Колдовской оберег
Шрифт:
Под матрасом оставалась последняя тысяча. Но Юля уже на улицу не пошла. От отчаяния она съела чей-то комплексный обед, запив его просроченным кефиром.
В понедельник ей объявили, что компания «СОН» в ее услугах больше не нуждается. Отведя глаза в сторону, замдиректора – неприятная молодая особа – объявила ей, что они переезжают в бизнес-центр, где уборщица уже есть.
На сборы Юле дали неделю. Добиваться справедливости, писать жалобы она не стала – не было ни сил, ни желания, а ее серая зарплата делала это занятие крайне невыгодным. Ее бы могли оставить на работе на положенных два месяца, но платили бы тогда голый оклад, а это кошкины слезы.
Горькую пилюлю немного подсластила
Ни денег, ни телефона в рюкзаке, конечно же, она не нашла. Из его внутреннего кармана девушка извлекла керамическую фигурку. Словно насмехаясь, своими пустыми глазами на нее смотрела однорукая, нелепая кукла.
– Хоть бы тебя забрали! – отчаянно всхлипнула Юля.
То ли на нее так повлияли слова родни, сказанные еще в детстве об этой фигурке, то ли парализовал волю языческий страх перед уже почившей дарительницей – деревенской юродивой, Юля таскала всюду с собой керамическую куклу и никак не решалась ее выбросить.
В свой последний день работы в компании «СОН» Юля покинула офис (и по совместительству свой дом) в полпятого вечера, хотя ей дали расчет еще утром. Замдиректора сунула ей расчетный листок, трудовую книжку и сообщила, что зарплату ей перевели на карту.
– Че-та денег мало! – изумилась Юля, глядя на сумму выплаты. – Мы на большее договаривались!
– Вам начислили столько, сколько обозначено в трудовом договоре.
– Но ведь мы так не договаривались! Это несправедливо! – взволнованно заверещала Юля.
– Жизнь вообще штука несправедливая. Будете уходить, занесете мне ключи! – бросила неприятная замдиректора, всем своим видом показывая, что разговор закончен.
Еще вчера Юле ее положение не казалось аховым. Она планировала снять комнату, найти работу. При наличии двух дипломов эта задача представлялась ей пустяковой. А теперь выходило, что ни о каком съемном жилье и речи быть не может. Выход был один, и он назывался «дорога домой». Юля тешила себя мыслью, что обязательно сюда вернется после того, как дома залижет раны.
В Южно-Сахалинск самолет летал раз в сутки с утра, поэтому девушка не торопилась, все равно еще ждать целую ночь. Сняла в банкомате перечисленные «СОНом» деньги и бродила по городу, радуясь, что за месяц не успела накупить барахла, иначе пришлось бы таскаться с тяжелым скарбом, а так все уместилось в рюкзак и пакет. Юля ходила по магазинам, прикидывая, что бы купить на память о Петербурге. Ей нравилось столько вещей – таких ярких, красивых, модных, хотелось купить их все разом. Но больше всего поразил воображение телефон. Тонкий, с большим экраном и розовый! Юля вертела его в руках, как завороженная, глядя на перламутровые розочки на корпусе. Какой же он красивый! О таком она даже и не мечтала. Телефон, что у нее украли, был тоже хорошим, но ни в какое сравнение не шел с этим розовым великолепием. Не в силах выпустить телефон из рук, Юля направилась с ним к кассе.
Сим-карту она купила в том же торговом центре, вставила ее в новый телефон и еще долго держала его в руках,
В транспортном агентстве ее ждало очередное разочарование. Стоимость авиабилета превышала все разумные пределы. Если бы она не купила телефон, то денег все равно не хватило бы, разве что только на поезд. Сюда она прилетела по билету, купленному отчимом. Дядя Коля был только рад ее отъезду. Для него чем дальше она уедет, тем лучше. Поездом ехать совсем не хотелось: сначала до Москвы, потом целую вечность до Владивостока, а оттуда теплоходом в Корсаков. Свихнешься или с голодухи подохнешь. В поездах ей всегда хотелось есть. Даже когда предстояло проехать по железной дороге всего несколько часов, зайдя в вагон, Юля сразу открывала объемистую сумку с продуктами и приступала к трапезе. А тут придется экономить на всем, даже лишний раз чаю не выпьешь, потому что денег в обрез, и тех хватит ли на билет до Корсакова – еще большой вопрос.
Дни в августе коротки. Начинало темнеть, накрапывал мелкий дождик. Юля сидела на скамейке у памятника Кутузову. Девушку занимал один из вечных вопросов: что делать? Она подняла глаза на фельдмаршала, будто он мог подсказать ответ. Хорошо ему жезлом размахивать, думала Юля, кутаясь в куртку. Ей хотелось, чтобы подошел кто-нибудь сильный и добрый и решил все ее проблемы. Встретить бы опять Осипа и попросить о помощи, мечтала девушка. Но на звонки он не отвечает, звони не звони. Юля уже раз десять набрала его номер, тот все время был недоступен.
Когда она вышла за дверь «СОНа», почувствовала на себе чей-то взгляд. Замдиректора провожает глазами, не сомневалась Юля. Ждет, что я обернусь, чтобы увидеть кисляк на моем лице. Хренушки вам! Юля расправила плечи и гордо устремилась вперед.
И сейчас ей снова почудился чей-то сверлящий спину взгляд. Она вздрогнула раньше, чем услышала совсем рядом хриплое: рублем не выручишь?
Перед ней предстало небритое косматое существо в замызганной одежде, от существа несло помойкой. Забыв об усталости в ногах, Юля вскочила с места и понеслась прочь. Перевела дух на эскалаторе, спускаясь в метро. На станции было сухо и светло, и там стояли скамейки, на одну из них она приземлилась. В рюкзаке лежали кроссовки, переобуться бы в них, но где тут переобуешься? На станции, при всех? Что люди подумают?! Юля, как большинство провинциалов, очень зависела от мнения окружающих. Ей казалось, что все на нее смотрят и оценивают.
Прибывали и отправлялись поезда, на станции то становилось многолюдно, то пустынно. И все равно кроме Юли на платформе всегда кто-нибудь оставался. Девушка начинала чувствовать себя неловко от того, что она давно тут сидит и никуда не едет. Как бомжиха! Чтобы чем-то себя занять, она полезла в рюкзак. Рука нащупала асимметричную, грубой работы фигурку. Юля извлекла ее из рюкзака и стала разглядывать. Ничего привлекательного в ней девушка не находила: на толстой шее большая уродливая голова, ноги-копытца, огромный живот, правая рука, как у мутанта, левой – нет. Непропорционально большие глазища куклы делали ее похожей на инопланетянина. Юля и не заметила, как стала погружаться в эти лишенные зрачков глаза. Голова ее закружилась, на мгновение стало темно, и в этой темноте звездочками вспыхивали образы. Сначала появилась Сашка. Она, как обычно, была серьезной и молчаливой. Затем возникло лицо матери. Мама, напротив, тараторила без умолку. Куда же ты так далеко собралась?! А жить где будешь? Сашка тоже в Питер подалась, так с нее хоть толк вышел, а ты? Зайди к ней, когда припрет. Она поможет, не чужая ведь.