась Келла — моя сестра — настоящая красавица. Она совсем не боялась меня, скучала, когда я уезжал, — продолжал Уорн, — Алия чем-то на нее похожа. Такая же непоседа.

Теперь я приподнялась на локте и заглядывала в его лицо. Василиск явно вспоминал что-то очень хорошее.