Колдовская любовь
Шрифт:
Она открыла ему после некоторой паузы, разодетая, накрашенная, жутко напуганная и жующая. В широко раскрытых глазах, устремленных на Гурова, не было ни капли сонливости. Челюсти работали непрерывно.
– Вы ужинали? – не утерпев, спросил Гуров.
Надежда мотнула головой.
– Жевательные конфеты, – мрачно ответила она. – Хотите? Я всегда их жую, когда волнуюсь.
– Нет, спасибо, – с легкой досадой сказал Гуров. – Лучше расскажите подробно, что же вы все-таки видели?
– Все подробности я вам уже рассказала, – сердито отозвалась Надя. – Больше
– Действительно, – сказал Гуров. – Извините, наверное, я слишком возбужден. Но мне и в самом деле кое-что нужно. Мне нужно во что бы то ни стало увидеть Василькова или хотя бы того, кто сейчас хозяйничает в его квартире…
– Ну так постучитесь – может, вам откроют? – предложила Надежда. – Или можно с балкона на балкон… Если хотите, конечно…
Гуров, подняв брови, посмотрел на нее.
– Как вы говорите – с балкона на балкон? – спросил он. – А это возможно?
Надежда пожала плечами:
– Запросто. То есть я не пробовала, конечно, но мне кажется, что для такого спортивного мужчины это пара пустяков. Балконы-то совсем рядом.
Гуров задумчиво почесал переносицу.
– Гм, прямо скажем, неожиданное предложение… – пробормотал он. – Вопрос в том, что это нам дает?
– Не знаю, – сказала Надя. – Вам лучше знать. Но, по-моему, если вы хотите посмотреть, кто там в квартире…
Гуров решился.
– Ладно! – сказал он. – Показывайте, где у вас балкон. Где наша не пропадала!
– Только не вздумайте сорваться! – нервно предупредила его девушка, открывая балконную дверь. – Вы и так доставляете мне кучу хлопот, а я их терпеть не могу…
– Еще раз простите великодушно, – прошептал Гуров. – Никогда на это бы не пошел, если бы не крайние обстоятельства. А сорваться мне и самому не хочется, мне и морального падения достаточно…
– Что вы имеете в виду? – заинтригованно спросила Надежда.
– Да вот то, чем я сейчас занимаюсь, – ответил Гуров.
– А-а, – разочарованно протянула девушка. – Подумаешь! Вы же только посмотреть. Вы же не грабить лезете.
– Ничего не скажешь, смягчающее обстоятельство, – согласился Гуров. – Знаете, Надежда, с вами как-то удивительно легко себя чувствуешь. Будто крылья за спиной появляются. Тут не то что на балкон…
– Ладно, лезьте скорее! – отмахнулась девушка. – Нашли время трепаться. У меня сердце кровью обливается.
Гуров послушался и полез. Балконы были совсем рядом и для тренированного человека действительно было не слишком сложно перебраться с одного на другой даже на уровне третьего этажа. Если не принимать в расчет, что до поверхности земли было около восемнадцати метров, то это вообще представлялось плевым делом.
Гуров в одну минуту очутился на соседнем балконе. Надежда, нервно стиснув на груди руки, из темноты напряженным взглядом следила за ним. Наверное, слова о сердце, обливающемся кровью, она произнесла все-таки искренне.
Зная старинную привычку сограждан загромождать свои балконы разнообразной рухлядью, Гуров от души мысленно поблагодарил незнакомого
Повезло Гурову и еще в одном отношении. В квартире Василькова горел свет, но шторы никто не позаботился опустить. Гуров мог свободно наблюдать за тем, что происходит внутри, сам оставаясь практически невидимым. Конечно, ему приходилось соблюдать определенную осторожность и не слишком высовываться, но на мелкие неудобства сейчас некогда было обращать внимание.
В квартире Василькова орудовали несколько человек. Понаблюдав немного, Гуров пришел к выводу, что их трое – здоровенный бугай в сером, с отливом, костюме, стрижкой и выражением лица похожий на школьника начальных классов, худощавый пижон в белых брюках и кремовом пиджаке с бронзовыми пуговицами и еще один мрачный тип, лицо которого было покрыто неприятными бледными пятнами. Они, почти не разговаривая, шныряли по квартире и методически потрошили все, что попадалось им под руку, – мебель, белье, книги. Из того, что понятые при этом не присутствовали, Гуров заключил, что проводимое мероприятие не носит официального статуса.
Однако и ограблением это назвать было трудно – несмотря на то что троица выглядела категорически несимпатичной, в мародерстве Гуров никого из этих людей не заметил. Видимо, искали что-то конкретное.
Гуров осторожно переместился к краю балкона и шепотом окликнул Надежду. Она приблизилась и изо всех сил вцепилась в перила тонкими пальцами.
– Там чужие, – прошептал Гуров. – Трое. Что-то ищут.
– Воры? – выдохнула Надежда.
– Можно сказать и так, – ответил Гуров. – Только, сдается мне, здесь все сложнее.
– И что же вы будете делать?
Накрашенное бледное лицо девушки в отсветах ночных огней казалось романтически прекрасным. Особенно выделялись глаза – огромные и наполненные сладким ужасом.
– Честно говоря, не знаю, что делать, – признался Гуров. – Чертовски хотелось бы побеседовать с этими типами, но, боюсь, на переговоры они не пойдут. А силой мне с ними не справиться. Вот если бы каким-то образом выманить одного из них…
Надежда изо всех сил задумалась, сдвинув к переносице брови. Вдруг она просияла и подняла вверх палец.
– Придумала! – шепнула она. – Вы пока лезьте обратно и ждите меня здесь. Никуда не высовывайтесь, а то вы все испортите! – Она мгновенно скрылась в темной комнате.
Гуров с величайшей аккуратностью вернулся на дружественную территорию и стал ждать. Он немного беспокоился. Что могло прийти в голову женщине, особенно такой, как Надежда, угадать было невозможно. Гуров уговаривал себя, что выдумка ее не окажется совсем уж экстремальной и все обойдется, но в это как-то слабо верилось. Просто отступать было уже некуда. Гуров влез в эту историю с головой. «Теперь уже или грудь в крестах, или голова в кустах, – подумал он с легкой грустью. – Лишь бы вся эта карусель не коснулась Марии!»