Кольцо с шипами Карина Рейн
Шрифт:
— Мне нужно возвращаться, — оповещаю присутствующих. — Я обещала отцу, что поужинаю с ним — не хочу опоздать.
Выражение лица жениха говорит о том, что его не проведёшь, и он раскусил мой план сбежать от него, вот только он сам меня отпускать даже не собирался.
— Быть может, мы поужинаем втроём? — обаятельно улыбаясь, отрезает мне путь к отступлению. — Из-за всей этой предсвадебной суеты мы с тобой почти не видимся, а мне бы хотелось больше времени проводить со своей будущей женой.
При этом снова распускает руки, пользуясь тем, что на людях я вынуждена играть счастливую влюблённую невесту — укладывает их на мою талию, остановившись в опасной близости
— Конечно, почему нет, — улыбаюсь, слегка приобняв его за плечи. — Папа будет очень рад тебя видеть.
— Вот и чудно, — целомудренно целует меня в лоб, а я уже готова рычать.
Театральщины с меня на сегодня достаточно.
Ненавязчиво выпутываюсь из цепких пальцев, которые отпускают с явной неохотой — второй раз за день — и спускаюсь вниз, сразу на улицу, потому что из-за пыли становится сложно дышать. Демид следует за мной по пятам, односложно отвечая на все вопросы Виктории о своих делах — очевидно, она действительно ему надоела, раз он так отмахивается. Возле двери девушка пытается его поцеловать на прощание, но Пригожин перехватывает её наманикюренные руки — автоматически обращаю внимание на свои коротко остриженные ногти и прячу их в карманах — и уворачивается от губ, кивнув в мою сторону.
Снова мной прикрылся.
На лице блондинки огненным бутоном расцветает досада: готова поклясться, что, надевая сегодня это платье, она надеялась соблазнить Демида, но даже помыслить не могла, что он приедет не один.
Самоуверенность — плохое качество, может очень легко подвести в самый ответственный момент.
Пока машина плавно катится по улице, я прокручиваю в голове возможные варианты отмазок: ну не хочется мне ещё целый час, а то и два проводить в компании Пригожина. Но сделать это так, чтобы он уехал, а я всё же могла поужинать с отцом, никак не получалось — Демид своей возможности явно не собирался упускать. Жаль, что мама не успела обучить меня нужным женским хитростям — например, говорить «нет» большим самоуверенным мальчикам, или одним взмахом ресниц заставить его делать так, как нужно мне…
Но попытка не пытка.
— Может, тебе было бы безопасней не появляться со мной в ресторане? — прикусываю от волнения указательный палец и отворачиваюсь к окну.
— Это ещё почему? — непонимающе интересуется Демид.
— Ну, знаешь, боюсь не справиться со своей ролью, — фыркаю. — Изыскам французским не обучена, да и послушанием особым не грешу…
Слева раздаётся смех, который я слышу от Пригожина впервые за всё время нашего знакомства, и это заставляет меня повернуться.
— Хорошая попытка, куколка, — сверкает своей белозубой улыбкой. — А какие увёртки ты будешь использовать после свадьбы? Боязнь открытого пространства? К тому же, появление в свете станет неотъемлемой частью твоей жизни, раз уж твой будущий муж — известный человек. По долгу службы мне приходится очень часто заключать контракты, а подписание договоров и встречи с потенциальными клиентами я предпочитаю проводить в ресторанах, а не в офисе — особенно, если контракт выгодный. Очень часто попадаются клиенты, которые предпочитают вначале узнать человека, с которым будут сотрудничать.
— А как в эту формулу вписываюсь я? — хмурюсь.
— Элементарно — достаточно увидеть, как я обращаюсь с собственной женой, чтобы понять, что я из себя представляю.
— То есть, — делано задумываюсь. — Если я буду вести себя так, словно ты — тиран и деспот, то твоя фирма потеряет потенциального клиента?
— В общем и целом, — кивает головой Демид. — Но к счастью, это не главный показатель, так что манипулировать мной у тебя не получится.
—
Остаток пути до отеля мы проделываем в гробовом молчании; ну, то есть, я молчу, а Демид решает по телефону рабочие моменты — он уже три недели толком в своей компании не появлялся, а его подчинённые не привыкли к такому долгому отсутствию своего босса. Вообще было интересно наблюдать за ним со стороны: со мной он вёл себя совсем по-другому — не так сухо, хотя обходительности ему всё же не хватало. Не то что бы я этого ждала, просто мне казалось, что это естественное поведение мужчины, который пытается подчинить себе женщину. Разве не нужно отвлекать моё внимание сладким пряником, чтобы я стала покладистей и вела себя так, как ему хочется?
В холле отеля Демид неожиданно разворачивает меня от входа в ресторан на сто восемьдесят градусов, заставив идти переодеваться. Я непонимающе рассматриваю свои джинсы и рубашку: а что в них плохого? Из-за этого мне приходится выслушать ещё одну лекцию на тему того, какой именно должна быть жена миллионера, и я сбегаю выполнять его просьбу только потому, что устала всё это слушать.
В номере отец удивлённо наблюдает за тем, как я старательно копошусь в шкафу в поисках подходящего платья, и пытается выведать, что происходит. И вот его, в отличие от меня, очень даже взбадривает новость о том, что он будет ужинать в компании дочери и будущего зятя.
— Ты вообще на чьей стороне?! — возмущённо взвизгиваю, пытаясь втиснуться в бардовое бархатное платье.
Оно хоть и было до самого пола и с сумасшедшим разрезом с левого бока, но зато у него были рукава и целомудренный вырез на груди.
Хотя этот вырез с лихвой компенсировала открытая спина, ну и плюс под него мне пришлось одеть эти убийственные каблуки, так что ещё вопрос, чего в этом платье больше — плюсов или минусов.
На раздумья особо времени нет — Демид может запросто потерять терпение и подняться сюда, а папуля из лучших побуждений додумается оставить нас наедине, и тогда я Пригожина отсюда вообще не выпровожу — так что я натягиваю каблуки и с удивлением рассматриваю одевшего костюм папу. В таком виде он был очень похож на прежнего себя и даже помолодел лет на десять.
Вниз спускаемся на лифте, потому что лестница хоть и полезна в качестве разминки, но на таких каблуках я не рискнула бы спуститься даже с первого этажа, не то что с пятого.
Демид от ожидания уже медленно начал сходить с ума, потому что нарезал круги по холлу, словно тигр в клетке. Странно, мне казалось, я быстро управилась…
Он в очередной раз окидывает меня оценивающим взглядом — но не так, как обычно смотрят на любимую женщину, а будто размышлял, правильно ли вложил средства. В итоге его лицо становится совершенно непроницаемым — каким оно бывает, когда он не хочет, чтобы окружающие знали, что он чувствует и о чём думает — но мне кажется, что от Пригожина веет холодом. Впрочем, в кругу семьи меня всегда считали той ещё фантазёркой, и может быть не зря.
Пока я принимаю руку Демида и стараюсь сконцентрироваться на том, чтобы не упасть, папа плетётся где-то сзади, явно не зная, как себя вести. За столом он оказывается неожиданно молчалив, хотя в основном любит поговорить, и я начинаю подозревать, что он просто не хочет мешать нам.
Сводничает, одним словом.
— Между прочим, я хочу кое о чём тебя попросить, — осторожно завожу разговор, обращаясь к Демиду, пока мы втроём изучаем меню.
— И о чём же? — не отрываясь от дела, равнодушно интересуется жених.