Колдовские сказки
Шрифт:
Резкий стук в дверь прервал его размышления. Едва не свалившись с табурета от неожиданности, Уна потряс головой, усмехнулся, мысленно обозвал себя параноиком, и только после всех этих процедур отправился открывать.
На пороге стоял Хойс. Уна даже не сразу понял, что у него что-то стряслось. Глаза парня смотрели спокойно и строго: это потрясающее явление природы не было подвержено таким глупостям, как паника или истерика. А что до того, что друг в одной рубашке, так Уна вполне мог предположить, что это какая-то новая оздоровительная методика, тем более, что брюки
– Ух, ну и холодина! – доложил он.
Уна растерянно заморгал глазами и далеко не сразу сообразил, что лучше будет прикрыть дверь, пока дом не занесло снегом. Спохватившись, он осуществил это, и только потом, наконец, спросил:
– Что-то случилось?
– Ага! На меня напали твои дедушки, – мрачно сообщил Хойс. Уна распахнул рот.
– Те трое?
– Они, – кивнул Хойс. – И не только. Предлагаю переместиться на кухню и чего-нибудь съесть. Если не дашь мне умереть с голоду, я тебе, так и быть, расскажу.
Уна только растерянно покачал головой, вконец озадаченный всем происходящим. Подобное поведение было настолько несвойственно его безупречному другу, что новое явление ночных призраков на этом фоне казалось второстепенным событием. Мало того, что примчался ночью и без накидки, да еще и реплики выдает, под которыми Уна сам не постеснялся бы подписаться. Хойс тем временем, не дожидаясь, пока хозяин придет в себя, отправился на поиски пищи. Все-таки железные нервы и полное отсутствие воображения имеют свои преимущества.
Вскоре они уже сидели за столом и жевали. Хойс придвинулся поближе к очагу, отогреваясь. Одновременно он пытался с набитым ртом рассказывать о событиях, развернувшихся в его доме. Его манеры уже перестали изумлять Уну, теперь он только с некоторым удивлением спрашивал себя, как он раньше не разглядел в этом парне старательно затаившуюся копию себя самого. Куда больше его поразил рассказ друга. Он озадаченно качал головой, слушая изобилующий душераздирающими подробностями отчет о схватке колдунов, и когда Хойс дошел до того момента, когда у поверженного старика исчезло лицо, Уна так и подпрыгнул.
– Я так и знал! – завопил он. – Я сразу чувствовал, что с ними что-то не так! Они не люди. Твари из Нижнего Мира, будь уверен! Оттого мне и было так противно.
– Наверное, – не стал спорить Хойс, продолжив свою историю. Уна барабанил пальцами по столу.
– Ничего не понимаю, – признался он. – При чем тут ты? Почему они приперлись к тебе, а не ко мне, если уж с меня начали? Только потому, что ты утром заходил?
– Думаю, что ты тут вообще ни при чем, – утешил его Хойс. – Скорее всего, их интересовало ожерелье. Наверное, надо было им просто его отдать, но я так растерялся…
– Еще бы ты не растерялся, – подхватил Уна. – А что за ожерелье?
Хойс приступил к новому рассказу, на сей раз об утреннем происшествии в порту. Едва он закончил, его друг снова подскочил на месте.
– Ну и дела! Неизвестно еще, кто кого втянул!
– Ты это о чем? – не понял Хойс.
Пришла очередь Уны рассказывать о последствиях своего визита к учителю.
– Ну вот, мы оказывается еще и ни при чем! – проворчал Хойс, когда тот закончил. – Нет, я понимаю – ты, но я-то как ухитрился в это вляпаться! Такой добропорядочный гражданин, никогда ничем плохим не занимался…
– Просто судьба у тебя – шутница, – ответил Уна. – Делать что будем?
– Предлагаю смыться куда подальше. Домой я точно сейчас не пойду, да и твоя квартира у них уже на примете. Знаешь подходящий адрес?
– Ну… – задумался Уна. – Можем пойти к Хеллин. Представляешь, как она обрадуется, когда мы ввалимся среди ночи!
– Твоя очаровательная ведьмочка? – усмехнулся Хойс. – Ну пошли, хоть познакомишь!
Уне оставалось только покачать головой: парень был неузнаваем.
Некоторое время они угробили на то, чтобы поместить Хойса в теплый, но слишком маленький свитер Уны. Когда это трудное дело было сделано, колдун поделился с другом накидкой, и они были готовы к выходу.
– А это ожерелье? – спохватился Уна. – Где оно?
– Надо же, совсем забыл про него, – удивился сам себе Хойс. – Даже когда рассказывал о нем, не сообразил, что оно у меня в кармане.
И он извлек амулет и протянул его другу. Уна повесил его на крючок возле двери.
– Пусть приходят и берут, – сердито сказал он. – Зачем нам лишние неприятности?
– Твоя правда, – согласился Хойс, открывая дверь. – От этих безделушек одно расстройство. Может, получат свое и уберутся, оставят нас в покое.
Они осторожно выскользнули на улицу, предварительно хорошенько оглядевшись по сторонам, и бросились бегом вдоль улицы Черных Скал к мосту, немного сбавили темп на улице Забвения, а затем, чтобы лишний раз не приближаться к дому Хойса, сделали большой крюк, пройдя по улице Зеленых Садов. Топали они долго: расстояния всегда были самой большой проблемой в Городе. Когда друзья в конце концов добрались до дома Хеллин на улице Желтых Лепестков, была такая глубокая ночь, что врываться в дом было просто неприлично. Но они все равно ворвались. К их счастью, бесцеремонно разбуженная знахарка не рассердилась, и даже наскоро смастерила на лице выражение, призванное означать радость встречи. Впрочем, ее мучения не продлились дольше нескольких минут: парни настолько вымотались, что их хватило только на то, чтобы немедленно свалиться на первые попавшиеся горизонтальные поверхности и отбыть в страну снов.
8.
Утром за завтраком парни пересказывали хозяйке свои вчерашние приключения. Точнее, говорил Уна, а Хойс опять демонстрировал чудеса сдержанности. Он лишь пару раз деликатно поправлял рассказчика, когда считал, что тот допустил неточность в изложении (именно так он и выразился!). Хеллин слушала, как страшную сказку, с выражением одновременно испуга и восторга на лице. Когда история закончилась прибытием главных героев в ее дом, она озабоченно воскликнула:
– Ой, а что же вы теперь делать-то будете?