Колдовская любовь
Шрифт:
Настроение у Гурова было испорчено. Неудачи преследовали его с удручающей быстротой и последовательностью. Вот и еще один свидетель исчез. Если дело пойдет и дальше таким образом, Гурову грозит перспектива остаться в одиночестве среди мертвых.
Зато теперь он мог без опаски наведаться в квартиру Смагина. Вряд ли можно было ожидать обыска в квартире, где лежит покойник. Шофер не секретарша – известную ему информацию он хранит в голове. Это прекрасно понимал тот, кто управлял злосчастным грузовиком. А кто, кстати, управлял? Гуров не верил, что это могло быть случайным происшествием.
Дверь
В комнатах было полно народу, и на приход Гурова почти никто не обратил внимания. Покойник лежал в гробу, обтянутом алым ситцем. Крышка была наглухо закрыта – видимо, при столкновении Смагину здорово досталось. Хозяйка, маленькая заплаканная женщина, неподвижно сидела возле гроба, бессильно опустив руки, и не моргая смотрела куда-то в пространство. Два долговязых прыщавых подростка, растерянно приткнувшихся рядом, были, вероятно, сыновьями Смагина.
Гурова встретила бойкая полная женщина в черном. В чертах ее лица угадывалось некоторое сходство с хозяйкой дома. Однако в отличие от нее эта женщина вовсе не казалась убитой горем. То ли врожденная энергия не позволяла ей ни на секунду расслабляться, то ли гибель Смагина не слишком ее огорчала. На похоронах всегда имеются такие люди. Именно на их плечи ложится груз всех забот, связанных с этим нелегким делом, – и они прекрасно со всем справляются.
– Вы знали Илью Васильича? – выслушав соболезнования, негромко спросила женщина, пытливо разглядывая Гурова проницательными, хитрющими глазами.
Гуров не стал испытывать судьбу и честно признался, что Смагина не знал вовсе.
– Значит, вы из милиции, – убежденно заявила женщина.
– Не стану отпираться, – сказал Гуров. – Оттуда. Однако, если я мешаю, могу немедленно уйти.
Женщина, прищурив глаза, еще раз смерила его взглядом и неожиданно сказала:
– Да кому вы теперь можете помешать!.. Правда, вашего брата здесь уже перебывало больше, чем хотелось бы, но, в конце концов, одним больше, одним меньше… Проходите на кухню! – Кажется, Гуров как мужчина ей понравился.
– Не знаю, что уж за рок такой! – со вздохом сказала она, когда они с Гуровым уединились в крошечной кухне. – Только ведь вот Генриха Борисовича убили, у которого Илья Васильич работал, а теперь и он сам… Анна уж больно переживала, где Илья теперь такую хорошую работу найдет, а вышло, что никакой работы ему уже искать и не надо. Как говорится, человек предполагает, а господь бог располагает…
– Это верно, – поддакнул Гуров и как бы невзначай спросил: – А работа у Ильи Васильевича, значит, хорошая была?
Женщина опять хитро прищурилась.
– А то вы не знаете! – сказала она. – Сами все уж небось до седьмого колена раскопали, а все спрашиваете! Ох и въедливый вы народ, милиция!
– Да нет, я на самом деле ничего не знаю, – прикидываясь смущенным, произнес Гуров. – Понимаете… Простите, вас как зовут?
– Можете звать меня Ниной, – милостиво разрешила женщина. – Я сестра Анны, старшая… А вас как звать-величать?
Гуров назвал свое имя и звание и продолжил:
– Понимаете, Нина, в любой профессии есть свои сложности и есть свои неудачники. Вот, если хотите, сейчас вы такого неудачника и видите. За что ни возьмусь – все из рук валится. Начальство то и дело на ковер вызывает, шею намыливает. Давай результат! А где его взять, результат? Невезучий я!
– Ну да! – недоверчиво протянула Нина. – Невезучий! Небось был бы невезучий, до полковника не дослужился бы!
Гуров махнул рукой.
– Да это просто выслуга! Старый я, на пенсию пора. А перед пенсией всем полковника дают…
– Так уж и всем? – опять не поверила Нина. – Я многих ментов… извините, милиционеров знаю – дальше лейтенанта ни один не пошел. Прикидываетесь вы!.. Ну, это ваше дело! Так чего вы хотите знать, невезучий полковник? Работа у Ильи какая была? Денежная была работа. Генрих Борисович деньги лопатой загребал и своих не обижал тоже. Илья у него лет пять работал – они с Анной все на новую квартиру копили. Чуть-чуть недокопили – самую малость… Это то, что я знаю. А чего не знаю, того и говорить не стану – Илья Васильич насчет этого был строг. Лишнего ничего не рассказывал.
– Это похвально, – заметил Гуров. – Я сам не люблю болтунов. А как Илья Васильевич погиб? Говорят, попал в аварию?
– Попал, – вздохнула Нина и, понизив голос, добавила: – Не знаю, какая уж там авария. Илья водитель очень аккуратный был – с восьмидесятого года ни одной аварии. Поэтому Генрих Борисыч его к себе и взял. А тут – сразу и насмерть! Про это, конечно, пусть милиция выясняет, а только никакая это не авария! Кому-то понадобилась его смерть, так и знайте!
– Кому же? – спросил Гуров.
– А вот это вам не у меня спрашивать надо, – отрезала женщина. – Конечно, вы у нас невезучий, но уж постарайтесь!.. Только Анне ничего говорить не надо – ей, бедной, и так тяжело. Зачем ей эти дела?
– Согласен, – сказал Гуров. – Тем более что еще неизвестно, есть они, эти дела, или все это одно воображение… Вы почему вот решили, что Илья Васильевич не случайно погиб? Где, кстати, произошла авария?
Нина посмотрела на него с явным разочарованием.
– А вам, похоже, полковника и впрямь зря дали, – сказала она. – Ничего-то вы не знаете! На Ленинградском шоссе все случилось. Илья за город поехал, на дачу Генриха Борисовича – какие-то дела у него там остались. И только он развязку проскочил на Кольцевой дороге, как тут его грузовик и встретил. Лоб в лоб! Илью изуродовало страшно – точно через мясорубку пропустили человека. Поэтому и гроб, вы видели, закрытым держим…
– Понятно, – сказал Гуров. – Так ведь к этому времени Генрих Блок уже в покойниках числился. Зачем же Илья Васильевич к нему на дачу поехал? Разве что его туда следователь вызвал?
– Не следователь, – мотнула головой Нина. – Анна мне сказала, что Илье эта вертихвостка позвонила…
– Что за вертихвостка? Вы не Наталью Жукову случайно имеете в виду? – спросил Гуров, демонстрируя некоторую осведомленность.
– Ее и имею, – согласилась Нина. – Анна, дурочка, все мужа к ней ревновала – совсем достала мужика. Только я сразу, как эту Жукову увидела, поняла – нашему Илье тут ловить нечего! Это птица совсем другого полета!