Кольцо мертвой ведьмы
Шрифт:
— Ну, ясно, — Кирюша странным взглядом посмотрел на Илью и отвернулся.
Илья, без всяких мыслей, шагал рядом с телегами, когда его догнал маляр Игнат.
— Слышь, Илья, — без предисловий начал он. — Тебя какие-то хмыри искали. Расспрашивали.
— Да я знаю. Уже разобрался.
— Да? Ну и хорошо.
— А ты как? Снял ту бабу?
— А то! — Игнат расплылся в широкой улыбке и начал рассказывать о своих ночных подвигах в каморке на четвертом этаже трактира.
Илья делал вид, что внимательно слушает,
— Вот такие дела, — говорил маляр. — Оттянулся я на славу.
— Это хорошо. А еще что нового?
— Да ничего. Чего тут нового? А! Да! Слышал про Савву?
— Что с ним?
— Да ты чего? Тут все об этом уже второй день болтают. Слушай!
Маляр быстро рассказал ему все, что Илья и так уже слышал от трактирщика. Ничего нового Игнат не сообщил.
Между тем, впереди показался мост через реку Луам. На берегу при въезде на него располагалась большая квадратная арка, выстроенная из камня. Такая же арка находилась на другом берегу реки. Большой мост имел четыре массивные каменные опоры в воде, которые над проезжей частью также содержали такие надстройки.
Возле входной арки стояли несколько местных стражников, собирающих плату за проезд. Караваны Горбыля оплачивали проезд отдельно, так что их повозки въехали на мост без задержек.
Илья заметил двух молодых парней, которые стояли в арке и с ленивым видом смотрели на проезжающих. Возможно это люди Волчары. На всякий случай, Илья постарался запомнить их лица.
Миновав мост, караван выехал на широкую площадь. Западный тракт, прямой как лезвие шпаги, тянулся дальше на восток. Илья знал, что километров через двадцать, влево от тракта отходила дорога, ведущая в Холодные Ключи — вотчину Саввы.
Также, здесь, от площади, вправо, на юг, начиналась дорога, ведущая в Южное Заречье. Слева же, на северной стороне площади стояло каменное одноэтажное здание с плоской крышей — участок местной стражи. Рядом с ними, через дорогу — большое здание одноэтажного трактира "У реки", выстроенное из дерева, с красивой двускатной крышей.
Караван свернул в проезд между трактиром и участком, оказавшись на дороге, которая вела в Северное Заречье. По обеим обочинам потянулись заброшенные коттеджи, вокруг которых буйно разрослись запущенные сады. Почему-то эти места имели плохую славу…
Слева, через просветы между деревьями изредка мелькала река. С другой стороны, за развалинами, виднелись высокие деревья небольшого леса.
Десять минут пути, и телеги каравана, через распахнутые ворота вкатились в Северное Заречье — большую деревню на берегу Луама. Крайние дома окружали глухие заборы. Потянуло дымом, послышался лай собак и крики петухов.
Сразу при въезде, дорога разделяясь на три улицы. Средняя вела вперед — в центр поселения и далее, по берегу, вверх по реке. Правая — обходила поселок стороной и вела на северо-восток, в Холодные
Их же караван поворачивал влево, туда, где возле реки теснились склады старого Горбыля.
Рядом с повозками показался крепкий старик Семен, на ходу приветствуя караванщиков. Этот дед тоже работал на Горбыля, и сейчас, судя по всему, направлялся на пристань.
— Что, намаялись, путешественники? — спросил он, пожимая руки караванщикам.
— А ты как думал? — ответил один из мужиков, сидящий на передке одной из телег. — Наглотались пыли на год вперед.
— Ну, ничего, завтра опять ей подышите, — усмехнулся старик.
— В смысле? — удивились идущие рядом мужики.
— А вот на складах сами узнаете. Завтра опять поедете…
Караванщики загалдели. Одни зло; другие просто, чтобы поскандалить; третьи принялись расспрашивать старика…
Шагая рядом с телегами каравана, и услышав этот разговор, Илья вдруг понял, как ему быть дальше и что нужно делать.
Глава 3. Ночной сговор
Главный счетовод по кличке Жаба со всей силы саданул увесистой амбарной книгой по столу. Столик скрипнул, опасно покачнулся, но устоял.
— Где итоговые сводки за прошлую неделю??? — заорал Жаба. — Где они???
Стоящий за спиной счетовода молодой придурок Ролан ощерился гадливой улыбкой. Заметив, что начальник поворачивается к нему, крысёнок быстро придал своей роже суровый вид.
Стоящий от них по другую сторону стола счетовод Анфим тяжело вздохнул.
— Вианор Никитич, — обратился он к Жабе. — Вчера из низовьев пришел корабль с грузом. На две недели раньше срока. Хозяин велел все дела бросить и принимать товар. Я всю ночь сидел, и сегодня вот только перед вами закончил. А текущие дела…
— Да мне плевать!!! — опять взвыл Жаба. — Ты должен был все успеть! Шевелиться надо! Если не справляешься, то так и скажи! Мы тебе быстро замену найдем! Вылетишь отсюда, как пробка из бутылки!
Стоящий за его спиной Ролан с удовольствием щерился и корчил рожи.
Анфим опять вздохнул.
Подобные взрывы ярости у главного счетовода были не редки. Поначалу, они ужасали, а сейчас Анфим уже привык к ним. Надо было просто стоять и делать вид, что все осознал, хотя ни в чем и не виноват.
Жаба что-то опять заорал, но парень уже не слушал.
"— Когда всё это кончится? — думал он. — Что за жизнь у меня такая, дурацкая?"
История парня была не типичной для этих мест. Родился он в Южном Заречье, в семье зажиточного торговца. Когда ему было десять лет, семья переехала сюда, в Северное Заречье. Отец занялся торговлей, сотрудничая с Горбылем. На свои средства он построил несколько больших складов у реки. Да и вообще, если бы не он, возможно тут и не было бы такой большой пристани.