Колдовской мир: Трое против колдовского мира. Волшебник колдовского мира. Волшебница колдовского мира
Шрифт:
— И всё-таки вы нарушили наш покой.
Орсия подняла с земли камушек и бросила его в озеро. Раздался всплеск, по воде побежали круги.
— Вы разбудили древнее зло. А теперь ты хочешь втянуть в это кроганов?
— Тут дело не во мне, — возразил я. — Нам надо объединиться и вместе защищаться — нам всем.
— Вряд ли Ориас и остальные согласятся. Нет. — Она помотала головой, и волосы, быстро высохшие, рассыпались у неё по плечам серебристой пеленой. — Ты напрасно совершил свой путь к нам, чужеземец.
Она вошла в озеро и, нырнув, исчезла под водой.
Орсия оказалась права. Когда утром нас снова перевезли на главный остров, Меч Союза по-прежнему торчал в песке, никто к нему не притронулся, и на нём не появилось новых шнуров. Трон пустовал, Ориаса не было — хозяева давали понять, что мы непрошеные гости и нам нечего здесь делать.
Глава 3
— Как же теперь быть? — спросил я, когда безмолвные кроганы, доставившие нас обратно на заболоченный берег, исчезли под водой, не успели мы с ними проститься.
— Ничего не поделаешь, — ответил Эфутур. — Они решили сохранять нейтралитет. Боюсь, им это не удастся.
— Он говорил рассеянно, с тревогой оглядывая окрестные холмы.
Я проследил за его взглядом, но не увидел ничего особенного. А может быть, не заметил? Как и накануне утром светило солнце и местность казалась совершенно пустынной. Вдруг в небе появилась движущаяся чёрная точка, за ней — другая.
— Едем! — крикнул Эфутур. — Это рузы. Сейчас начнётся!
Шапурн и Шил двинулись по оврагу вдоль почти пересохшего русла ручья и сразу пошли рысью. Втянув в себя воздух, я почувствовал тухлый болотный запах и посмотрел вниз — не осталось ли на ногах болотной грязи, хотя мы и вытерли сапоги сухой травой.
Нет, грязи не было, но запах всё усиливался. Я окинул взглядом высокие края оврага: война на границе Эсткарпа научила меня осторожности. Солнце светило вовсю, но мы ехали в тени, я надел шлем, застегнул кольчужный шарф и вынул из ножен тяжёлый меч.
Запах усиливался с каждым дуновением ветерка, долетавшего в узкий овраг. Эфутур вёз Меч Союза не перед собой, а на поясе — наша миссия посланников была завершена — и держал наготове боевой кнут. На холмах над нами собирал силы незримый враг.
Я по-прежнему не замечал ничего подозрительного, было только ощущение опасности и запах. С поразительной скоростью вынесли нас рентаны из этой природной ловушки, и я так и не понял, почему она не захлопнулась, — враг упустил возможность, которой ему могло больше не представиться.
— Почему?
Эфутур сжал губы и, помедлив, ответил:
— Они бы не справились с нами. Но рузы полетели за подкреплением, и когда мы окажемся на открытом месте…
И вот мы выехали на равнину, где волновалась высокая густая трава, и я увидел тех, кто собирался преградить нам путь. Я узнал серых — жуткую помесь людей и волков; запрокидывая морды, они принюхивались и настороженно прислушивались. Вокруг них шевелилась трава, и я подумал, что в ней могут прятаться расти. Эфутур щёлкнул боевым кнутом, и даже при свете солнца сверкнула вспышка, оставившая на траве тлеющий след.
Я пожалел, что при мне нет самострела, который служил мне по ту сторону гор. Я взял его с собой, когда мы бежали в Эскор, но иглы кончились, и он стал бесполезным. Теперь приходилось ждать, пока враг приблизится, чтобы пустить в ход меч.
Серые и их незримые союзники — если в траве скрывались расти — пока держались поодаль, побаиваясь боевого кнута. Однако мы оказались в окружении и путь на Ха-гарк был закрыт.
— Три круга! — крикнул Эфутур.
И снова я вспомнил лормтские рукописи: стоит позволить врагам трижды обежать вокруг нас, они смогут парализовать нашу волю, и таким образом справятся с нами, даже если не рискнут открыто напасть.
Шапурн и Шил рванулись вперёд, и, ощущая под собой движение мощных мускулов, я подумал, что ни один конь в Эсткарпе не сравнился бы с рентанами. И тут, хотя никто не обучал меня колдовству, я выкрикнул несколько слов из древних рукописей.
И мгновенно увидел эти слова так же явственно, как услышал. Я был потрясён, я онемел от изумления: могу поклясться, они были подобны огненным стрелам, выпущенным из того оружия, которого мне так не хватало. Они ударили в землю там, где бежали серые, произведя такое же действие, как вспышки боевого кнута Эфутура. Всё это сопровождалось раскатами грома. Потом над нами послышался зловещий визг. Эфутур, запрокинув голову, крикнул что-то, но я не разобрал. Кнут взметнулся в воздух, и визг резко оборвался; с неба что-то упало и, ударившись о землю, взорвалось, обдав нас клубами чёрного дыма, зловонного и удушливого. Шапурн и Шил, не успев на всём скаку свернуть, пронесли нас сквозь этот дым, и что удивительно, я не заметил на земле никаких останков.
Мы вырвались из зловонной завесы дыма, и тут я услышал вой серых и пронзительные, леденящие кровь крики из травы. Да, это были расти, они шли на нас цепью. Рентаны забили копытами и, встав на дыбы, завертелись на месте. Эфутур, щёлкая кнутом и поджигая траву, расчищал путь. С серыми мы столкнулись там, где начиналась дорога на Ха-гарк, и приняли бой. Мой меч со скрежетом рассекал тела врагов, а острые когти и лязгающие зубы впивались в бока Шила, и он выл от боли. Тогда я снова выкрикнул те слова и увидел, как пламенеющие стрелы опаляют шкуры серых.
Затем раздался сокрушительный грохот, перекрывший шум боя. Этот удар, казалось, обрушился в равной степени на всех нас. Оглушённый, я приник к спине Шила и увидел, что рука Эфутура безвольно упала вдоль тела, хотя пальцы кнут не выпустили. Серые бросились врассыпную, зажав уши руками-лапами и дёргая головами, как в агонии.
Не знаю, скоро ли я очнулся. Я почувствовал, как дрожит подо мной Шил. Он сделал шаг, другой, и, приподнявшись, я увидел, что он двинулся за Шапурном по дороге на Ха-гарк, а Эфутур едет, опустив голову, словно в забытьи.