Кольцо Кощея
Шрифт:
Точнее сказать, сразу за рвом лежало небольшое поле, на котором не росло ничего, сплошная черная земля. Словно контрольно-следовая полоса на границе. Вот за ней уже стеной стояли деревья, причем сплошь дубы, и далеко не малого возраста. Некоторые из них можно было обхватить, только взявшись всемером – вдесятером за руки. Вот такие исполины!
За лесом протекала река со всем известным названием – Смородина. На ней стоял Калинов мост, очень любимый Горынычем, который время от времени сходился на нем в поединке с богатырями.
Побродив и
– Вот, хозяин, мы все исправили, теперь шкурка совсем как новая, – радостно сообщил мне один из них. – Небось на награду заработали!
– Авось не корысти ради работали не покладая рук, а только ради удовольствия царя нашего, Кощея Бессмертного. Вот и награды маленькой не пожалей, – подхватил его напарник, и они вместе протянули вперед напрочь изуродованную лодку.
Мое терпение и спокойствие вмиг испарились, когда я увидел перед носом красивые ровные стежки на резиновом борту.
– На кол! – заорал я со всей мочи. – Обоих на кол посажу. Да потолще, чтобы просидели подольше. Вы у меня прочувствуете, гады, на себе, как дорогие вещи портить!
Перепуганные домовые порскнули в разные стороны, бросив лодку на каменную мостовую. Покричав еще немного им вдогонку и тем самым стравив пар, я собрал в охапку свое плавучее средство, столько всего выстрадавшее за последние несколько часов, и направился в сокровищницу, намереваясь спрятать ее подальше, пока домовые не решили исправиться и совсем загубить вещь.
Уже после сокровищницы, где я потерял пару часов (когда туда вошел, то все чувства словно исчезли… все, кроме одного – восхищения прекрасным металлом), направился на кухню и с аппетитом поел, оценив кулинарные способности Яги.
– Кощей, – донесся голос бабки сквозь дремотную муть после сытного перекуса, – там к тебе эти, лохматые, пришли.
– Что им нужно? – лениво и немного недовольно откликнулся я. – Подождать не могут?
– Конечно, могут! – воскликнула Яга. – А спрашивают, как лучше выполнить твое пожелание?
– Это какое, вроде никому заданий не давал, да и что за лохматые?
– Так оборотни, царь, не догадался, что ли?
Пришлось найти в себе силы оторвать пятую точку от такой замечательной скамейки и идти разбираться по поводу пожелания (вот хоть убей, не помню, чтобы выражал нечто подобное каким-то оборотням).
Пяток лохматых мужичков, заросших бородою по самые глаза и облаченных в звериные шкуры, терпеливо топтались в коридоре. При моем появлении сразу же согнулись в поклоне и проревели нечто вроде восхваления. Старания у них было много, а вот слуха и голоса – ни капли. Не разобрав ни словечка и поморщившись от раздражающих звуков, я спросил у них, зачем пришли.
– Так энто, царь, – помявшись, ответил самый старый из пришедших, – не знаем тута, куда колья ставить. Допрежь того твое могущество желало уставлять северную стену, а как таперича – ишшо не ведаем.
– Какие колья, какая северная стена?!
– Так энто, для казни, – почесав у себя в бороде, откликнулся тот же оборотень. – Домовых, что ты повелел на кол посадить, мы подготовили. Осталось место выбрать.
Я ошарашенно замолчал, с трудом вникая в смысл разговора. Наконец вник и приказал:
– А ну-ка, веди к этим домовым!
Через пару минут я уже стоял перед лежавшими на земле связанными домовыми, теми самыми, что изрядно поглумились над моей лодкой. Только сейчас я припомнил свои произнесенные в гневе слова. Видимо, местные жители привыкли выполнять мельчайшие капризы Кощея во избежание репрессий с его, точнее, теперь уже с моей, стороны.
– Та-ак, – протянул я, рассматривая мелких пакостников, – вот и попались, которые кусались.
– Твое могущество, – запричитали они наперебой, – мы не кусались, честно-честно… И шкуру ту кусали не мы, она была такая… Мы не виноваты, пощадите нас…
Флегматичные оборотни стояли рядом, изредка переговариваясь короткими фразами по поводу того, как надо поступить с этими домовыми. Посадить на кол, по их мнению, было очень милосердно, так как царь не стал сильно мучить провинившихся. Оборотни, как я слышал, отличались своим отношением к врагам, которых они могли растерзать на кусочки в порыве ярости, но без надобности не мучили и не пытали ради удовольствия.
– Вот что, – обратился я к оборотням. – Этих развязать и колья убрать до следующего случая. А провинившихся я накажу по-своему.
Судя по тому, как скукожились домовые и как оценивающе посмотрел на них старший оборотень, мои слова опять были поняты не так, ну и ладно, фиг с ними. Проследив, чтобы незадачливых преступников развязали, я жестом приказал следовать за собой и направился в подземелья замка. Домовые шлепали позади своими босыми ногами; на ходу они пихали друг дружку кулаками в бока и выясняли, кто из них виноват больше.
– Теперь слушаем сюда, – произнес я, когда дошел до тюремного яруса. – На первый раз вас пожалею и даю самое простенькое задание – вычистить все камеры. Выполните так, что мне не к чему будет придраться, считайте, прощены, ну а если что мне придется не по нраву, то… колья поставить совсем недолго.
С обреченным видом домовые посмотрели на ряд камер, тянущихся одна за другой, и дружно вздохнули.
– Мы не подведем тебя, Кощей, – клятвенно пообещал один из них, прижав ручки к груди. – Небось справимся с заданием.
– Ага, – шмыгнул носом второй, – авось доволен будешь нашей работой.
– Тогда вперед! Как только выполните, сразу же мне доложите. Лично.
И я ушел в свои комнаты, чтобы насладиться отдыхом, который прервали изверги-оборотни. А эти, Авоська и Небоська, пусть поработают, потратят свою кипучую энергию в нужном месте, тем более что камеры просто в ужасном состоянии, буквально заросли грязью от пола до потолка.