Кольцо судьбы. Том 1

Семёнова Диана

– После трёх лет тренировки вашего мозга, – проговорил Уилл, отступая от доски. – Вы переводитесь в армейские условия жизни, где занимаются тренировкой вашего тела. Вот вы здесь привыкните к тому, что мальчики – отдельно, девочки – отдельно, и выходные есть и отпуск. Может быть, даже кто-то за эти три года тут девственности лишится. Между прочим, советую лишиться её здесь, чем там – у меня. Потому что там это может произойти не по вашей воле. Ведь казармы – общие.

На этой ноте многие девушки ошалело вытаращились на него, а Руссо настойчиво закивал.

– Да, душевые тоже. И по ночам, никакого контроля вообще. Так что кричите-не кричите… – отмахнулся он брезгливо. – Командиры вообще зачастую покидают базу по ночам, охрана спит, а сержантами станет кто-то из вас – так что на них можно и не полагаться.

Из всех присутствующих, кажется, только один человек

понимал, что Руссо шутит. Энтони. Он зажал рот кулаком, рассмеявшись туда тихо, чтобы никто и не понял, что ему смешно. Больше никому тут весело не было. Ну, кроме самого Руссо, разумеется. У него странное чувство юмора – об этом отец меня предупредил в первую очередь. На поле боя он – Мужчина, самый настоящий. И если он и обижает «слабых», то ни в коем случае не физически, только на словах – подшучивая и всё. Ловит он с этого кайф. У каждого свои тараканы конечно…

– Что за пропаганда дедовщины и подростковой преступности? – возмутился генерал. – Может быть, и правда, стоит понизить Вас до майора?

Руссо глянул на начальника, беззвучно посмеиваясь. У них явно хорошие отношения – не дружба до гроба, но и не чисто «начальник-подчинённый».

– Я ничего не пропагандирую, – заверил Руссо. – А просто предупреждаю, что бывает всякое. Между прочим, не моя была идея, засовывать в одну казарму парней с девчонками. При этом не выпускать и тех и других на волю. Да, кстати, – снова обратился Руссо к нам, саркастично улыбаясь. – На базе подготовки никаких отпусков и выходных. Подъём в шесть утра, отбой в девять – семь дней в неделю. Весь день тренировки, два года.

Все дети просто… охренели. По-другому и не скажешь. Особенно, конечно, перепугались девушки. Парни сначала были довольны, но на последнем предложении полковника заметно скисли. Некоторые из девушек были так напуганы, что у них пропадало желание учиться, и они были готовы оставаться в академии до конца жизни – лишь бы не попадать в лапы Руссо. По-моему, только я не напряглась. Неужели лишь я осведомлена об очень странном чувстве юмора полковника с садистскими наклонностями? Можно было бы промолчать…. Да сильно меня ломало. Я озиралась и видела испуганные лица девушек, чувствовала, как полковник собой доволен. Хотелось обломать ему малину. Думаю, что если бы я не вмешалась, то он скоро сказал бы, что пошутил. Но я не могла не вмешаться, мне ведь надо выпендриться! Это же я! Да и хотелось, чтобы он меня заметил в толпе…

– В армии разве нет увольнительных? – спросила я, чем привлекла внимание всех преподавателей. Они весьма заинтересованно на меня посмотрели. Возможно, я первая девушка в истории, что смогла тут вымолвить хоть что-то. Мне даже показалось, что они из года в год ждали того, кто хоть что-то сможет сказать. Словно это всё было проверкой – показательным выступлением для выявления такой, как я. Вспомните себя в первый день на работе или в школе – мало кто в такие моменты может выделяться, потому что это стрессовая ситуация почти для любого человека. Руссо не сразу отыскал меня взглядом, затем причмокнул, разведя руками.

– У нас не обычная армия. Условия жёстче. Это, кстати, к пункту стрессоустойчивости нужно отнести, – указал он на доску за спиной.

– Полковник, Вы извините, но Вы – брехло! – брякнула я. Уловила краем глаза наморщенный лоб Энтони. Он даже немного рот раскрыл, косясь на Руссо и с нетерпением ожидая его ответной реакции.

– Что, прости? – возмутился Уилл.

– Что слышали, – бросила я. – К тому же энергетический вампир и садист, раз уж внушая страх детям, Вы явно с этого тащитесь.

Аут! Я поняла по выражению лиц преподавателей, что никто прежде, по крайней мере, моего возраста, ТАКОГО полковнику не говорил. А я продолжила:

– Во-первых, на базе подготовки действует та же система поощрений, что и в армии. Чем в лучшей форме рядовой и чем меньше у него нареканий, тем чаще у него увольнительные. От двух дней до недели. Во-вторых, в выходные дни почти все командиры покидают базу, поэтому график рядовых более щадящий, чем в другие пять дней в неделю, и подъём на час позже. В-третьих, душевые и туалеты – раздельные. В-четвёртых, вблизи казарм ночуют сержанты. И, несмотря на то, что вы сказали о сержантском составе, за небдительность на посту они подвергаются системе безденежных штрафов. В-пятых, в семьдесят восьмом году на одной из баз подготовки агентов попытались изнасиловать девушку. Тип, который пытался это сделать, был признан асоциальным. И тогда ломали голову, что же с ним делать. Ведь асоциальная личность не может работать в управлении, но и не контролировать его нельзя. С тех пор за изнасилование и даже попытку изнасилования в пределах Центра подросток карается пожизненным заключением в тюрьме или психиатрической клинике – в зависимости от обстоятельств. Об этом говорится при поступлении на базу подготовки, и с семьдесят восьмого года не было ни одной попытки изнасилования не в одном Центре подготовки. Что касается дедовщины…. Она имеет место быть. Но опять же в зависимости от обстоятельств, зачинщик дедовщины может оказаться в психиатрической клинике или в тюрьме. Пункт о стрессоустойчивости – оспорить не могу. Разве что… этому учите не только Вы и Ваши условия. Мы испытываем стресс с детства, с ужасом ожидая момента, когда нас оторвут от маминой сиськи и притащат сюда, где будут воспитывать в условиях пригодных для двадцатилетних ребят, а не пятнадцатилетних подростков. И когда все эти дети оказываются перед Вами, Вы их запугиваете так, что у них пропадает желание учиться – лишь бы не попасть на Вашу базу. Вам не стыдно?

Руссо слушал меня всё время в зависшем состоянии, но на моём вопросе он ошалело мигнул – где это видано, чтобы какая-то девчонка к его совести призывала! Я уловила краем глаза реакцию Уокера: он прикрыл рот ладонью, скрывая за ней смех, и что-то шепнул Адель, которая была шокирована происходящим. Именно тогда я осознала, что меня занесло. Сердце бешено заколотилось, хоть и внешне я старалась оставаться непоколебимой. Я уже пожалела о том, что заговорила. И если уж начала, то совсем не стоило задавать свой последний вопрос – это было несусветной дерзостью в данных обстоятельствах. Я ожидала того, что сейчас Руссо мне так ответит – дай бог, если не разревусь на эмоциях. Но я не уловила в его взгляде злости и желания отделать меня словом. Он лишь причмокнул, как бы оценив моё поведение и поставив ему оценку.

– Твоя фамилия? – поинтересовался он.

– Сандерс.

Руссо усмехнулся, но сделал это мимолётно, почти незаметно. Тем временем все преподаватели посмотрели на меня обновлённым взглядом – они знали о том, что в группе есть Сандерс, но только сейчас заметили меня в толпе.

– Что уже пятнадцать лет прошло? – искренне изумился Уилл, обратившись тихо к Элисон. Морща лоб, та закивала. – Дела, – резюмировал Руссо. Он с трудом мог поверить в то, как же быстро летит время. Когда-то лучшими «подающими надежду» были мои родители, Руссо и его ровесники, а теперь вдруг появляется кто-то моложе… – Поставьте ей пятёрку кто-нибудь, – бросил полковник. Оглянулся в массы. – Да, кстати, я пошутил.

Я свела брови, удивляясь тому, что он спустил на тормозах. И не я одна изумилась – заметила, что Уокер косился хмуро на друга. Тем временем Руссо вернулся к доске, делая приписки к своим пунктам:

– Обучение на базе подготовки для вас наступит первого сентября две тысячи пятого года и окончится через двадцать месяцев – тридцать первого апреля две тысячи седьмого года. В первый месяц обучения на базе проверяется ваша выносливость, проходят общие тренировки на выносливость и теоретическая часть боя. С октября вводится обучение рукопашному бою. Вам на радость – я провожу эти занятия. Вместе с рукопашным боем проводятся вводные занятия по различным боевым искусствам и уроки бокса для тренировки силы удара. С ноября вводятся занятия с оружием любой масти. С декабря вы начнёте получать права на вождение наземного, воздушного и водного транспорта. Сдачи нормативов по всему пройденному материалу – раз в месяц. С января две тысячи седьмого года сдаются контрольные нормативы, устраиваются псевдо-полевые условия. С первого мая того же года вы погружаетесь в реальные полевые условия под надзором преподавателей. К этому времени вы должны определиться с будущим местом работы – для вас изберётся задание максимально приближенное к вашей будущей работе, – окончив писанину, Уилл бросил мел в специальное отделение и, отряхивая руки, развернулся к аудитории. – Что касается стрессоустойчивости, мини-Сандерс, – подшутил он надо мной, – права. Вы погружаетесь в стрессовую ситуацию сначала обучения. Это необходимая мера для всех вас. Агент Укуса должен быть готов к любым условиям труда и оставаться спокойным даже в состоянии стресса. Он должен уметь контролировать свои эмоции. И сейчас в возрасте пятнадцати лет, когда у вас гормоны шалят, и нервы на пределе, самое то – сминать вас всех в кучу, чтобы вы учились общаться и работать с теми, кого не переносите, кого хотите, но не можете и прочее. Но и на базе подготовки также будут занятия борьбы с вашими страхами. Например, мисс Сандерс, чего вы боитесь? – всё же не мог он так просто оставить без внимания моё издевательство над ним.