Кольцо из склепа
Шрифт:
Глава семнадцатая
В салоне было темно, под стать выражению: «словно глаза выкололи». Хоть и избитый трафарет, он, как никакой другой, точно характеризовал ситуацию, в которой мы оказались. Не работало ни внутреннее, ни наружное освещение. Я включил фары, они на мгновенье вспыхнули ярким лучом, отразив поток льющейся с неба воды, затем сникли и потухли. То же самое случилось и с фонариком. Не могу назвать причину, столь дурно влияющую на электроприборы. Магнитное излучение или еще что-то? Но нам от того не легче.
Мы должны были радоваться, что имелось хоть какое-то укрытие, страшно подумать, что с нами могло случиться, окажись мы снаружи без крыши над головой. В такую погоду и от палаток толку никакого. Ветром и водой их бы сразу снесло в озеро.
Выходит, вовремя убрались, но…
Почему-то меня не оставляла мысль, что если бы мы остались на месте, ничего бы не произошло. Возможно, я страдаю манией величия, но я был уверен, что природный катаклизм направлен исключительно против нас. Некая сила не желала выпускать нас из своих сетей и делала все, чтобы вернуть птенцов в силок, из которого они так самонадеянно пытались выбраться.
Можно, конечно, возразить. Мол, сколько раз Влад ездил в деревню и возвращался. И не только Влад, я тоже с ним ездил. И Вася участковый…
Нет, Вася – не аргумент. Вася свое уже отъездил.
Не виной ли тому колечко, которое мы едва ли не силой ему навязали? Логично ведь получается. Володи нет, а колечко, вот, оно…
Стоп!
Может, не мы нужны тому «некто», а – колечко?
– Влад, а ведь дело, кажется, в колечке…
Влад молчал. Я не видел его лица, но чувствовал, как участилось его дыхание. Я знал: он понял, о чем я говорю. Только, что он мог мне ответить? Если следовать моей логике, нужно высадить Ирку, и с нами все будет в порядке, никакая сила больше не посмеет нас остановить. Но в том то и закавыка, что никогда мы на такое не пойдем. Более того, сделаем все возможное, чтобы девчонки не догадались об истинной причине постигшего нас бедствия. Дабы избежать ненужных разговоров и не провоцировать спонтанное самопожертвование.
Как там в детской песенке о козлятах поется?
– Погибать так с музыкой, наливайте братцы… – замурлыкал я едва слышно.
Девчонки захихикали.
Нервное!
Мои слоновьи музыкальные способности спровоцировали всплеск эмоций, возможно – к лучшему. Хотя, какое тут, к лучшему. Хуже не бывает. И вряд ли пресловутый оптимист из известного анекдота убедит, что бывает…
Влад воспринял пропетые мною (нет, пропетые – громко сказано, я себе льщу), мое завывание – буквально. Я слышал, как зашуршала одежда, а потом что-то холодное ткнулось мне в руку.
Ах, да… Пресловутая фляжка…
Как вовремя и как кстати.
– Глоточек, – предупредил Влад. – Там на донышке осталось. Пусти по кругу.
Я взболтнул посудину, услышал плеск, приложился к горлышку. Раскаленная жидкость прокатилась по горлу, разорвалась внутри. На миг прояснилось в мозгах, стало тепло, уютно и даже спокойно.
Передал фляжку назад. Кто-то из девчонок закашлялся, кажется, Танька. Ирка начала ее успокаивать и хлопать по спине. А потом автомобиль дернулся, накренился и посунулся в овраг, из которого мы недавно выехали. Под громкий визг девчонок и не менее громкие проклятья Влада я, словно угорелый, вертел рулем, чтобы выровнять машину, но без толку.
Не перевернулись мы по чистой случайности. Соскользнув боком, автомобиль наткнулся на преграду и замер.
Похоже, застряли.
Можно вздохнуть с облегчением. Но успокаиваться было рано. Едва я открыл дверцу, в салон бурным потоком ворвалась вода.
– Что ни час, то новости… – возмутился Влад.
Впрочем, голос его звучал бодро, с задоринкой, почти весело. Служба в органах научила его приспосабливаться к экстремальным ситуациям и не терять голову.
– Девочки, – голосом, не допускающим возражений, молвил он, – без визга и паники, надевайте теплые вещи и – линяем отсюда. Пока не поздно… – добавил после паузы.
Я еще раньше вырядился в теплый свитер и ветровку, больше теплых вещей у меня не было. Да и толку от них в такую погоду. За секунду промокнут.
Тянуть не было смысла, я набрался решимости, зачем-то вдохнул побольше воздуха и выпрыгнул из машины.
Вода поднималась выше колен и показалась мне ледяной. Будто сейчас не лето, а поздняя осень. Екнув, я как-то сумел сдержать крик, чтобы зря не пугать и так напуганных девчонок, оглянулся, но ничего не увидел.
Влад уже стоял в воде и помогал выбираться Ирке. Я открыл заднюю дверцу со своей стороны.
– Держись за меня, тут глубоко, – сказал Тане и почувствовал, как ее теплые ладошки сначала обняли меня, а затем вцепились в ворот куртки.
Я пошатнулся и едва удержался на ногах. Никогда бы не подумал, что она такая тяжелая. В первый и последний раз я свою женушку держал на руках во время свадьбы перед загсом. Помню, тогда мне тоже было нелегко. А с виду не скажешь: худенькая, изящная – кожа да кости. Владу труднее. Ирка, хоть и не толстая, на манекенщицу не тянет. О таких говорят – «баба в теле». Пышная красавица, с множеством округлостей: мягких и приятных на ощупь. Но Влад справится, за него волноваться нечего.
И, правда, я только начал осторожно, ощупывая ногой почву, выбираться из оврага, а его голос уже звал меня сверху.
– Димка, где ты пропал?
Дождь лупил со всей дури, ветер валил с ног, тяжелая ноша на спине тащила вниз. Ноги скользили по вязкому дну.
Прежде, чем я понял, что моя затея обречена на неудачу, я уже лежал в луже, придавленный неимоверно тяжелым телом жены. Танька, наверное, вообще, потеряла связь с реальностью. Вместо того, чтобы освободить меня и дать возможность подняться, она еще крепче вцепилась мне в шею. Я бы захлебнулся, выручил Влад.
– Ну, ты, брат, и даешь. Хоть бы голос подал. Если бы не услышал, где шлепнулся, вовек бы не отыскал.
Я беспомощно булькнул в ответ и закашлялся. Одежда моя промокла насквозь, прилипла к телу, и ощущал я себя премерзко. А когда с помощью Влада выбрался наверх, то даже пожалел, что не утонул. Пронизывающий ветер окатил ледяным дыханием, я сжался от холода, зубы мои задрожали. Я почти был уверен, что наступает мой последний час. Потому что добраться туда, где можно согреться и, где нет дождя просто не смогу.