Кольцо фараона
Шрифт:
– Если бы что-то замышлял, Ваше Преосвященство, - ответил я, - я не сидел бы напротив вас, а что-то делал. Любые переговоры сродни дипломатии, а дипломатия имеет свои традиции, которые никто еще не нарушал, за исключением тех людей, которые исключены из разряда великих.
– Ну, что же, - задумчиво произнес кардинал, - я не сомневался в вашей порядочности, поэтому и пригласил вас для одного дела, которое чрезвычайно важно для Франции и будет важно для многих государств, которые не являются с нею соседними. Я хочу поручить вам миссию доброй воли в интересах Франции.
– Покорнейше прошу извинить меня, Ваше Преосвященство, - решил я расставить точки над "i" , - но я не являюсь подданным Вашего короля и ...
– Вы, сударь, первый, кто осмеливается возражать мне, - тоном, не предвещающим ничего хорошего, начал говорить Мазарини, - я первый министр Франции и пользуюсь правом помещать в Бастилию любого человека, кто может опасным для Франции.
– Но в свободном городе Кёльне, где большинство людей говорит на нормальном немецком языке, а полицай-президент является моим хорошим знакомым, - я не боялся врать, не побегут же люди кардинала проверять, а не является ли приезжий господин Немчинов вашим хорошим знакомым полицай-президента, - Бастилии нет и давайте побьемся об заклад, что 14 июля 1789 года свободные граждане Франции будут плясать на обломках вашей Бастилии "Карманьолу" ...
Мазарини молчал.
– ... и неужели Вы думаете, что я не подстраховал себя после того, как ваша сотрудница, подписывающаяся "Фея" , отравила мою любимую женщину и чуть не отравила меня. Уж поверьте, Ваше Преосвященство, я смогу выстоять против дюжины ваших слуг и взорвать любое препятствие на своем пути...
– Я так и думал, что вы тот человек, которого нужно хранить и держать рядом с собой, чтобы не придти к раздаче на праздничном застолье, - восторженно сказал кардинал. Он легко сохранял хладнокровие в неприятном разговоре и не выпускал инициативы из своих рук.
– Я предлагаю вам любой оклад за службу. Графское достоинство. Замок. Поместье. Орден Святого Духа. Почет. Уважение. Женщины. Близость к королевскому двору. Власть. Огромную власть. Большое количество подчиненных, которыми вы сможете повелевать, как вам заблагорассудится. Мне просто нужен такой человек как вы. Я даже не сомневаюсь, что вы легко назовете имя моего предшественника.
– Это вы имеете в виду Арма?на Жана дю Плесси?, герцога де Ришельё?
– блеснул я своей осведомленностью.
– Да, - живо откликнулся Мазарини, - из его ослабевших рук я принял на себя заботы о французском королевстве. И поверьте, господин Немчинов, мне не нужно ничего особенно много. Мне нужно знать, когда закончится Фронда, когда я смогу вернуться в Париж и какая судьба уготована Франции.
– Ваше Преосвященство, я же не колдун, чтобы знать будущее, - пытался отшутиться я, но не тут-то было, кардинал и не думал сдаваться.
– О колдовстве речь не идет, - сказала кардинал, - я знаю, что некоторые люди наделены Божественным даром предчувствия, иначе, откуда же вы можете знать, когда будет разрушена Бастилия?
– Это шутка, Ваше Преосвященство, кто же может поручиться, что через сто с лишним лет Бастилия будет разрушена, - давал я задний ход.
– Наделенные властью люди должны видеть то, что будет впереди, - сказал первый министр Франции.
– Это не только дар, но и результат изучения поступающей со всех сторон информации, ее обработки в соответствии с уровнем существующего образования. Королевская власть не вечна. Опора короля - дворянство само по себе является разрушительной силой. Оно будет вести борьбу с властью короля, уничтожив эту власть и уничтожив самих себя. Это диалектика, мой друг, и то, что вы говорите, сходится с моими воззрениями. Оттого я стараюсь укрепить власть короля и поставить дворянство в положение таких же граждан, как и все, не обремененных большими знаниями и полностью зависящими от короля и от его милостей. Наукой пусть занимаются профессора, мы им дадим профессорские ордена и профессорские мантии, а народу достаточно уметь читать, писать и кричать: "Да здравствует король!" . Но и это не вечно. С увеличением количества населения возникнет потребность в большем количестве товаров. Ремесленникам придется объединяться в артели, создавать предприятия, на которых будут трудиться наемные рабочие, ученые будут создавать машины, заменяющие труд людей, улучшится качество продукции, но недовольными будут работники, которых из-за машин выгонят на улицу. Прогресс воспитает новый класс, который будет организован совместной работой по изготовлению товаров и будет бороться за то, чтобы самому сидеть, ничего не делая и заставить работать тех, кто до этого ничего не делал, а хорошо жил.
Я слушал рассуждения первого министра французского короля и поражался его марксистским мыслям. Мы иногда склонны идеализировать действия дворян Франции, направленные против первого государственника Франции, забывая о том, что дворянская вольница привела ко всем революциям в России и к репрессиям во время последней. Портосы, Атосы, дЄАртаньяны и Арамисы вызовут движение темных сил и окажутся беззащитными перед этими силами. Гвардия Белой лилии окажется неспособной поднять лозунги сегодняшнего дня, поступиться землевладением и увлечь за собой горожан и зажиточное крестьянство. Мазарини понимает, что это аксиома, пытаясь жесткими мерами удержать власть короля в незыблемом состоянии, сглаживая все королевские глупости и предоставляя королю возможность заниматься всем, чем угодно, лишь бы король не лез в дела управления государством.
Глава 35
– Ваше Преосвященство, Вам, возможно, известно о том, что я подолгу не задерживаюсь на одном месте, и я не люблю, когда кто-то командует мною, - начал ставить условия я...
– Это не страшно, господин Немчинов, - сказал кардинал, - я такой же человек, как и вы, и не люблю никому подчиняться. Мне и не нужно, чтобы вы все время находились рядом и были в моем услужении, очень даже хорошо, что вы будете находиться где-то в другой стране, посылая мне письма с ответами на мои вопросы. Вот подписанный указ короля Франции о возведении вас в графское достоинство. Поздравляю Вас, граф д'Росси. Вот документ, подтверждающий владение вашим имением Росси. Поздравляю. Вот приказ первого министра Франции о назначении вас личным советником первого министра с окладом в двадцать тысяч ливров в год. Астрономическая сумма, но за вычетом налогов, выплат в поддержку дворянства, на придворные праздники у вас останется несколько меньше денег, но все равно вам хватит на то, чтобы вести достойную жизнь французского графа за границей. А вот и первое жалование, - Мазарини достал бархатный кошелек, в котором по весу чувствовалось золото, - здесь распишитесь в получении. Бухгалтерия, - извинительно произнес он, пряча бумагу с распиской в стол, - а сейчас скажите мне, когда все-таки закончится Фронда?
– Я не прорицатель, Ваше Преосвященство, - сказал я, - но какое-то внутреннее чувство подсказывает мне, что через несколько месяцев в самом начале 1653 года Вы триумфально вернетесь в Париж, где Вас с распростертыми объятиями встретит молодой король, а в самом начале осени того же года падет последний оплот фрондистов - город Периге.
– Периге, Периге, - как-то задумчиво произнес первый министр, - а я ведь сразу хотел разгромить это гнездо измены, но услужливые советники отговорили меня, ссылаясь на то, что может начаться гражданская война. А разве она не началась и не идет до сих пор?
– голос Мазарини приобрел силу и он говорил со мной, как бы выступая на митинге перед многотысячной толпой, - Я обещаю, что до тех пор, пока жив кардинал Мазарини, во Франции не будет никаких революционных волнений и власть короля будет незыблемой.
Мазарини сел в кресло и углубился в свои мысли. Я понял, что аудиенция окончена, встал, поклонился, и вышел. Во время поклона я мельком посмотрел на кардинала - никакой отстраненности от мира не было - на меня смотрели внимательные глаза человека, умеющего добиваться своего.
– За девочку не волнуйтесь, граф, - сказал Мазарини, - мы воспитаем ее настоящей подданной короля, и о ней еще услышит весь мир, обещаю вам, - он прикрыл глаза, показывая, что аудиенция окончена.
Кардинал умело провел вербовку своего сторонника. Сделал прямое предложение. Подкрепил его материально деньгами и морально титулом. Размер этого определяется ценностью сотрудника. Вероятно, я представлял для Мазарини ценность, потому что приписываемая Мазарини скупость никак не соответствовала тяжести кошелька с деньгами в моем кармане и солидностью гербовой грамоты с королевским указом, скрепленной красной сургучной печатью на толстом шелковом шнурке. Возможно, что местечко Росси это захудалая деревушка из десятка хижин. Но суть разве в этом? У графа де Монте-Кристо вообще ничего не было, кроме найденных в пещере сокровищ, но титул открывал ему двери всех салонов Парижа, Лондона и других мировых столиц. Мазарини не из тех людей, кто попусту разбрасывается деньгами и титулами. Рядом со мной постоянно будет находиться человек, который будет передавать мне записочки от кардинала, отправлять мои послания и свои соображения по поводу моих контактов и возможностей влияния на власть предержащих в этом мире. Я мог бы и воспротивиться, категорически отказаться от предложения Мазарини, но нравы того времени были такими, что отказавшиеся от сотрудничества лица долго не жили. Мне лучше. Я ничем не обязан Мазарини и буду заниматься тем, чем захочу. Если будет в моих возможностях, то я буду способствовать предотвращению войн между европейскими государствами, увеличивая период мирной жизни. Думается, что это главная задача как руководителей государств, так и граждан.
Деньги и грамоту я передал своему казначею и главноуправляющему моим хозяйством Францу Ротшильду. Его гордости не было границ:
– Ваше сиятельство, ваше сиятельство, - неустанно повторял он, - вы знаете, как увеличатся возможности нашего кредита и как повысятся наши акции, когда я произведу их перерегистрацию уже от нового имени моего хозяина? Ваше состояние вырастет, по крайней мере, раза в три и любой деловой человек будет рад иметь Вас в числе своих самых почетных партнеров. А титул имеет отношение к России, откуда вы прибыли, Ваше сиятельство, - сделал догадку Франц.