Кокон для души
Шрифт:
Одним глотком допив отвар, я поставила кружку на тумбочку рядом с ночником. И тут Лорана прорвало:
— Да как тебе в голову такое могло прийти? Зачем нам надо было несколько лет выращивать тело, вызывать душу, тратить чудовищное количество сил и магии, чтобы потом от этой души избавится?! Да ты хоть понимаешь, почему тебя так хотели убить белые? Нет? Из-за метки! — Лоран задрал рукав и показал такие же зеленые узоры на запястье, как и у меня. — Смотри, благодаря этому мы связаны с тобой жизнями. Если умрешь
Он поднес свое запястье к моему. Я стала рассматривать совершенно одинаковые рисунки. На загорелой руке Лорана они проступали ярче и отчетливей. Некромант продолжал:
— Если ты будешь чем-то болеть или получишь сильное ранение, метка не даст тебе быстро погибнуть. Она будет тянуть из нас силы, чтобы продлить тебе жизнь или вылечить. Ни один из нас не нанесет тебе вреда.
Видя, что я сомневаюсь, Лоран предложил:
— Хочешь, я поклянусь? Кровью поклянусь, что никто из нас даже не думает тебя убивать или как-то мучить?
Я опешила от подобного напора, в моей голове все смешалось. Можно ли ему верить? Говорил он убедительно и проникновенно, но тогда о чем был разговор в пещере? Некромант увидел, что я колеблюсь, и достал нож. Ни секунды не раздумывая, он полоснул себе руку немного ниже локтя. Я вздрогнула, никогда не видела человека, который специально режет себя, совершенно ни изменившись в лице. Вытянув руку передо мной, Лоран проговорил:
— Клянусь своей кровью, что ни я, ни мои побратимы не хотим причинить никакого вреда нашей избранной. Клянусь своей силой, что никто из нас не будет ее мучить и убивать. Да будет свидетельницей сама Орния!
По порезу некроманта как будто пробежали электрические разряды.
— Ну, вот и все! Орния приняла клятву. А теперь ты расскажи, почему решила, что мы хотим тебя убить?
Говоря все это, Лоран приложил ладонь второй руки к порезу, а когда отдернул, даже царапины не осталось. Я собиралась с мыслями, надо, наверное, все же рассказать. Неужели, они и, правда, не хотят ничего плохого?
— В храме я нашла несколько камушков-переговорников, ну чтобы оповещать жрецов, — начала я
— Слухачи? Ты нашла слухачи?
— Да, — я подумала, что микрофоны можно назвать слухачами, — а наушник выковыряла из столовой. Потом мне пришлось возвратиться в пещеру. Там камушки, то есть слухачи случайно рассыпались, один из них попал в трещину и вытащить его я не смогла. И только отошла от храма, как вдруг услышала ваши голоса. Наверное, камушек упал и включился. После того, как там поколдовали, слышно стало хуже. Не знаю, о чем вы говорили, но «пустить ее кровь», «магистр-некромант», «алтарь», «душа» и «ей это будет все равно, в первый раз, что ли?» — это я отлично слышала!
Лоран задумался:
— Вспомнить бы еще, о чем мы тогда говорили… Кровь. Да, точно! Было про кровь, Раин нашел тряпочку в твоей крови.
— Да, стопу раскровила о камушки в пещере, но все быстро зажило.
— А, вспомнил! — улыбнулся Лоран. — Уорн сказал, что надо будет у тебя прощение просить, потому что мы подвергли тебя опасности. И, получается, из-за нас ты порезалась. Я сказал, что так сложились обстоятельства, но он сказал, что ей — то есть тебе — это будет все равно. В первый раз, что ли? У женщин во всем виноваты мужчины. Да, именно это он и сказал!
Слова того разговора снова всплывали у меня в голове, как и в сотню раз до этого. «Пустить» звучало так, что его можно было перепутать с «простить». Если дальше седой говорил про кровь, то фраза превращалась в безобидную. Не может быть! Неужели я только выдумала себе опасность?
— А магистр-некромант чем тебя напугал? — Лоран так и сидел у меня на кровати, заглядывая мне в лицо.
— Ну, некромант же!
— И чем так страшны некроманты?
— Ну как же, — попыталась объяснить я, — кровавые ритуалы, замученные девственницы, сцеживание крови на алтаре под непонятные завывания. Вот книжица твоя некромантская как раз про это.
— Что?! — Возмущенно вопросил Лоран и даже подпрыгнул на кровати. — Кровавые ритуалы?! Замученные девственницы?! Я — некромант! Некромант, а не демонолог! Я работаю с неживой материей. Неживой! Кости, умершие люди, животные, духи, память вещей. Я поднимаю скелетов, создаю кадавров, упокаиваю кладбища и изгоняю злобных духов, повелеваю прахом и вижу суть неживых вещей. И если и режу кого-то живого, то только себя!
Некромант часто дышал, явно оскорбленный в лучших чувствах, а я, признаться, не знала, как на этот спич реагировать.
— Эта книга — сборник запрещенных ритуалов и заклятий. Запрещенных, понимаешь? Демонология вне закона, разумных, которые проводят подобные обряды, судят и, чаще всего, убивают. Я, конечно, понимаю у многих предрассудки, — Лоран опустил голову и заговорил тише. — Мой магический дар связан со смертью, я режу мертвые тела, копаюсь во внутренностях. Неприятно, но кто-то должен этим заниматься.
О! Оказывается, некроманты — это что-то вроде патологоанатомов. Видимо, Лоран хлебнул общественного осуждения. Стало жалко его, неплохой вроде человек.
— Я просто не знала. Прости, не хотела тебя обидеть.
Лоран поднял голову и посмотрел мне в глаза. А он, оказывается, красивый: небольшой нос, брови вразлет, губы правильной формы, серые глаза, сейчас смотрящие на меня насторожено. И небритость ему очень идет.
— Это где это надо учиться, чтобы путать некромантию и демонологию? — судя по тону, он мне не верит.
Похоже, пришла пора раскрыть все карты.
— В Климовской муниципальной средней школе номер шесть, — честно ответила я.