Кольцо

Басов Дмитрий

Тани присела рядом с Дэном и с отчаянием смотрела на его посеревшее лицо. По её щекам катились слезинки.

— Эл! Нужно что-то сделать! Он ведь умирает!

— Пока мы сделали всё, что можно. Сейчас нам нужно выбираться вон туда, — он кивнул в левую сторону пещеры.

— Ты же лекарь!

— Тани! Скоро погаснут шашки — и вся свора бросится на нас! И нас всех тут сожрут. Понимаешь?

Она смотрела со странным выражением лица, ничего не говоря. Он немного смутился, но продолжил:

— Возле этой шашки штук

восемь… этих. А у той, дальней — не меньше двадцати. А нас — считай, двое с оружием… Вставай! Нападаем разом: ты вдоль стены, я чуть правее. Рори! Бери Дэна — и за нами. Оглядывайся, если что — кричи. Тани! Ну, Тани, — он почти зашептал, — пойдём…

Девушка кивнула, с мрачной решимостью поднялась. Оглянулась на дальний факел и кишащих там тварей. Отвернулась, встала в стойку.

Натиск их был яростным и неотразимым; в несколько секунд чёрные узкие тела были изрублены, путь был свободен. Элле на ходу подобрал догорающую шашку и откинул её в сторону остальных двух. В десятке шагов находился выход в тёмный тоннель, в который они, не мешкая, направились, похватав свои сумки.

Бежать в темноте было невозможно, Элле сделал несколько шагов вдоль стены, касаясь её пальцами левой руки, остановился, оглянулся.

— Осторожно! — на него едва не наскочил гном. Девушка шла последней, отступая спиной вперёд, настороженно всматриваясь в освещённый неровным красноватым светом проём пещеры.

Все тяжело дышали: бросок, казалось, отнял все силы.

— Надо убираться подальше, чтобы заняться рукой Дэна. — Элле перевёл дыхание. — Но так мы далеко не уйдём. Включу фонарик — будь что будет…

— Давайте я вперёд пойду: я в темноте лучше вижу, — Рори подошёл вплотную. — А лучше пойдём рядом: вы меня с боков прикрывайте да назад оглядывайтесь. А я мешки возьму и Дэна.

— Как ты всё унесёшь?

Рори и так был нагружен больше всех: два рюкзака, Дэн. Гном нёс его, как ребёнка, на одной руке, другой придерживая раненую руку. Ноги парня при этом волочились по полу: он был почти на голову выше Рори.

— Он же как пёрышко, — проговорил Рори. — А мешки — вообще ерунда. Только привязать их правильно, чтоб не болтались. А вам ничего мешать не должно.

Потратив минуту-другую, они двинулись в темноту плечом к плечу, подсвечивая себе тонким синеватым лучиком.

Однообразная пустота тоннеля убивала всякое представление о том, сколько они уже прошли. Позади давно не было видно отблесков пламени, но это не означало, что они ушли достаточно далеко. Шашки уже должны были погаснуть, и, может быть, чёрная стремительная, чуть шелестящая погоня уже двинулась вслед за ними.

Было ясно, что убежать в таком случае не получится. Этого не удалось бы, даже если бы не темнота и раненый Дэн на руках. Эти исчадия глубин были слишком быстры. Оставалась надежда, что погони не будет.

Шли ещё минут пятнадцать. Останавливались, прислушивались. Вроде бы, тишина.

— Думаю, если бы они за нами гнались, то уже догнали бы, — громким шёпотом сказал Элле. — Остановимся. Рори, смотри назад, Тани — с той стороны.

Он присел возле Дэна, которого Рори аккуратно посадил у стены. Подсвечивая фонариком, осмотрел руку.

Рана была ужасной. Чёрная в темноте кровь, кость… Прямо из раны торчали какие-то нитки — вырванные из куртки лоскуты.

Дэн негромко застонал, открыл глаза.

— Где мы? Отбились? — собрался встать.

— Тш-ш-ш! Отбились, отбились. Надо с твоей рукой разобраться. У тебя там… грязь всякая. Надо потерпеть будет.

Дэн проворчал:

— Терплю же…

Элле быстро достал из кармана рюкзака аптечку, порылся в коробке, пытаясь в тусклом свете разглядеть надписи.

— Выпей это, — протянул Дэну две таблетки. — Обезболивающее. Жалко только — не сразу подействует. Хотя погоди…

Он приложил руки к вискам товарища, закрыл глаза и стал что-то сосредоточенно повторять про себя, беззвучно шевеля губами. Через полминуты спросил:

— Полегче?

— Да вроде…

— Смотри, надо вытащить все эти нитки и осколки кости. Пинцета нет, так что терпи.

Элле достал складной морийский нож с миллионом лезвий и всяких других штучек, раскрыл тонкое острое шило. Потом очень осторожно стал подцеплять им и вытаскивать из раны то, что можно было заметить в полутьме.

Дэн сидел, сжав зубы и закрыв глаза. На лбу дрожали капельки холодного пота.

Оторванная кисть держалась почти на одной коже. «Эру! Как это сделать?!» — взмолился про себя Элле. Он открыл наточенное до бритвенной остроты лезвие, примерился было, но, судорожно вздохнув, отвернулся. Его мутило.

Дэн пошевелился, прокашлялся, как-то незнакомо серьёзно сказал:

— Давай, Эл. Не прирастёт она сама обратно.

Он решительно резанул…

Достав фляжку, наполнил крышку-стаканчик; посмотрел — слишком маленький. Выплеснул, глотнул из фляжки, и высыпал прямо в горлышко порошок-антисептик, побултыхал.

— Теперь промоем, обеззаразим.

Когда воды во фляжке не осталось, Элле плотно забинтовал рану.

— Ну… Больше ничего пока сделать нельзя.

Дэн сделал несколько больших глотков из своей фляжки, неловко открыв её одной рукой…

— Эл, слушай, давай её возьмём, — он кивнул на свою оторванную кисть. — Я слышал, пришивают их сейчас…

— Возьмём. Только… Тут надо скорее. Льда бы. Как выберемся, на самолёт сразу…

С содроганием опустив тёплую ещё руку в пластиковый пакет, Элле крепко завязал его, аккуратно застегнул в кармане рюкзака.

— Ты идти-то сможешь сам?

Дэн вскинул голову, поднялся, опираясь о стену, сделал шаг, но тут же качнулся, прислонился к стене.

— Сейчас, сейчас… Голова кружится.