Колдовство как способ убийства
Шрифт:
– Желаете ли вы ответить нам?
– Да. Что нужно вам?
– Скажите, вы счастливы там, княгиня?
– Счастье – это покой, – слишком уж уныло проговорила Дашкова и тут же добавила более оптимистично: – И знание.
– Знание? Значит ли это, что вы знаете всё?
– Всё? Нет, всего знать невозможно, даже здесь.
– Позволите ли задать вам несколько вопросов?
– Задавайте, – милостиво согласилась княгиня.
– Юлию интересует, поедет ли она за границу?
– Да.
Все повернули головы и посмотрели на брюнетку с лебединой шеей. Ну и вопросы! Я-то думала, их интересуют более высокие материи.
– Когда это случится?
– Возможно, очень скоро.
– А конкретнее? – приставала к Дашковой Вероника.
– Пусть наберётся терпения, – немного раздраженно ответствовал дух, давая понять, что тема заграницы полностью закрыта.
«Лебединая шея» шумно вздохнула, но возражать не решилась. Ника перешла к вопросам, волновавшим других участниц сеанса. Седую даму с царственной осанкой интересовало, что поделывает на том свете её покойный супруг.
– Он счастлив, – ответила княгиня.
– Чем он там занимается?
– Он счастлив, – последовал ответ. Похоже, пластинку заело!
– Он хочет что-нибудь передать своей жене?
– Да. Пусть внимательнее смотрит по сторонам, когда переходит дорогу.
– Спасибо, Коленька, – не выдержала седая дама и всхлипнула, и Вероника шикнула на неё:
– Тихо! Не мешайте медиуму.
Вероятно, седая дама оказалась серьёзной помехой, потому что Дашкова надолго замолчала. Соседка Ники громко сопела и ворочалась на своем диванчике, а сама распорядительница напрасно вопрошала:
– Вы здесь, княгиня? Где вы?
Княгиня, видимо, обиделась. Минуты две стояла напряжённая тишина. А потом опять раздался треск из дальнего угла комнаты, затем – чуть слышный шорох и опять волна воздуха, словно мимо нас, шелестя бесчисленными накрахмаленными юбками, и в самом деле прошествовала, невидимая глазу, знатная дама Екатерининской эпохи. Неожиданно дух снова заговорил:
– Пусть одна из вас остерегается.
– Чего она должна остерегаться?
– Ей грозит опасность.
– Кому? – спросила Вероника.
– Одной из вас. Той, которая любит совать нос в чужие дела.
– Назовите имя.
Дамы заволновались. Похоже, они все замечали за собой привычку совать нос в чужие дела, но не хотели, чтобы на них указали пальцем. Однако княгиня оказалась женщиной деликатной, и имён называть не стала. Тогда Вероника стала приставать к ней с другого бока.
– Какая опасность ей грозит?
– Кровь! Беда! Смерть! Прощайте. Всё.
Снова раздался тихий треск, и наступила тишина.
– Вы здесь, княгиня? – опять поинтересовалась Ника. – Где вы?
Ответа не последовало. Девушка-медиум подняла голову, зевнула и сказала:
– Кажется, я заснула. А что тут было?
Все наперебой принялись рассказывать ей о Дашковой.
– Абсолютно ничего не помню, – пробормотала девушка.
– Как же так? – неожиданно рассердилась рыжая. – А мои вопросы? Она не ответила ни на один мой вопрос. До меня не дошла очередь, и я так не согласна! Пусть Лада опять погружается в транс. Если Дашкова не желает больше общаться с нами, вызовем другого духа.
– Нет, – отрезала Вероника. – На сегодня хватит. Второй раз она не сумеет войти в транс. Да и опасно это, вредно для психики.
– Но почему же княгиня так внезапно ушла? – не сдавалась рыжая. – Ни разу еще такого не было.
– Потому что кто-то из вас мешал, причем очень сильно.
Все почему-то дружно посмотрели на меня. Я растерянно улыбнулась, не зная, нужно ли что-то сказать в своё оправдание.
***
От духоты у меня разболелась голова, и когда мы вышли на воздух, я почувствовала огромное облегчение. Ника задержалась в салоне, а мы с Ариной пошли к машине.
– Ну, как тебе? – спросила Арина, когда мы устроились на сиденьях.
– Полный восторг! – ответила я, так и не сумев стереть с лица кислую улыбку. – Вот только никак не могу понять, как ей это удалось.
– Кому?
– Да девушке той. Вещать во сне, причем таким загробным голосом! Я бы так не смогла.
– Конечно, ты же не медиум. К тому же это и не Лада говорила, за неё вещал дух. На время вселился в её оболочку. Убедилась теперь, что дух может вселяться в чужое тело, и не только в мёртвое, но и в живое?
Я поняла, что дальше последует фраза про покойную Любу, зарезавшую своего несчастного супруга. Но Арина не успела ничего сказать, потому что пришла Ника.
При дневном свете взгляд Вероники уже не казался таинственным и зловещим, да и сама она немного поблёкла. Обыкновенная, хотя и довольно красивая баба, притом уже не первой молодости. Видно, что старательно следит за своей внешностью и не жалеет денег на дорогую косметику.
Ника грациозно погрузилась в машину, аккуратно поставив красивые ноги в дорогих туфлях. Арина включила радио и вырулила на дорогу. Некоторое время мы ехали в молчании. Возле супермаркета Арина вдруг притормозила и сказала:
– Вы посидите, а я сейчас быстренько в магазин сбегаю. У зверей еда кончается, нужно пополнить запасы. Может, вам чего прихватить?
Я отказалась, так как свои запасы пополнила еще вчера. Как только за Ариной захлопнулась дверца, я печально, но довольно громко, чтобы перекричать вопящую магнитолу, пожаловалась:
– Личной жизни никакой, ни мужа, ни детей – тоска одна. Вот Арина ходит к матушке Манефе, и та вроде бы обещала ей помочь. Может, и у меня всё наладится, если к Манефе пойти. Не подскажете, как бы к ней попасть?