Колдолесье
Шрифт:
Мордион не стал тратить дыхание, чтобы переубедить его. Он продолжал плыть, пока не учуял, что среди деревьев где-то прямо под голым склоном холма прячется множество людей.
– Наш лагерь должен быть здесь внизу, - сообщил Мартин.
– Мне тоже надо поговорить с разбойниками.
– Тогда, э… - произнес сэр Джон. – Думаю, они больше оценят вас в обычном облике.
– Согласен, - сказал Мартин.
Мордион был уверен, что, если разбойник Стэвели в самом деле отец Вайеррэн, он предпочтет увидеть дракона, но приходилось принимать в расчет других разбойников. Он склонил голову и заинтересовался, возможно ли выбраться из драконьего обличия.
– Вы можете измениться? – с беспокойством спросил Мартин.
– Не уверен.
Мордион думал, что облик дракона – одно из следствий сети боли, по-прежнему державшей его в своей хватке. Значит, надо сжать ее внутрь себя. Способ не должен сильно отличаться от того, который он использовал, пытаясь обернуть тэта-пространство вокруг Чела, только сейчас тэта-пространством будет он сам. Приготовившись противостоять боли, которой, он знал, это будет ему стоить, Мордион обернул и потянул. Он слышал, как сэр Джон и Мартин задохнулись и, споткнувшись, отступили назад. Он знал: с их точки зрения, тяжеловесное тело черного блестящего дракона вспыхнуло по контуру тысячью крошечных голубых звезд на фоне ночного неба, и, рыча от боли, дракон стал сжиматься в светящуюся синим человеческую форму. Мордион поморщился, немного укоротил свою бороду и произнес:
– Хорошо. Готов.
Он задумался, должен ли предупредить их, что разбойники насторожились. Его ночное зрение даже в человеческом облике было достаточно хорошо, чтобы разглядеть смутное движение внизу среди деревьев.
– Хэй, всё в порядке! – запротестовал Мартин. – Это я! Эти двое привели меня назад! Отпустите!
– Здесь дракон поблизости, - ответил кто-то.
– Он улетел, - сказал Мартин. – Я видел, как он улетал.
– Он может вернуться. Мы отпустим вас, когда окажемся в укрытии.
И их продолжали подталкивать по тщательно скрытым среди ежевики и деревьев дорожкам, пока они не добрались до поляны, где кто-то поспешно зажигал костер. Сюда быстро собрались самые важные люди среди разбойников. На некоторых были коричнево-зеленые камуфляжные камзолы, другие, завернутые в одеяла, явно едва проснулись. Одной из первых появилась завернутая в одеяло леди, в которой Мордион с грустью узнал Элисэн из Дома Гарантии. Когда Элисэн увидела Мартина в колеблющемся свете только что зажженного костра, она отбросила одеяло и бросилась обнимать его. Мальчик с рукой на перевязи прокрался мимо нее и хлопнул Мартина по спине, а потом убрался с дороги Хьюгона из Дома Гарантии, который поспешил гордо потрепать Мартина по голове, как мог сделать любой отец.
– Интересно, что думают мои дети о том, куда я делся, - произнес сэр Джон.
Баннус явно далеко распространил свое поле, подумал Мордион. Среди людей, пришедших поприветствовать Мартина и с опаской смотревших на двух незнакомцев, он узнал нескольких с Родины, так же как и одного из молодых людей из винного магазина, где он использовал свою кредитную карту, и мясника с Лесной улицы. Все освещенные огнем фигуры производили одинаковое впечатление превосходства и целеустремленности, будь то глава Дома Контракта, младшие члены Домов Соглашения, Наличного Расчета и Критерия, или незнакомые мужчины и женщины с Земли. Хьюгон из Дома Гарантии – Стэвели, как все его звали, – похоже, здесь самый влиятельный руководитель. Или был таковым, пока не поднялся сэр Артегал, после того как зажег костер.
Сэр Артегал являлся еще одним незнакомым Мордиону человеком. Как и Хьюгон из Дома Гарантии он был высоким, мускулистым мужчиной, в глазах которого светился ум, от которого исходило сильное ощущение власти, напомнившее Мордиону сэра Джона. Эти трое вообще были похожи, за исключением того, что сэр Джон был ниже, а Хьюгон – старше и темнее. В свете костра волосы сэра Артегала казались рыжеватыми, и он обладал приятным открытым взглядом. Его можно было принять за самого молодого и наименее умного из троих, пока не посмотришь ему в глаза, которые сканировали Мордиона и сэра Джона так, точно он мог читать их как открытую книгу.