Кольцо кардинала
Шрифт:
Николь бросили на землю.
— Подожди! — крикнул Лев. — Сначала расскажи, как ты узнал о золот.
— Просто! Твой отец перевозил его в отдельном контейнере из Европы. Он сопровождал груз лично, что не практикуется во время перевозок. Я сразу понял — груз непростой. Улучив момент, во время шторма я вскрыл пломбу на контейнере и проник внутрь. Какого же было мое удивления, когда внутри я увидел только четыре ящика. Содержимое меня порадовало, однако забрать золото на корабле я не мог. В Италии я проследил за твоим отцом до дома. Ну а потом мне пришлось обратиться к наемникам. Они следили за домом неделю, потом обыскали все комнаты
Призрачная цель стала для Антонио навязчивой. Он притворялся долгие годы, выказывал наигранный интерес к их семье, и это сводило его с ума. Лев низко склонил голову и сосредоточил все свои силы на черноте, которая не отпускала его всю жизнь. Он существовал с ней вечность, был за гранью, в темноте, которая забирает жизни людей. Теперь пришла ее очередь послужить ему.
Антонио приблизился ко Льву, ему показалось, что пленник, склонив голову, тихо шепчет. Он хотел, чтобы Лев видел страдания сестры. Изверг схватил мужчину за волосы, поднял его голову и, смотря ему в глаза, рассмеялся. И вдруг его смех резко оборвался, дыхание Антонио перехватило. Он слышал тихие слова Льва и проваливался в черноту. Слова утратили значение, мысли — связь. Его сознание рвалось на кусочки. Николь, приоткрыв опухшие веки, сразу увидела то, что другие не замечали. Глаза Льва почернели.
— Развяжите его! — приказал спокойно Антонио.
Наемники переглянулись, но не спешили исполнять приказ.
— Ну же развязывайте, я сам его убью.
Двое кинулись к цепям. Антонио не всегда был адекватен, поэтому его попросту боялись.
Как только Лев освободился, на его лице появился оскал. На просеке воцарилась тишина. Никто не пытался стрелять в него. Люди опустили оружие, все они смотрели на него не в силах пошевелиться.
— Николь, Пас, закройте ваши глаза и уши и не открывайте их до тех пор, пока я вас не коснусь.
Николь, сжавшись клубком на земле, обхватила голову руками, в то время как Пассанг, зажав пальцами уши, крепко зажмурился. Когда его близкие обезопасили себя, Лев обвел наемников взглядом.
— Вы украли то, что принадлежало мне, и взамен я заберу ваши души! — прошептал он. Зловещая тишина стояла в лесу. Ни зверь, ни птица не издавали даже шороха. Тихий шепот проникал в сознание людей, разносился по ветру. Казалось, что все живое вокруг, впитывая зло, умирало. Пассанг и Николь ничего не слышали и не видели, однако, и они чувствовали надвигающуюся тьму. Все закончилось через полчаса.
Брат отнял руки Николь от ушей. Девушка осмотрелась. На дороге стояли только ослы и Антонио, а все вокруг было залито кровью.
Лицо капитана изменилось. Оно вдруг стало глупым и каким-то по-детски наивным. Он выронил складной нож и пошел в лес. Ему не интересовало происходящее, не нужны были ему и сокровища. В его глазах больше не было разума и жизненных целей.
Лев медленно упал на колени, а потом завалился на спину. Николь осторожно похлопала его по щекам. Ей важно было, чтобы брат очнулся.
— Лев! Лев! Ну же, очнись.
Мужчина приоткрыл глаза, и Николь поморщилась. Один его глаз стал прежним, а вот второй так и остался черным.
— Ники, все нормально, мне надо поспать.
Лев пребывал в бессознательном состоянии сутки. А после того, как открыл глаза, был очень слаб. Они провели на стоянке еще одну ночь. За это время Николь и Пассанг разгрузили золото и спрятали его за валуном в кустах. Они набрали достаточно кореньев для того, чтобы обеспечить их недолгий путь до цивилизации. Ни словом, ни движением Николь не выдавала боль. Через повязку, скрученную ею из рукавов рубашки, проступала кровь, и по вечерам, когда Пассанг засыпал, девушка около реки промывала рану. Ее лицо заплыло отеком и покрылось синими пятнами.
— Как ты? — спросил Лев, наблюдая за сестрой.
Ники криво улыбнулась.
— Все хорошо, это мелочи, главное ты поправляйся.
Последний день они шли вдоль реки, намереваясь к вечеру взобраться на холм — их последнее препятствие на пути к цивилизации. Для себя оба решили, что они перевернут все здесь вверх дном, но Варю и Павла найдут. Вечером третьего дня их группа вышла к песчаной косе на реке, и тут они увидели странную картину: на золотом песке сидел мужчина в красном халате гхо. Рядом перевернутыми лежали лодки. При их приближении он встал и протянул им одну единственную вещь — крестик Вари.
— Где они? — спросил Лев, и Пас перевел его простой вопрос.
Махнув головой в сторону леса, мужчина позвал их за собой. По тропе они шли около двух часов. Лес стал редеть, и перед ними раскинулась равнина. На ней стояло в разброс около двух десятков хижин. Крыши из темно-серой соломы, покрывали небольшие серые домики — прибежище индусов-перебежчиков. Эти люди нелегально находились в стране, и потому скрывались в лесах. Вырубив часть деревьев, перебежчики затопили поля для посадки риса. Урожай они отвозили по реке на рынок.
Николь замерла, ее дыхание участилось, стало вдруг хриплым. Девушка сделала шаг, второй, а потом побежала к близлежащему рисовому полю. Она влетела на затопленный участок, где среди низкорослых фигур выделялся высокий мужчина, тянущий за собой плуг.
Павел сбросил поперечную палку вниз, и в этот же момент Николь потянулась к нему. Ее исхудавшее тело обвили сильные руки, они подняли ее вверх. Крепко обняв девушку, он закрыл глаза, чтобы закрыться с ней от всего мира. Все эти дни он не находил себе места. Ему нужно было заботиться о сестре, помогать с работой в поле, и все же его душа была с ней. За эти дни Николь стала совсем худенькой, но больше его беспокоила ее рука, да и глаз девушки совсем заплыл. Без слов было понятно, что ей пришлось очень трудно.
— Слава богу, вы нашли нас! Варя уже потеряла надежду, — тихо произнесла женщина, появившаяся рядом со Львом.
Лев медленно повернулся и посмотрел на человека, по которуму он безумно скучал все эти годы.
— Отец?
Александра подняла голову. Лев не мог отвести взгляда от дорогого лица. Мать постарела, морщинки покрыли ее кожу, однако во взгляде было все тоже жизнелюбие.
— Умер три года назад.
Лев поник, и тонкая рука обвила его талию.
— Люди уходят, сын. Главное, чтобы дети не уходили раньше своих родителей. Ты должен двигаться вперед, у тебя есть его дар, в твоих силах сделать так, чтобы у всего этого был смысл.