Кольцо судьбы. Том 1
Шрифт:
У меня нервно забилось сердце. Я промолчала, переводя взгляд на Лоуренса. Он расплылся в довольной усмешке.
– На всякий случай предупреждаю, – произнёс он, выключая видеозапись. – Я сделал две копии, они спрятаны в разных местах. Ещё есть несколько фотографий с того же мероприятия. И даты указывают на то, что вы там кувыркались до твоего совершеннолетия. Любой эксперт подтвердит, что запись и даты не сфабрикованы.
Я молчу, сжимаю кулаки. Что делать? Что делать? Понадеяться на то, что копий нет, что это блеф, и сломать его телефон. А если копии есть? Блин!
– Скорее всего, тебе за всё это ничего не будет, – вздёрнул бровями Лоуренс. – А вот полковника с базы точно попрут, лишив всех званий. А может, и посадят… – немного помолчав, Том сделал гениальное умозаключение: – ясно теперь, чего он меня в больничку
– Ты сам ногу подвернул и башкой стукнулся!
– Ну, разумеется. Так он и скажет под трибуналом: «Лоуренс сам упал, Сандерс сама на меня запрыгнула»…
– Чего ты хочешь? – процедила я сквозь зубы.
– В смысле? За неразглашение? – прикинулся он дурачком.
– Да.
Лоуренс улыбнулся с видом наглого жирного кота, которого до отвала накормили мясом. А потом он стал загибать пальцы:
– Ты больше не выделываешься. Вы с полковником не лезете ко мне. И ты уходишь с поста сержанта, настаивая на том, чтобы именно я тебя заменил. Если же ты или твой любовничек будете мне палки в колёса вставлять, я это видео в прямой эфир пущу и отправлю пару фоток генералу лично.
– Я не могу просто взять и отказаться от сержантской должности.
– Так, может, тебя ещё раз избить? – лукаво посмеиваясь, уточнил Лоуренс, отчего мои желваки дёрнулись. – Может, тебе понравилось? Ты ведь понимаешь, что никакие тренировки не помогут тебе справиться с тремя? А с пятью? Я могу несколько человек подогнать. И бить будут все – не только я, как в прошлый раз. Они тебя ещё и трахнут.
На этой ноте из-за угла вальяжно выбрел Уилл. Лоуренс поначалу напрягся, но это было лишь его первой реакцией. Вскоре он ослабился, осознав, что все тузы в его рукавах.
– Барби моя белобрысая, – фыркнул Руссо. – Какая же ты неугомонная сучка, оказывается… – встряхнулся он, с присущей ему живой и милой мимикой.
– Полковник, а ты давно подошёл? – нагло уточнил Лоуренс, демонстративно озираясь. – Просто, может, ты не в курсе дел…
– Это ты не в курсе, – ответил холодно Руссо. Поднял руку и нажал на кнопку своего телефона. Включилась запись диктофона, где Лоуренс сознавался в том, что именно он устроил мне тёмную. Уилл не стал дожидаться окончания записи, остановив её. Том озадаченно пережевал свой язык. Ситуация странная… – Парирую, – произнёс Уилл. – Со своего телефона я могу контролировать местное видеонаблюдение. И сюрприз – здесь есть ещё одна камера, лично от меня. Она прекрасно тебя видела и слышала. Твои признания продублированы на мой личный компьютер, в моём доме на базе. Оттуда файлы ещё автоматически копируются на мой личный компьютер в городской квартире. Твои слова, моя белобрысая голубоглазка, доказывают не только то, что именно ты избил сержанта на её посту, но и то, что ты намереваешься сотворить с ней это снова. За планирование нападения на сержанта, избиение и групповое изнасилование – тебе срок светит. Я передам запись генералу и Элисон, буду настаивать на твоей тщательной проверке. На тебя заявит Сандерс, её показания подтвердит Морган. А ты уж поверь, один в поле не стукач, а командой против тебя выступят почти все сослуживцы. Каждый внесёт свою лепту в рассказ о твоей психической неуравновешенности. Тебе устроят перетестирование, будут мучить не один день. В конце концов, определят на пожизненный срок в психиатрическую клинику, поскольку ты – социопат.
Наступила пауза. Том усмехнулся, но уже не так весело – понял, что дело плохо, и ему ничего не оставалось делать, кроме как хорохорится.
– Хочешь с позором вылететь из рядов Укуса, Лоуренс?
– Предлагаешь обмен?
– Ты мне не тыкай, – процедил Руссо. – Ты под стол пешком ходил, а я уже был одним из лучших агентов Укуса. И даже если я под трибунал попаду, твое неуважение – непростительно. И да, можно было бы обменяться, но я тебе не верю. Так что, предлагаю оставить всё как есть. Компромат на тебя – у меня, на нас – у тебя. Выдашь нас, и я перешлю запись Энтони – он сдаст тебя в психушку. И наоборот: тебе устроят перетестирование – сдашь нас. Всё просто.
Лоуренс свернул губы трубочкой, осмысливая приоритеты и шансы.
– И кстати, даже не надейся на то, что я начну относиться к тебе как-то по-другому. Поверь мне, моё мнение – не предвзятое, и я за тобой гоняюсь лишь потому, что ты не дотягиваешь. Я перестану звать тебя «Барби» лишь тогда, когда ты начнёшь вести себя как Кен. А вот к Сандерс ты больше не сунешься. Хочешь доказать своё превосходство – разбирайся с ней на площадке в дозволенных условиях конкуренции. Никаких личных счётов. Если же ты ослушаешься – срать я хотел на свой статус, засажу тебя, ублюдок чёртов, даже если сам сяду!
Лоуренс недовольно передернул желваками – никому не нравится слушать оскорбления в свой адрес, особенно, если правда глаза режет.
– Ну что, моя девочка… – весело встряхнулся Уилл. – Ты согласна?
Том сжал руки в кулаки – ох, как бы он хотел утопить Руссо, да не готов был рисковать своим будущем ради этого. Да, у него был компромат на Руссо, но тот ясно дал понять, что он не станет прогибаться даже тогда, когда ему грозит срок. Лоуренсу ничего не оставалось делать, кроме как согласиться на условия полковника, и играть по его правилам. По крайней мере, до тех пор, пока он не осмелится рискнуть собственной жизнью ради мести…
– Согласен, – плюнул тот тихо.
– Ну и замечательно! – разулыбался полковник. – Вали в казарму – ночью её нельзя покидать.
Недовольно фыркнув, Лоуренс вернулся в казарму, закрыв дверь. Мы с Уиллом дождались, когда дверь за ним закроется, прошли за угол здания, в слепую зону.
– Он будет мстить, – сказала я. – Если не открыто, то исподтишка.
– Он теперь понимает, что мы можем подговорить народ, и если группа восстанет против него, то ему конец. Так что, он будет себя контролировать. Даже если он и будет готовить план мести, то это будет серьёзная многоходовка. Он понял, что даже с компроматом на меня, ничего не меняется.
– Может, выкрадем его записи?
– Ну, – Уилл вздохнул, – тогда он разозлится, попробует раздобыть новый компромат. Снова нас подловит.
– Но я уже не буду несовершеннолетней на тех записях.
– Я не могу состоять в отношениях с учениками и неважно, какого они возраста. Это нарушение устава базы, и за это меня в любом случае с неё попрут.
С того дня открытых войн с Лоуренсом больше не было. Возможно, последующие месяцы были затишьем перед бурей, но, если честно, в какой-то момент мне стало абсолютно плевать на Лоуренса и его достижения. Главным для меня было самой научиться делать всё то, чему здесь учат. В конце концов, когда я стану агентом, я надеюсь, мне не доведётся даже видеться с Лоуренсом. Том следовал совету Уилла и пытался быть лучше меня в любом виде соревнований. Сначала он бегал быстрее, подтягивался больше, лидировал в спаррингах. Затем целился лучше, чтобы выстрелить в голову мишени или попасть в неё ножом. Потом стал выделываться в том, что уже давно умеет водить машину. И, чем больше он выкаблучивался, тем больше мне становилось плевать. Меня поражало то, как Уиллу удалось его перевоспитать. Руссо проявил себя как Преподаватель, наградив Тома стимулом: Лоуренс старался быть лучше меня, для этого ему приходилось много заниматься и учиться. Он не решался вновь устроить мне тёмную, прекрасно зная, чем всё кончится. Он видел решимость в глазах полковника – Уилл мог пожертвовать чем угодно для достижения поставленной цели, а вот Том на это был не способен. Можно даже сказать, что Том повзрослел, поняв, что если хочешь чего-то добиться, то надо постараться. Уилл тоже не особенно-то и лип к Лоуренсу. Они оба утихомирились. Уилл не простил Тома, но позволял ему учиться дальше, всё-таки рассчитывая на то, что он сможет стать хорошим агентом. Руссо не ставил себе задачи задолбать Лоуренса. Просто периодически подгонял его, выдумывал новые креативные клички, но это было скорее делом настроения полковника. Случались дни, когда Уилл и вовсе не обращал внимания на Тома. Периодически все командиры нападали на кого-то из нас, так что поведение Руссо не было странным.
Шли дни, недели и даже месяцы. К декабрю две тысячи пятого года мы уже стали работать в более жёстком режиме. С первого ноября было введено обучение с применением оружия. Список оружия, с которым учили управляться, был весьма велик. Начиная от огнестрельного и холодного орудия, заканчивая огнемётами и чем-то более экзотичным. На этих занятиях главным был подполковник Стэнли Холл. С первого декабря были введены занятия с транспортом. Обещали постепенно вводить новые виды транспорта. Первым в очереди был наземный вид, список состоял также из воздушного и водного вида. На этих занятиях главным был майор Тобиас Картер.