Кольцо Событий. Книга 4. Истинный дракон
Шрифт:
— Это Истинный дракон, из-за которого другие Истинные драконы покинули эту Вселенную, — ответил третий. И вдруг в мысленном голосе появилось лукавство. — А еще это ты, Хранитель.
***
Карина проспала двадцать два часа. Он ее не тревожил. Пусть все успокоится, уляжется… Насколько это возможно. Ей слишком много досталось – с самого начала.
Гибель родной планеты, потом суд над любимым и горькое разочарование в нем, изнасилование близким человеком, клиническая смерть при отчаянной попытке спасти землян из подземного бункера, плен у дракона… Если задуматься, по спине пробегал холод. Как совсем молоденькая, хрупкая девушка может вместить
Время от времени Рон’Альд мягко касался ее разума. Прикасался ласкающее, нежно, чтобы не потревожить. И ему вспоминалось, как хихикала Ки’Айли, говоря, что такими прикосновениями он вызывает прямо-таки эротические эмоции. Касался, чтобы понять, насколько пострадало ее сознание от ужасной пытки.
Пострадало.
На много жизней ее душа сохранит эту боль, вернее, ее послевкусие. Рана не зарастет полностью. Ведь в отличие от него, Древнего, в этой жизни у нее не будет сотен лет, чтобы преодолеть, пережить, переварить это. И от этого ему самому было больно. Он бы принял ее любой — калекой, сумасшедшей, почти полностью потерявшей себя, и лечил бы тысячелетиями. Просто у них не будет тысячелетий…
Рон’Альд почти никогда не показывал ей, насколько ему это тяжело. Ей не нужно об этом знать. Она ощущает его боль сильнее своей собственной. Довольно с нее собственных страданий…
Конечно, он не ждал ее пробуждения, чтобы попросить разрешения на вмешательство. Насколько было можно, уже сейчас нивелировал последствия для ее разума. Насколько можно, чтобы не повредить. Вся беда в том, что такие травмы нельзя лечить напрямую. Нельзя взять «нитку» и зашить рану. Ее можно лишь мазать «мазью» — особой энергией покоя и благодати. Впрочем, это у нее есть свет, не у него. В нем лишь гармония, покой и тьма. Прежде одинокие, а теперь — теплые и глубокие, когда она рядом. Когда он снова обрел ее. Свою принцессу.
Рон’Альд улыбнулся, легко коснувшись разметавшихся черных волос, погладил осунувшуюся щеку. Теперь он знал, откуда все. Старейшие рассказали ему. И даже указали путь, как хотя бы частично вернуть себе память. Теперь он не помнил деталей, но в душе начали всплывать ощущения, и отдельные картины прошлой жизни стали проходить перед внутренним взором. Принцесса, его принцесса… Вот, оказывается, в чем дело.
И вот откуда у нее этот внутренний свет, приглушенный человеческой инкарнацией, но все же благодатный свет уалеолеа. Откуда у нее эта внутренняя сила. Дело не только в ее прошлой жизни, когда она была Ки’Айли. Оказывается, все уходит намного дальше в прошлое. Асториан, так звали принцессу эльфов, что увидела будущее и пошла на смерть ради Вселенной и ради того, чтобы быть с любимым. Отказалась от почета своего народа, от права наследования, от тонкой, холодной гордыни бессмертных. И выбрала любовь.
В памяти всплыло, как он впервые встретил Ки’Айли. Тогда золотая радость взорвалась в нем и разошлась полусферой вокруг. Словно он обрел долгожданное, словно он вдруг перестал быть одиноким. Как почувствовал, что не встретил ее впервые, просто узнал, как узнают любимого человека и через века разлуки — с другой внешностью и под другим именем.
Его истинная пара. Асториан. Выходит, так?! И несмотря ни на что, Рон’Альд радовался. Просто радовался тому, что она рядом. Неважно, какая, неважно, что уже не будет прежней Кариной. Просто она.
Рон’Альд в очередной раз аккуратно коснулся ее разума, и вдруг ощутил ответ. Девушка чуть шевельнула рукой, откинутой на шелковую энерийскую простыню, и неожиданно дернулась.
***
Беспамятство — блаженное, теплое, в нем не было боли, не было этих разрывающих ощущений, добирающихся до самого ее естества. Закончилось. Карина вынырнула из него, и перед ней встала черная стена. Теперь она знала, что это: черное мерзкое квадратное тело геар. И невыразимые ощущения захлестнули снова.
Значит, ничего не было?! Она все еще тут?! Рональд, его горячие руки, надежные объятия, спокойствие и избавление — все это ей почудилось? Это тоже часть пытки — дать иллюзию освобождения, а потом снова повергнуть в то, что невозможно терпеть.
Карина отчаянно закричала, и вдруг тьма перед глазами рассеялась. Плечи неожиданно ощутили горячее касание. А взгляд уткнулся в его смуглое лицо.
— Карина, все хорошо, все закончилось, — услышала она и облегченно откинулась на его грудь. Обнаженный, он уложил ее на себя, прикрыл ее голову рукой, словно защищая от послевкусия пережитого. — Мы у энериа. Все прошло. И больше никогда не случится.
Карина судорожно вздохнула. И затихла. Все хорошо. Они вместе. Трясущимися руками обняла его плечи, прижимаясь крепче. И ощутила, как дрожь сходит на нет. И вдруг ясно, четко уловила одно. Не увидела будущего, просто почувствовала: ее роль в этой истории закончилась. Почти закончилась.
Нет, она еще будет предсказывать будущее, кидать идеи, как справиться с противником, помогать Рональду и друзьям… Но ее больше не похитит дракон. Ей не придется отчаянным порывом ломать его лабиринт. Не придется биться головой в стеклянную дверь между мирами, чтобы спасти свою жизнь. Не придется искать выход из безвыходных ситуаций и волноваться за друзей. Ее роль окончена. И как бы ни болела Карина за всех и все, в душе растеклось теплое облегчение, подобное тому, что она ощущала, когда сложная работа сделана, этап закончен, и можно расслабиться. Забыть о делах.
— Так будет еще какое-то время, антеоли, — сказал Рональд. Перевернул ее на бок, вгляделся в глаза, отвел ее волосы от лица и провел рукой по щеке. Карина понимала, о чем он. Еще не раз она проснется вот так, не понимая, где находится. Не в силах справиться с тем, что почти убило ее. И еще не скоро она перестанет ощущать, что где-то тут, неподалеку стоит пережитое. То, что уже не изменить. Потому что прошлое неизменно. Оно просто уже произошло. Остались лишь последствия, и с этими последствиями ей жить.
— Потом пройдет. Потом будет легче... — добавил Рональд. — И я буду рядом.
— С этим вообще можно что-нибудь сделать? Что-нибудь помогает, антео? Скажи мне честно… я должна знать, — тихо спросила она, ощущая, как слезы — то ли пережитой боли, то ли облегчения — бесконтрольно катятся по лицу. Рональд пальцем собрал ее слезы, потом вдруг откинулся на спину и внимательно посмотрел на нее.
— Знаешь, —задумчиво сказал он, — в свое время я обошел пол Вселенной, разыскивая способ, что избавил бы от этого целиком. Мне нужно было привести себя в порядок, особенно когда остался один. И не нашел его. Но есть вещи, которые помогают частично. Повторное прохождение ситуации — сейчас еще рано, но мы вернемся к этому — ее принятие, эльфийская благодать и прочее — все это частично помогает. Не целиком. Но знаешь, что я думаю, — Рональд чуть лукаво улыбнулся. — В тебе самой ей то, что поможет. Благодать бессмертных, что разливается вокруг и словно лечит, она есть и в тебе самой, принцесса.