Кольцо с тремя амурами
Шрифт:
Прошло почти два часа. Дайнека встала и направилась к Дому культуры. Она трусила, что с ней бывало нечасто.
У служебного подъезда стояли две машины полиции и одна «Скорая помощь». На улице курили мужчины в форме. Она прошла мимо них и свернула в подъезд. У вахты встретила Труфанова.
– Вовремя, – сказал он.
– Начинаем? – спросила Дайнека.
– Все готово.
Они вдвоем направились в трюм, где и без них оказалось много народу. Какой-то мужчина держал на плече большую видеокамеру.
– Здесь телевидение?
– Наш человек. Будет
У Дайнеки возникло тоскливое, тянущее чувство неуверенности в собственной правоте. Представив, что может опозориться, она тут же прогнала эту мысль.
К ним подошел Вячеслав.
– Напоминаю, работы по демонтажу займут часа три.
– Отбойных молотков сколько? – осведомился Труфанов.
– Два, но одновременно они вряд ли смогут работать. Скорей всего организуем их так: пока один отдыхает и меняет пику, другой долбит.
– При чем здесь пики? – мрачно спросила Дайнека.
Вячеслав разъяснил:
– Это насадка, которая долбит бетон. Она быстро приходит в негодность. – Он снова взглянул на полковника. – Для резки арматуры есть сварщик с горелкой и две болгарки.
Все смотрели на колонну, в нескольких метрах от нее на подставке лежали два газовых баллона.
– Начинаем, – скомандовал полковник Труфанов.
– Ра-а-азойде-е-емся! – закричал Вячеслав и подал знак рабочим.
Наблюдатели расступились. Двое мужчин забрались на леса, им подали инструменты: одному – отбойный молоток, другому – газовый резак. Тот, что с отбойником, встал в удобную позу, приставил инструмент к верхней части колонны и нажал на рычаг. Раздался взрывной вибрирующий звук, взвихрилась цементная пыль. Через несколько минут изрядный кусок бетона повис на металлической арматуре. Рабочий с газовым резаком в несколько приемов отсек его, и он упал к подножию колонны. Кусок тут же положили в носилки и унесли.
Долбеж продолжался до тех пор, пока не потребовалось снизить леса. Рабочие опустились на пол, с лесов сняли настил, убрали верхние стойки и перекладины. Потом настил положили на уровень ниже.
Рабочие влезли наверх, и отбойник снова вонзил в бетон свою пику. Огромные куски падали и падали на пол, поднимая столбы пыли и заставляя вздрагивать тех, кто стоял вдоль стен. Дайнеке и Труфанову принесли респираторы.
С начала работ прошел не один час. Дайнека переминалась с ноги на ногу. Процесс демонтажа оказался мучительным не только морально, но и физически. Колонна неумолимо теряла высоту. Наконец леса и вовсе убрали. Теперь рабочие стояли на полу. Упала очередная глыба бетона, и, когда следующий кусок повис на железных прутьях, рабочий с отбойником снял респиратор, поднял руку и отступил. Когда он повернулся, по его лицу стало ясно, что тело Свиридовой здесь…
Человек с камерой максимально приблизился и медленно обошел полуразрушенную колонну. Сработали вспышки фотокамеры. Следователь громко сказал:
– Понятые! Пожалуйста, подойдите.
Труфанов шагнул к колонне, Дайнека подалась следом, но когда увидела застывшее серое месиво, в котором отчетливо угадывались человеческие
– Ничего… ничего… ничего… Зло – оно подкрадывается по-подлому, как болезнь. А добро, как врач, всегда приходит с опозданием.
Глава 45. Торжественный случай
– Ради такого случая надень строгое платье, – посоветовала Мария Егоровна.
Мать возразила:
– Лучше нарядное.
Надежда стояла в дверях и просто наблюдала за тем, как она собирается.
Дайнека положила на кровать цветастое платье и уронила руки.
– Не знаю… Мне что-то не по себе…
– Интересно, – задумчиво проговорила Надежда, – грамоту вручат или ценный подарок?
– Грамоту, – предположила Мария Егоровна.
– Подарок, – уверенно сказала мать. – Теперь времена другие, более материальные.
– Да ничего мне не нужно! – вспылила Дайнека.
– Возьми себя в руки, – строго сказала Людмила Николаевна. – Тебя хотят поблагодарить за помощь полиции. И заслуженно. Тридцать лет не могли отыскать бедную девочку. А ты приехала – и нашла. – Она вздохнула. – Жаль, я не смогу присутствовать в зале. На пятый этаж без лифта мне не забраться.
Надежда посмотрела в окно:
– Машина уже стоит.
– Полицейская? – Дайнека быстро натянула платье.
– Какую еще могут прислать из полицейского управления? Вы только посмотрите, за ней сам Труфанов приехал!
– Где наша героиня? – раздался голос Василия Дмитриевича.
Дайнека страдальчески сморщилась, но мать погрозила ей пальцем. Она вышла из комнаты, Труфанов взял ее под руку, вывел из дома, усадил в машину и сел рядом. Захлопнулись дверцы, автомобиль тронулся с места. Мария Егоровна, мать и Надежда стояли у ворот и махали им вслед.
– Там будет много народа? – дрожащим голосом спросила Дайнека.
Труфанов ответил:
– Весь личный состав.
– Для чего вы это затеяли?
Он улыбнулся:
– Страна должна знать своих героев!
– Но я-то без этого обойдусь.
– Не дрейфь, Людмила. Все пройдет как по маслу. – Труфанов серьезно посмотрел на нее. – А ты никогда не думала пойти в следователи?
Она грустно ответила:
– У меня другая специальность.
– Это поправимо. В юридический пойдешь, на заочный.
– Нет. – Дайнека мотнула головой. – Я не смогу.
Дальше ехали молча.
– Ну вот… – Труфанов открыл дверь, вышел из автомобиля и протянул ей руку. – Приехали.
Она вышла следом. На крыльце управления стояли два офицера с букетом цветов. Дайнека закатила глаза, всем своим видом показывая, что все это лишнее. Однако от цветов отвертеться не удалось.
После этого ее повели в актовый зал, где уже сидели работники управления. Среди них были женщины и мужчины в форме и в гражданских костюмах. Когда вошла Дайнека, все встали и зааплодировали. Ее посадили в первом ряду. И она поблагодарил Бога, что не в президиум, где уже расположились несколько человек.