«Коламбия пикчерз» представляет
Шрифт:
– Ему не нравится, что в монастыре копают, – со вздохом заметила Вера. Все четверо быстро переглянулись, покосились на нас и, кивнув, примолкли.
– Чего сказал-то? – первым не выдержал дед.
– Сказал, чтоб не спешили, без них, мол, на том свете обойдутся.
– Так и сказал?
– Слово в слово.
– Ну, быть беде.
– Неужто опять начнется? – крестясь, спросила женщина.
– А то? – нахмурился дед. – Ведь прямо так и сказал.
Тут они вновь взглянули на нас и замолчали. На веранде появились Надя и Люба, пошептались о чем-то с Верой, потом Надя ушла, вслед за ней восвояси старик отправился, затем
– А много их там? – вдруг спросила Женька, которая до той минуты сидела, уставившись куда-то в стол.
– В Велесове? – переспросила Вера. – А никто не знает. Говорят, раньше семей двадцать было. А что теперь… – она пожала плечами.
– Неужели совершенно ничего об этой деревне не известно? – начала злиться я. Вера пожала плечами.
– Как же о них чего узнаешь, если Слава молчит, а они к себе не пускают. Вроде и тропинка к деревне есть, да никуда по ней не выйдешь.
– Я совершенно не в состоянии поверить в такое, – сурово сказала я, заподозрив, что местное население попросту дурачит приезжих с неясной целью. Одно настораживало: эти самые руны на его руках. Колдовство это или нет, но выполнены они профессионально, и вряд ли их появление на его теле имело что-то общее с желанием довести нас до нервного тика. – Деревню могли обнаружить с вертолета, в конце концов.
– Могли, – кивнула Вера. – Только не обнаружили. Они всегда прятаться умели. Жизнь научила. В старые времена их не жаловали. Убивали, если поймать удавалось, потому что боялись очень.
– Откуда они здесь взялись? – нахмурилась я, догадываясь, какой будет ответ, и не ошиблась.
– Кто ж знает, – пожала Вера плечами. – Мама рассказывала, приходить от них стали перед самой революцией. Тогда еще леса в наших краях были непроходимые, вот они где-то там и обосновались, чтоб их сыскать не могли. Ни тогда, ни сейчас. Но из леса иногда в деревни заходил кто-нибудь из велесовских, за солью, за порохом, чтоб охотиться, значит. Деньги у них всегда были, ну и пошла гулять молва, что они секрет знают: могут любой клад найти, который в земле зарыт. Охотников разыскать деревню было много, думали, у них в каждом доме мешки с золотом. Вот и началось: что ни день, кто-нибудь по лесу рыщет, только все без толку. Засады на них устраивали, но они словно чувствуют, если ждут их, так они сюда ни ногой. Потом грянула революция, не до них стало. Когда колхозы организовывали, опять про них вспомнили, однако деревню не нашли, как ни старались. Дальше война, и снова не до них. Так что никто ничего толком не знает. Когда кого из них спрашивали, откуда вы, они отвечали: «мы Велесовы». Видно, фамилия у них такая, одна на всех. Вот и стали деревню звать Велесово.
– И ее нет ни на одной карте? – поинтересовалась я не без ехидства.
– Я никаких карт не видела, – спокойно ответила Вера. – А желающих найти деревню очень даже много. До сих пор не дают людям покоя мысли о кладах, которые они якобы могут отыскать. Только добром любопытство никогда не кончалось. Хорошо, если сутки, а то и двое проплутав по лесу, домой вернутся. Были случаи, что вовсе пропадали люди.
– Этого не может быть, – упрямо повторила я. – То есть то, что пропадали, допустим. Вы говорите, здесь болота. Но в наше время… у людей должен быть паспорт, в конце концов.
– Идем, – вздохнула Женька, взяв меня за руку. – Паспорт – это серьезно. Только мы не
– О нас и в газетах писали. Вроде здесь зона какая-то аномальная, компас не работает и время останавливается. Человеку кажется, что он в лесу пять минут был, а на самом деле неделя прошла. Экспедиции приезжали, только и они не нашли ничего.
– Чего ж удивительного, – буркнула я. – Раз никакого Велесова нет и в помине.
– А Слава? – спросила Женька с сомнением, и мне пришлось замолчать. Славу я видела собственными глазами, так что в его наличии усомниться не могла.
– Куда ты меня тащишь? – додумалась спросить я, когда мы покинули гостиницу.
– На озеро, – ответила Женька. – Искупаемся, а заодно и побеседуем без посторонних ушей, – шепотом добавила Женька.
– Тогда я купальник возьму, – сказала я, но подружка рукой махнула.
– Обойдемся, – из чего я заключила, что о купании Женька думает меньше всего, ей опять пришла охота пофантазировать.
Так и вышло: только мы оказались на озере, как Женька решила ошеломить меня своими знаниями в области родной истории. На этот раз мы отправились на противоположный берег озера, пологий, весь в луговых цветах. Место было открытое, но Женька все равно то и дело оглядывалась, предпочитала говорить шепотом и на меня шикнула, чтобы голос не повышала.
– Ты обратила внимание на название деревни?
– Обратила, – вздохнула я.
– Вера сказала, что на вопрос они отвечали: «Велесовы мы». Соображаешь? То есть люди Велеса.
– Ценное замечание, – вздохнула я.
– Чего ты глаза закатываешь, я серьезно.
– Я тоже. Велес – это «скотий бог», насколько я помню, покровитель домашних животных.
– Не все так просто, – покачала головой Женька. – Кто был верховным божеством славян? – решила она меня проэкзаменовать.
– Перун, наверное.
– Наверное, – передразнила Женька. – В древнем Киеве идол Перуна стоял на горе, а идол Велеса на подоле в нижней части города.
– Получается, что Перун главнее, значит, я права.
– Ничего не получается. Велес считался богом всей Руси, а Перун богом княжеской дружины, и если Перуна соотносили с оружием, то Велеса с золотом. Соображаешь?
– Женечка, что тут соображать? Это же мифы, практически сказки.
– Слушай внимательно, Велес – это бог богатства, а Вера сказала, что эти из деревни способны отыскать клад, зарытый в земле. Теперь понимаешь?
– Не очень. Стоп, – нахмурилась я, посмотрев на подругу, которая с безумным видом нарезала вокруг меня круги, не забывая то и дело подозрительно оглядываться. – Ты хочешь сказать, что этот Слава имеет отношение к некоему кладу, который, по нашим предположениям, видел отец Кошкиной?
– Наконец-то, – буркнула Женька.
– Мы даже не знаем, был ли клад, а ты уже такого нагородить успела. Слушай, откуда у тебя такие познания об этом Велесе?
– Я люблю кроссворды разгадывать, вот и набираюсь ума-разума.
– Не знаю, что там в кроссвордах, но Велес – покровитель домашнего скота, это совершенно точно, после крещения Руси он стал святым Власием, очень популярный святой в деревнях, что неудивительно. Кстати, на Русском Севере следы культа Велеса очень долго сохранялись, – почесав нос, добавила я, с сомнением поглядывая на Женьку.