Коктейль Молотова для сына
Шрифт:
— Это означает, что раз получилось у них, то получится и у нас!
— А ты не хочешь объединить с ними усилия? — спросил у него Ковалёв.
— С кем? С этим таинственным Арнольдом Оскаровичем? Где же я их найду? А самое главное — они не смогли предотвратить распад Советского Союза. А мы сделаем то, что не получилось у них!
— Вы — это кто? — усмехнулся Ковалёв. — Пойми — тогда, в 1968-м, за этим стояло одно из самых могущественных государств в истории. Которое могло запустить человека в космос, сделать ядерное оружие, подводные лодки, сверхзвуковые самолёты. И люди, такие, как твоя мама, работали на это государство, на его идеологию. А у тебя что?
— Я тоже работаю на свою страну! — с вызовом ответил Лёха. — И я уже достаточно взрослый, чтобы отличать добро от зла. Мам, как ты говорила? Звёздное небо над головой и нравственный закон внутри нас!
— Это Кант говорил, — поправила его Мария.
— Да какая разница! Мы сделаем это, потому что у нас есть воля!
— Если не столкнёшься с такой же волей, — возразил Ковалёв.
— Посмотрим!
— Ну, Машка, ты сына воспитала! — уважительно произнёс Ковалёв.
— Твой не такой? — спросила Мария.
— Нет, не такой отчаянный, хоть и тёзка.
— Почему вы смотрите на меня и моих друзей как на дурачков? — обиженно поинтересовался Лёха.
— Не обижайся, но то, что вы затеяли, звучит невероятно, — объяснил Ковалёв. — Я же тебе сказал — государство не смогло это сделать, а ты со своими друзьями — тут как тут.
— А что делать, если больше некому?
— Да, именно про это и говорил Арнольд Оскарович, — вспомнил Алексей Викторович. — Есть первые, и есть вторые. Мария, вот ты и твой сын — первые. Вы и двигаете человечество. Главное только — чтобы в правильную сторону. Это я как второй говорю. Кстати, вот тебе и объяснение, почему мы не вместе — твоя мама по жизни первая, а я, получается, второй. Ну ладно, это всё лирика. Вот я тебе тут схему набросал. Это здание, через который был вход в подземное сооружение. Вот тут в заглублённом здании электрическая подстанция. А вот это здание — маскировка для систем жизнеобеспечения.
— Я всегда думала, что это общежитие, — удивилась Мария.
— Я тоже так думал, пока не стал главным инженером части, — кивнул Алексей Викторович. — От подстанции и систем жизнеобеспечения, скорее всего, уже ничего не осталось.
— Да, — согласился Лёха. — Всё металлическое срезано.
— Но до подземного сооружения можно добраться только через шахту, — продолжил Ковалёв. — Там проходит скоростной лифт, и вокруг него — инженерные коммуникации. Проход к шахте закрыт гермодверью, которую ты мне на фото показывал. Вот с ней тебе придётся повозиться. Там металл в десятки сантиметров, запирающие устройства давно заржавели, и по периметру она приварена к раме. Поэтому я думаю, что подземное сооружение не тронуто. Но оно залито водой.
Лёха погрустнел — деньги, которые перечислил Нечаев, подходили к концу. Платить дальше он отказывался, пока ему не покажут снимки машины времени или того, что от неё осталось. Никаких возможностей для блефа не было — в своё время Нечаев видел установку своими глазами. Лёха уже прикидывал, сколько денег он сможет наскрести самостоятельно, чтобы хоть как-то продолжить работы. Хватало только на болгарку с алмазными дисками, чтобы пилить гермодверь. И всё.
4
Андрей Николаевич проснулся с предчувствием, что сегодня должно случиться что-то важное. Такое чувство у него обычно бывало накануне резких изменений на рынке. Начиналось ралли с непредсказуемым результатом, но он обычно выходил из него в плюсе. После таких случаев он хоть и был вымотан физически, но чувствовал себя помолодевшим. Приятно осознавать, что у тебя ещё осталась хватка и удачливость.
Но сегодня всё пошло не так. После завтрака к нему подошёл начальник его службы безопасности и шепнул:
— Нарисовался наш немецкий друг.
— И что он хочет?
— Что он может хотеть? Свою долю. И чтобы перед ним извинились.
— Хорошо, — неопределённо кивнул Нечаев. — Передай ему, что я встречусь с ним, но сейчас я занят.
Да, с Гельмутом они немало вместе выпили. Когда БНД заинтересовалась его делишками, он залёг на дно. Нечаеву пришлось самому доделывать его дела. Конечно же — в свою пользу. Не бросать же имущество бывшей Народной армии ГДР! Все эти автоматы, гранатомёты и даже танки так пригодились бородачам с Ближнего Востока. Так что Гельмут напрасно обижается, все претензии к БНД, Андрей Николаевич тут ни при чём. Во всяком случае, никаких бумаг он не подписывал.
Бумаги… Эти чёртовы расписки, которые висят над ним Дамокловым мечом. Тут вся надежда на этих фанатичных ребятишек, мечтающих восстановить машину времени. Конечно же, надежда призрачная. Да, он им дал немного денег, чтобы держать их на крючке. Как и следовало ожидать, ничем это не кончилось. Но зато выяснилось, что их заводила — сын Марии. А вот это уже серьёзно. Если пацан такой же упёртый, как его мама, он рано или поздно добьётся своего. Вышли же они на него самого. И с тем же успехом сын Марии найдёт деньги на свою затею у кого-то другого. И этот кто-то другой получит такие же преимущества над конкурентами, как в своё время сам Андрей Николаевич. И, что самое опасное, этим кем-то другим может оказаться кто попало. Например, тот же Гельмут.
То, что бывший партнёр поинтересуется его делами, Андрей Николаевич ни на минуту не сомневался. А значит, рано или поздно узнает про машину времени. И что будет дальше… Нет, это дело нельзя пускать на самотёк! Скорее всего, от машины времени уже ничего не осталось. Но Андрей Николаевич предпочёл бы знать это наверняка. Он достал телефон.
— Алексей? Добрый день! Я звоню узнать, как у вас идут дела. Ещё не добрались до самой установки? Деньги кончились? Это моя вина! Сегодня перечислю ещё. А вы держите меня в курсе. Ваши отчёты очень интересно читать!
И всё же он в жизни сделал одну ошибку. Только одну, но очень большую — он погнался за деньгами. Да, тогда, в смутное время, деньги можно было сделать очень легко. Но тогда под ногами валялась гораздо большая ценность — власть. И кто поумнее — её просто подобрал. Но он был материалистом. А власть подбирают идеалисты, для которых деньги — лишь инструмент. Причём неважно, чьи деньги — свои или чужие. Главное — заставить их работать на свою идею. Андрей Николаевич подсознательно чувствовал, что у него этого таланта политика нет. Ну и ладно, зато у него есть деньги!
5
— Светка, твои отчёты хвалят! — радостно сообщил подруге Лёха.
— А толку-то! — кисло отозвалась Светка. — Деньги кончились, больше не про что отчёты писать.
— Хватит киснуть! Сегодня Нечаев кинул ещё. Теперь в конце этой недели будем вскрывать герму.
— Когда? — сразу подхватилась Светка. — Эксклюзив, эксклюзив! Первые снимки машины времени — мои!
— Рано радуешься. Пока только доберёмся до оголовка лифтовой шахты.
Полученные деньги позволили резко ускорить работы. С замиранием сердца Лёха входил в приведённый в порядок двухэтажный дом. Коридор, поворот, лестница, ещё поворот. Яркий свет, направленный на ржавую гермодверь, рабочие в брезентовых комбинезонах и защитных масках, гул вентиляторов, свисающие с балок тросы. Сзади сопела Светка, упирая в его спину объектив фотоаппарата.