Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира
Шрифт:
Мать внезапно взмахнула рукой, и отец тут же оказался рядом и обнял её за плечи, поддерживая. Меня задело лишь боковой струёй этого хаотического завихрения тумана, косо ударившего в нас, но мать, видимо, получила полный удар. Стало совершенно ясно, что удар этот исходил из того мерцавшего невидимого Нечто. Но если оно предполагало небрежно смахнуть нас, то скоро поняло, что мы гораздо сильнее, чем оно думало.
Наши иллюзорные отряды не упали замертво и не ослабели. Они просто перестали существовать, потому что энергию, наполнявшую их жизнью, мы отвели для собственной защиты. Но наша армия успела расчистить дорогу к берегу, и люди на острове быстро воспользовались передышкой. Я видела, как поднялись рентаны, ранее лежавшие в глубине, на них садились люди и, размахивая энергетическими хлыстами, сметали остатки гадости. Затем громадными прыжками через воду они бросились к нам.
Впереди всех скакал Кимок, за его спиной сидела Орсия. Её волосы и перламутровая кожа поблескивали от воды. За ними мчались зелёные люди — четверо мужчин и две женщины.
— Садитесь! — крикнул брат. Отец почти швырнул Айлию к одному из зеленых и помог матери сесть позади второго. Я протянула руки к одной из женщин и взобралась на её рентана, а отец сел к одному из мужчин-всадников.
Кеплианы и серые, раскиданные нашим иллюзорным войском, так и не смогли собраться, и мы помчались к юго-востоку, держась берега реки. Мы ехали и знали, что сзади нас преследует мерцающая угроза, и что из всего, с чем мы встретились в этот день, она самая страшная.
Я оглянулась и увидела, что оно вышло из воды — видимо, бегущая вода не была ему помехой — и движется теперь по нашему берегу. От скорости его передвижения зависела теперь наша жизнь. Мы не могли остановиться и сотворить новую армию, даже если бы могли призвать силы и дать им жизнь.
Я никогда не знала, какую скорость могут развить рентаны, но в тот день увидела и вторично испытать такое не хотела бы, разве что в случае крайней необходимости. Я вцепилась в женщину, которая сидела передо мной, и всё своё внимание сосредоточила на том, чтобы удержаться в седле. Окружающий мир проносился мимо меня с такой быстротой, будто рентаны летели, не касаясь земли, и я закрыла глаза.
Затем мы поехали не по земле, а по воде, всё дальше на восток, удаляясь от цели. Каменистое дно под водой замедляло ход рентанов, но всё равно они бежали куда быстрее самых лучших лошадей Эсткарпа. Я боялась оглянуться, потому что безымянное Нечто посылало нам уже не удары, имевшие целью сбить нас, а что-то вроде покусывания. Для меня эти коварные прикосновения были хуже удара меча. Их упорство показывало, что если уж это создание вышло на охоту, его ничто не заставит свернуть со следа.
Однако рентаны тоже могут устать, и я боялась представить себе, что будет, если они пойдут медленнее или вообще остановятся?
Наше путешествие по воде закончилось так же неожиданно, как и началось. Рентаны перешли поток под углом, вышли на противоположный берег и повернули на запад. Близился вечер, а ночь — время Тьмы. Безымянное Нечто может созвать помощников, не смевших выйти при дневном свете. Нам необходимо было найти хоть какую-то защиту на ночные часы, и я надеялась, что те, с кем мы едем, тоже понимают это и позаботятся обо всём.
Но когда рентаны наконец остановились, я была поражена и могла только предположить, что они и в самом деле выдохлись, если подвели нас в столь опасном месте, как и то, из которого бежали. Мы оказались в открытой низине, где сухая трава доходила рентанам едва до колен. Здесь не было никаких признаков светлых сил — ни голубых камней, ни даже того ощущения добра, которое было в саду. Мы были открыты и беззащитны против любой атаки врага.
Зелёные люди сошли со спин своих союзников и пригласили нас проделать то же. Затем я наблюдала встречу Кимока с родителями. Кимок был таким же высоким и прямым как отец, только более стройным. Он долго смотрел на отца, в его глаза, затем протянул ему руки, и отец сжал их в приветствии пограничников, они обнялись и прижались щеками друг к другу. Перед матерью Кимок опустился на одно колено, склонив голову, и она коснулась её. Затем он поднял взгляд на неё, и она, благословляя, провела рукой над его лбом.
— Славная встреча в столь дурное время, — прокомментировал отец. — Но похоже, что в этом месте у нас не будет защиты.
— Сегодня полнолуние, — ответил Кимок. — А в такую ночь нам необходим свет, как для наших преследователей — мрак.
Но нам служила не только луна. Зелёные с уверенностью, показывавшей, что это делается не впервые, огнём своих хлыстов аккуратно нарисовали на земле звезду, достаточно большую, чтобы вместить весь наш отряд. На остриях звезды они зажгли костры из скрученной травы и положили в середину каждого костра кубик смолы величиной с мужской кулак. Кубик загорелся, но не сильным, быстро коптящим пламенем. Из него исходил высокий столб голубого света, которое защищало от Зла.
Оказавшись в безопасности, мы поели, а затем стали разговаривать. Нам было о чём поговорить. Я узнала, что Кимок с Кайланом были отнесены лавиной далеко в сторону. С ними был и Валмонд, к сожалению, сильно пострадавший. Позднее они нашли переломанное тело Рокнара, а меня разыскать не смогли. Их чуть не убила вторая лавина, засыпавшая место, которое они начали раскапывать. В конце концов они вернулись в Долину, надеясь, как и я, что наша связь сказала бы им, если бы я умерла.
Зима для Долины была трудной. Злые силы с наступлением холодов осмелели, и на границах той части страны, которая была очищена Зелёным Народом и его союзниками, что ни день происходили стычки. Похоже, Тени задумали измотать людей, держа их в постоянном состоянии тревоги. Мои братья давно были знакомы с жизнью пограничников, так что легко вернулись к ней.
С приходом весны осаждающие силы Зла ослабли, так что патрули Долины продвигались с военными действиями всё дальше и дальше. Кимок был как раз занят в таком разъезде, когда моя мысль достигла его, и он тут же отправился искать меня. Теперь мы находились далеко от зоны влияния Долины, и нам следовало ехать очень быстро, чтобы оказаться под её покровом.
Мы рассказывали друг другу о своей жизни, и всё это заняло немало времени, хотя мы придерживались лишь голых фактов. Он вздрогнул, услышав о Хилэриэне, и сразу посмотрел на меня. Я знала, о чём он вспомнил в этот момент. Он думал, не придётся ли нам бороться с ещё одним Динзилем, только раз в десять более сильным. Я не могла сказать ни «да», ни «нет», потому что у меня не было доказательств, только страх.
Рядом с братом сидела Орсия и тоже смотрела на меня. Я избегала её взгляда, потому что отлично помнила, как под влиянием Динзиля желала ей зла. Могла ли я надеяться, что когда-нибудь она сможет на меня смотреть, не вспоминая о прошлом, о той стене, которая стояла между нами?
Когда мы наконец легли спать, она пришла ко мне, держа в руке маленький флакончик, не больше мизинца. Она осторожно открыла его и поднесла ко мне, так что нежный аромат коснулся моих ноздрей.
— Спи спокойно, сестра, и будь уверена, что сны, которые будут приходить, не будут иметь ничего от мрака. — Она увлажнила кончик пальца содержимым флакончика и провела им по моему лбу, векам и губам. Я поняла, что она хочет защитить меня, и поблагодарила её.