Колдовской оберег
Шрифт:
Саша отчаянно зубрила материал, готовясь к поступлению, пока сама не зная куда. Театральный манил большим будущим и был призрачным, как мираж. В ее ситуации были шансы стать студенткой разве что непрестижной сельскохозяйственной академии.
В сельском хозяйстве девушка себя совершенно не видела, а учиться лишь ради диплома она считала нерациональным. В более престижный Южно-Сахалинский экономический институт Саша поступила лишь через год. Все это время она работала администратором в фитнес-клубе и ютилась на съемной квартирке в старом доме барачного типа на самой окраине Южно-Сахалинска. Администратор – лишь громкое название, а по сути, она работала гардеробщицей. Саша стояла при входе около турникета и принимала-выдавала абонементы и полотенца. Зарплата была крохотной, и ее едва хватало на жизнь, а в городе все такое дорогое! Многие вещи привозят с материка, из-за чего у них большие наценки. Зато за жилье приходилось платить немного. Двухэтажный дом в аварийном состоянии, с текущими трубами и продавленными ступенями в подъезде. К нему даже дорога вела грунтовая, асфальт не проложили. Саша не расстраивалась – в Лютне она жила в условиях куда хуже. Через полгода девушка устроилась референтом в крупную корпорацию, специализирующуюся на поставках рыбы. Пришлось туго – с нуля втягиваться в дела, крутиться, учиться на месте. Поблажек ей не делали, но Саша на них не рассчитывала – понимала, что, если хочет чего-то добиться, нужно проявить трудолюбие. Учеба в экономическом вузе помогла ей продвинуться по карьерной лестнице, и Сашу определили в бухгалтерию на должность с расплывчатым названием «специалист 3-й категории», то есть почти стажер.
Летели годы, уже замаячили госэкзамены. Но не все шло гладко, иной раз во время грядущей сдачи баланса приходилось засиживаться в офисе допоздна в накаленной обстановке, когда главный бухгалтер готова сорваться из-за любой мелочи. Платили поначалу меньше, чем когда она работала администратором в фитнес-клубе. Бывали дни отчаяния, когда не хватало на колготки, на полноценный обед, на транспорт. Саша терпела, терпеть было ради чего.
Свой первый диплом – диплом экономиста Александра Леванцева заработала потом и кровью. Ночами засиживалась над учебниками, а с утра ехала на работу и там весь день клевала носом, а затем опять за учебники. На сессию отпускали неохотно, с ворчанием и нескрываемым недовольством подписывали заявление. По закону отпускать должны, но кто за нее работать будет?
Дальше стало легче. После защиты диплома Сашу повысили в должности, существенно увеличили зарплату. Появилось время и возможность приодеться, ходить на вечеринки. Посвящать время развлечениям оказалось непривычно и как-то неправильно. Саша сидела в ночном клубе в модном платье, с коктейлем в руках. На нее обращали внимание, приглашали танцевать, знакомились. Девушка флиртовала, улыбалась очередному кавалеру, а сама думала, как расточительно она тратит время! Сейчас бы видела седьмой сон, а завтра выбралась бы в горы, прокатилась по склонам. Или сходила бы на курсы испанского, давно хотела его выучить. И в Лютню надо бы съездить, давно не была в родных пенатах, как там мама? У нее в последнее время проблемы со здоровьем.
У Саши осталась потребность все время что-нибудь учить. Пока есть желание, нужно его использовать, рассудила она и решила получить второе высшее. Поступила в гуманитарную академию на факультет искусствоведения. Раз актрисой стать не удалось, то может, получится после окончания академии устроиться театральным критиком и тем самым хоть как-то приблизиться к театру. Все-таки бухгалтерия – не ее стезя, и работать бухгалтером всю жизнь она не сможет. Саша быстро поняла, что заниматься нелюбимым делом, пусть даже хорошо оплачиваемым, сродни наказанию. Воскресенье становится самым нелюбимым днем, потому что за ним последует понедельник, и уже с утра воскресенья начинаешь ждать пятницу. Ежедневно ходишь в офис и отсиживаешь там по восемь часов, а вместе с обедом выходит, что все девять. Девять из двадцати четырех часов вычеркиваешь из собственной жизни! Знаешь, что надо что-то менять, но как же трудно это сделать, когда никакого стартового капитала, и живешь, в общем-то, от зарплаты до зарплаты. И таких, как она, не любящих ходить на работу, большинство. Унылая, заспанная людская толпа с утра вереницей тянется по городским улицам, вечером эта же толпа с усталостью на серых лицах движется в обратном направлении. Кассир в магазине, как механическая кукла, произносит одни и те же фразы: «Здравствуйте, карта есть, пакет нужен, ваш чек, спасибо за покупку». Еще молодая, но уже с потухшими глазами миловидная женщина. Вряд ли она рвется с утра на работу и вряд ли всю жизнь мечтала сидеть за кассовым аппаратом. Или бабушка, мерзнущая перед входом в торговый центр с огромным рекламным щитом на груди. Она сейчас сидела бы дома перед телевизором и пила бы чай, а вынуждена раздавать листовки. В офисе все то же самое, разве что условия труда комфортней. Среди секретарей, инженеров, бухгалтеров, менеджеров так мало тех, кто работает с удовольствием, а не пьет чай с удовольствием, общается с коллегами с удовольствием, сидит в Интернете с удовольствием. И если убрать из рабочего дня чаепития, перекуры, общение или хотя бы отключить Интернет, от скуки все взвоют.
К двадцати девяти годам, дослужившись до должности главного бухгалтера, Александра Леванцева совершенно разочаровалась в собственной жизни. Она не стала театральным критиком, как хотела, и все из-за того, что с той зарплатой, что ей могли предложить, долго не протянешь. Но гуманитарную академию закончила в силу упрямого характера. Все чаще на Сашу нападала хандра. Стиснув зубы, она выполняла свои служебные обязанности, сидела на совещаниях, где в основном докладчики переливали из пустого в порожнее. В такие моменты Леванцева наиболее остро осознавала, как уходит ее время.
Считается, что людям не дано знать, что их ждет впереди. Саша очень хорошо представляла себе свое будущее и оттого была мрачна. «К тридцати пяти я стану заместителем финансового директора, потом финансовым директором, ближе к пенсии, может быть, дослужусь до зама генерального. У меня будут высокий оклад, отдельный кабинет, возможность на работе бездельничать и мотаться по фуршетам, уважение коллег или его видимость, собственная значимость. Не самая плохая перспектива, но разве это предел мечтаний? Когда я стану старушкой со сморщенным лицом, о чем я буду вспоминать? О годах, пролетевших в офисе за кипами бумаг, об отчетах, совещаниях, планах, проектах, большая часть которых, положа руку на сердце, никому не нужна. А я потрачу на них всю свою жизнь. У меня, конечно же, будет семья, дети, внуки. Они вырастут и заживут своей жизнью. А я, кем буду я? Кем была и кем мечтала? Мечтала так страстно, что от одной мысли, что мечта может осуществиться, вырастали крылья и хотелось свернуть горы».
Побывать на сафари, увидеть водопад Виктория и вулкан Везувий. Это прекрасно, но не столь важно. Впечатления со временем развеются, и, кроме фотографий, от путешествий не останется ничего. И если стремиться не к поездкам, а к материальным вещам, все равно это будет не то. Жизнь не измеряется количеством приобретенных автомобилей, сношенных шуб, драгоценностей и прочего имущества. Вещи делают жизнь комфортной, но счастья не приносят. И любовь не обеспечит счастья, если нет любимого дела. Без дела человек перестает ощущать себя личностью и чахнет, а в этом состоянии любовь не в радость. Стать тем, кем хочешь быть, – вот наивысшее счастье. Так просто и так безумно сложно следовать велению сердца! Если бы судьба дала шанс стать актрисой! Стоять на сцене и каждый день проживать жизнь героев! Не ради славы и признания, а ради самой работы. Любимой работы. Все бы бросила, жила бы в конуре, пошла бы мыть полы, лишь бы реализовать желаемое!
Однажды судьба выказала к ней благосклонность. Ближе к Новому году позвонила одноклассница – не подруга вовсе, а скорее приятельница. И то, таковой считалась, пока они учились в школе, а потом разошлись и забыли друг о друге. Встретились спустя три года после окончания школы на вечере выпускников. Из приличия обменялись телефонами и ни разу друг другу не позвонили. И тут вдруг внезапный звонок. Саша, привыкшая думать о плохом, сразу насторожилась. У Наташки что-то стряслось, иначе бы не позвонила. Голос одноклассницы выдавал возбуждение, она начала издалека, сбивчиво пожаловалась на зиму, что никак не наступит вопреки календарю, поинтересовалась планами на январские выходные и, услышав апатичное «пока не знаю», перешла к делу.
Они с друзьями собираются снять коттедж на неделю, не желает ли Саша присоединиться? Нет, никого из них она не знает, кроме Дениса, ее жениха, который приезжал за ней после вечера встречи одноклассников, и они с Сашей мельком друг друга видели. Ах, не запомнила. Ну не беда, познакомитесь. Будет весело, не пожалеешь. Чего дома тухнуть?
Смысл приглашения заключался в том, что компания собралась гораздо меньше, чем было спальных мест в коттедже, и выходило дорого. Требовалось взять еще кого-нибудь, чтобы сэкономить. Опрашивались все знакомые подходящего возраста и лучше из бездетных. Таковых оказалось немного, и у каждого уже были планы. Хитро скроенная Наташка не стала рассказывать однокласснице, почему она о ней вдруг вспомнила. Но Саша и так сообразила, нисколько не обиделась, напротив, приняла как должное. Жизнь избавила ее от сантиментов, научила смотреть на вещи трезво: в этом мире ничто не делается просто так, у каждого своя корысть.
«Не поеду» – хотела ответить Саша, но почему-то с ее губ сорвалось «а давай!». Наташка обрадовалась, тут же сообщила, что деньги сдать нужно не позже, чем через неделю, хотя бы на аренду, а на продукты сброситься можно потом.
Положив трубку, Саша ругнулась на себя за то, что язык опережает мыслительный процесс. А надо бы, чтобы наоборот. Это никуда не годится, совсем расклеилась, так можно до чего угодно договориться. Ведь не собиралась же никуда ехать, тем более с незнакомой компанией. Села бы, как обычно, дома перед телевизором за скромным столом, с пирожными и чаем, после боя курантов легла бы спать, вот и весь Новый год. А теперь придется куда-то ехать. И ведь не отказаться, не в ее правилах метаться – то хочу, то не хочу.