Кольцо судьбы. Том 1

Семёнова Диана

Полковник хмыкнул:

– Зачем ты только ему дала… повод для внимания?

Мама усмехнулась, оценив воспитание Руссо.

– Дура была, – прыснула она. – Поумнела – развелась.

– Оу! Так вот в чём дело…

Мама угукнула, продолжая оценивать нас взглядом. Полковник буркнул «ясно» и стал потихоньку отступать в сторону, пытаясь свалить без лишнего шума.

– Уже уходишь? – с подозрением и немного даже грубостью во взгляде уточнила мать.

– Надо сваливать, – бросил Руссо, нарочито вытаращив глаза. – Пока снова народ не слетелся.

Мама иронично покачала головой, провожая его взглядом. Дождалась, когда он достаточно удалится и села возле меня на скамейку. Тогда-то и началось…. Мама сразу же всё пронюхала и завелась с пол-оборота.

Оказалось, что она считала меня асексуальной, но тут такие дела. Ещё оказалось, что она вовсе не слепая и всё видит. Мол, как я расцветаю в присутствии Руссо. И что он тут слоняется постоянно, хоть и не должен вовсе это делать, ведь академия – не его подследственная зона. И учитывая инцидент в мой первый день здесь, он позволяет мне такое поведение, которое ни одной женщине прежде не позволял. Каким образом мама вот так быстро всё разузнала, я – без понятия! В смысле, я не знаю, как она самостоятельно выстроила логическую цепочку. В чистом осадке вышло так, что она мне сразу в лоб сказала, что я несовершеннолетняя, Уилл мне в отцы годится и вообще он – педофил! Да, я немного утрировала, но суть передала верно. Она упоминала-таки о том, что я всегда была очень умной и самостоятельной девочкой, развитой не по годам. И само собой разумеющееся, если я опережаю своих сверстников в развитии, то мне они не нравятся. Да, она вроде бы понимала ситуацию, но мириться с ней не могла. Не зря ведь есть законы и не зря это называется совращением несовершеннолетних. У подростков неокрепшая психика, которую можно изрядно покалечить. В общем, в этой ситуации – ясно, кто для мамы оказался использованным презервативом. И потом она завела старую песню о том, что всем мужикам от женщин только одно нужно. «Мужики вечно только пялятся на тебя, оценивают, и друг с другом обсуждают, как они тебя там вертеть будут!» – заверяла маман. – «А Руссо, так вообще! От него лучше держаться подальше. Человек он – хороший, но только если держать дистанцию. Он отзывчивый, понимающий, не бросает слабого в беде. Но в близких отношениях он… гавнюк! Если с ним просто общаться – он весёлый и интересный. На поле битвы он – Мужчина с большой буквы. Но на гражданке, так сказать, страшный повеса и самый настоящий гад. Он такой весь милый и обаятельный только пока не переспит с тобой. А потом – поминай, как звали!».

Я поглядела на маму. Она умолкла, часто дыша. Вся взбудоражилась, разнервничалась за меня.

– Всё? – спросила я. Мама фыркнула, смолчав. – Во-первых, как ты и сама сказала, я – девочка взрослая и самостоятельная. Так что я сама могу решать. Хоть и по закону не могу, но ты прекрасно знаешь, что если будешь пытаться бравировать этим законом, я сделаю всё тебе назло. Во-вторых, ты меня предупредила и я вооружена. Ну, а в-третьих… мы можем контролировать своё поведение, сдерживать сексуальные инстинкты, ведь мы – люди. Но то, что я чувствую – контролю не поддаётся. Я просто с ним общаюсь! И без тебя знаю, что наши отношения – противозаконны!

– Милая, ты пойми: тебе хватает просто общения, а ему – нет. Мужчинам всегда этого мало. Он может и не домогаться откровенно, но всё равно хочет тебя! Если мужчина с женщиной общается, то он точно, хотя бы предполагает тот факт, что когда-нибудь переспит с тобой!

И ЧТО?! – не сказала я. Будто женщины этого не предполагают! Будто, когда к ней на остановке подходит парень и спрашивает «можно ли с ней познакомиться», она вовсе не оценивает его. Разве она в тот самый момент не решает – может ли у них быть секс? Хоть когда-нибудь, в перспективе, но всё же. Иначе она бы с ним и не знакомилась.

– Всё, мам, – я раздражённо вздохнула. – Спасибо, что приехала, привезла мне вещи и промыла мозги. Мне как раз этого не хватало, честное слово!

С недовольной физиономией мама цокнула языком, чувствуя себя немного неудобно, но в то же время не находя нужным извиняться. Я забрала свою сумку и ушла. Вот такие странные у нас отношения. Мы говорим на взрослые темы совершенно спокойно уже около двух лет. Я на неё не злюсь – никакой матери не понравится, если сорокалетний (или около того) мужик клинья подбивает к её пятнадцатилетней дочери. Но всё же не хотелось с ней общаться сейчас…

***

Мама приезжала в пятницу, а в понедельник утром заявился отец. Тогда мне сразу стало ясно, что мама ему рассказала всё, что знает сама, и начался кипиш! Потому что иначе он не приехал бы. Уже уезжая в Центр, я знала, что мама приедет через две-четыре недели, а папа, скорее всего, ко дню рождения – в конце октября. Поймите меня правильно, отец он хороший. Он всегда был ко мне добр, но не слишком. Ему нельзя было сесть на шею и вертеть им, как хочешь, но и поощрять любые мои начинания и победы он не забывал. Он занимался со мной с раннего детства, разговаривал, учил и воспитывал, баловал и помогал советами. Даже после развода с мамой он частенько звонил, приходил, периодически дарил подарки и приглашал в кафе или в кино. В общем, он не из тех отцов, кто забивает на своих детей. И не из тех, кто после развода перестаёт с ними общаться, будто они вдруг перестали быть его детьми. Как отец он идеален! Разве что, у него не всегда было время, но он всё равно старался его выкроить для меня. Я точно знаю, что если у меня будут серьёзные проблемы, то он пригонит с другого конца света, даже если там война и без него все помрут! Но просто так гонять каждый месяц сюда он не стал бы – достаточно и звонков. Он не из тех, кто будет навязывать свою заботу. Это материнская участь – ведь это мама всегда и еду тебе на работу приготовит и вещи постирает, зашьёт дырки в одежде, даже если ты здоровый сорокалетний лось!

Папа младше мамы на два года и старше Уилла на четыре. Не качок, но подтянутый, высокий и красивый мужчина. Даже смазливый. Короткие тёмно-русые волосы. Он из тех людей, кто может сойти как за тридцатилетнего, так и за сорокалетнего мужчину. Если видеть его со спины, то можно решить, что ему тридцать лет. Но на лице и в глазах-хамелеонах читался возраст. У него нет каких-то, не знаю, как сказать… старческих замашек. То есть он – энергичный, весёлый и молодой душою, и, думаю, он останется таковым ещё многие годы. В повседневной жизни носит джинсы и кожаные куртки. Так и сегодня, он был в джинсах, кожаной куртке и кроссовках. Ещё до начала занятий я получила от папы смс с просьбой подойти в центральный сквер. Когда я прошла через врата, то увидела его с Уиллом неподалёку. Они что-то оживлённо и весело обсуждали.

Я подошла к отцу со спины: Уилл замолчал первым, кивнув на меня. Папа меня приобнял, поцеловав в висок.

– Ты чего приехал? – спросила я не грубо, как могло бы показаться.

– Ну, – отец пожал плечами. – А что я не могу навестить дочку?

– Нет. Ты приезжаешь, только если что-то случилось.

– Не только, – слегка оскорбился он.

– Ещё если я тебя попросила. И по праздникам. У меня день рождения только в конце месяца… – Я придирчиво пригляделась к отцу. – Ты перепутал день? Или меня спутал… со своей внебрачной дочерью.

Поводив языком по щеке, отец саркастично чавкнул.

– Смешно, – сказал он с каменной физиономией. Я уставилась в небо, беззвучно смеясь. – Это мамины шуточки, – фыркнул папа, разъясняя ситуацию полковнику. – Из серии – у тебя по одному ребёнку на каждый месяц.

– Коллекционер, – хохотнул полковник. Отец саркастично закивал. – Вы поэтому… разошлись?

– Отчасти, – причмокнул отец, кивая. – Для развода, как правило, нужно несколько причин. Так вот я частенько чувствовал себя чужаком в своём доме. Поскольку моя жена редко звала меня по имени…

– А как, интересно, она тебя звала?

– Ну, типа… «Эй, сосед? На тебя ужин готовить?» – Уилл прыснул, смеясь про себя. – Ещё она звала меня «попутчиком», «гостем»… в общем, своими кличками Шен пыталась намекнуть мне на то, что я – нечто непостоянное в её жизни. А ещё… – заговорчески прошептал отец, поддавшись немного на Уилла. – Мне кажется, что она меня одурманила и украла моё семя.

Уилл надулся от беззвучного смеха, в то время как я иронично покачала головой, косясь на папу.