Кольцо Кощея
Шрифт:
По несчастью, на воротах сидел один из воронов, которых я использовал в качестве почтальонов и посыльных, а еще – разведчиков и диверсантов. Здоровенная птица, размером с гуся, обернулась на странный шум и от изумления раскрыла клюв. На нее летела странная штука, громко свистевшая и вонявшая чем-то таким мерзким, что не могло забыться и до конца жизни.
– Берегись, – закричал я, опасаясь за ворона.
Тот лишь в последний момент успел захлопнуть клюв и дать деру, чудом разминувшись с лодкой.
– Кар-роши дур-раки… – откровенно прокричал он то, что думал о моем
Вот только не успел он усесться обратно на забор, как Соловей выдохнул остаток воздуха, по пути выплюнув и тростинку. Свистнув, словно стрела, та пролетела до ворот и сбила обалдевшего ворона. Куча перьев, разлетевшихся по сторонам, отчаянный карк, и – все.
Мы с Соловьем ошарашенно переглянулись, начав соображать, что сейчас натворили. Вороны – древние птицы – служили всем Кощеям на протяжении веков на правах вольнонаемных сотрудников. Убив сейчас одного из них, я мог лишиться большей части своих гонцов-разведчиков.
– Я это… не хотел… – выдавил из себя Соловей-разбойник. – Само так вышло.
– Само? Вот сейчас и пойдешь к воронам объяснять про это «само», – прошипел я, пытаясь под маской раздражения скрыть собственное замешательство.
Дальше нашему разговору помешало карканье, очень похожее на ругань, раздавшееся из-за ворот, потом сквозь металлическую решетку протиснулся и сам ворон. Он шел по земле, стыдливо прикрывая крыльями копчик, где напрочь отсутствовал хвост. Подойдя, зыркнул на меня своим желтым глазом, а потом резко взлетел и тюкнул Соловья клювом в глаз. Тот, не вытерпев такой наглости, попытался ухватить птицу за крыло, но ловкая птица смогла увернуться.
– Это тебе за хвост, – каркнул ворон, опустившись обратно на землю. – Еще и в лесу увижу – вовек не отстираешься.
Совершив возмездие, ворон с довольным видом ушел ковыляющей походкой куда-то в глубь замка. М-да, а ведь стопудово нажалуется Яге, и та уже и не слезет с моей шеи, пока не сделаю что-нибудь злодейское. Блин, придется в срочном порядке с богатырем разбираться. Так я сразу двух зайцев убью – и перед бабкой отчитаюсь, и Соловью помогу, выполнив обещание.
– Ладно, пошли за лодкой, – сказал я своему помощнику. – Надо дело доделывать.
Лодку унесло аж в глубину сада, что раскинулся сразу за внутренним двором замка. Как ее не порвало на сучках – ума не приложу. На этот раз Соловей дул бережно, сдерживая себя. Как только лодка приобрела нужную упругость, я выдернул тростинку и закрыл клапан.
– Все, можешь идти отдыхать, – сказал я Соловью-разбойнику. – Завтра пойдем с твоим богатырем разбираться. Когда, говоришь, он приходит?
– Не мой он, – обиженно засопел разбойник. – А приходит перед вечерней зорькой, когда еще все хорошо видно, но начинает солнышко опускаться за горизонт.
– Ну, не мой же, – весело отозвался я, щелчком пальцев заставляя следовать лодку за собой. – До завтра.
– До завтра, – грустно попрощался Соловей, наверно, думая о том, что еще один вечер придется терпеть общество развеселого богатыря.
Врагу не сдается наш гордый Варяг, Пощады никто не желает! —громко распевал я, двигаясь в сопровождении лодки к реке. —
Все вымпелы вьются и цепи гремят, Наверх якоря поднимая, Готовятся к бою орудия в ряд, На солнце зловеще сверкая.Конечно, с орудиями я немного загнул. Да и лодка совсем не походила на легендарный крейсер. Из всего более или менее опасного у меня была только пара удочек из орешника с лесой из конского волоса. Последние надергали из хвостов лошадей домовые по моему указанию. Крючки заказал у своего кузнеца – карлы подгорного, прибившегося к замку во время правления предыдущего Кощея. Зато наживка с подкормкой была самая разная. Начиная от червей, накопанных мелкой домашней нечистью, и заканчивая жмыхом и распаренными зернами.
Я собирался устроить себе самую замечательную рыбалку на реке Смородина, что протекала неподалеку. Неподалеку – это километрах в десяти, но мне было только в охоточку пройтись по земле под солнышком, чтобы размяться. А то каменные стены, мрачные подземелья и прочая зловещая атрибутика вконец достали.
Добравшись до речки, я с наслаждением расстегнул кафтан из черного бархата и шелка, чтобы немного остыть. Мне, по моей злодейской сущности, полагалось быть во всем черном, так что бархат, шелк и кожа в одеждах были непременно черного цвета. От кожаных одеяний я наотрез отказался. Вот еще, по такой жаре ходить в такой толстой и малодышащей сбруе, причем напоминая участника ролевых игр определенного толка.
Скинув кафтан на бережок, разувшись и закатав штанины до колен, я послал лодку в воду и прыгнул в нее. Уже в полете успел заметить, что одним бортом она уперлась в расщепленную корягу, острые края которой зацепились за резину лодки.
– Вот блин! – успел произнести я в тот момент, когда ноги коснулись дна посудины и деревяшка проткнула резину.
В лодку ударил фонтан воды, а потом она перевернулась, не преминув накрыть меня сверху.
«А мы подводники, мы силачи», – промелькнули в голове слова шутейной песенки, услышанной как-то по телевизору во время просмотра юмористической программы. Вода резво и с готовностью хлынула мне в раскрытый, видимо от удивления, рот, заставив кашлять и отплевываться, что под водой мог нормально сделать разве что Гудини.
Частично сдувшаяся лодка, накрывшая меня сверху, сковывала движения и мешала выбраться на поверхность. Грудь стало распирать от нехватки воздуха.
– Бурлибл, буль-буль, – выпустил я из себя остатки воздуха.
На несколько секунд мне показалось, что вот-вот я вернусь обратно к себе домой, к ребятам возле речки, девчонкам-сокурсницам, но ничего не вышло. Дурацкое кольцо не желало терять свое приобретение в моем лице. Начав опасаться, что мое бессмертие может оказаться липовым, я активировал левитацию. И немедленно пробкой вылетел из речки, прихватив, естественно, и лодку на своих плечах.