Колдовство в большом городе
Шрифт:
Я нисколько не сомневался, что у него получится, но покачал головой, подумав об ангелах с оборванными крыльями и о людях Уокера, с которыми провёл немало приятных минут во внеслужебное (а иногда и служебное) время.
— Порой смерть бывает самым чистым из возможных решений, — сказал Владыка. — Но как хочешь. А свободные выходы, конечно, есть. Никто, кроме меня, не знает всех путей в моих владениях.
— Хочешь сказать, у тебя есть секреты от властей? — спросил Грешник. — Я шокирован.
Владыка фыркнул:
— Мы
— И всё же нам понадобится управа на людей Уокера. Возможность спокойно работать, пока я не соображу, кому нанести следующий визит. И если власти объявили охоту на Джона Тейлора…
— Может, я смогу помочь, — успокоила меня Сладкая Отрава. — Я с Уокером… знакома.
— И никогда не говорила мне, — обиделся Грешник.
— Мне много с кем приходилось иметь дело за бесконечные годы… Власти однажды вручили меня Уокеру как подарок. Я могу навестить его, напомнить о прошлом. Попросить, чтобы отозвал своих псов хотя бы временно. Может, даже получить какие-то ответы. А если он не проявит благоразумия…
— Убивать его ты не станешь! — Грешник сел на любимого конька.
— Разумеется, милый! Чтобы отдавать приказы и отвечать на вопросы, он нужен мне живым.
— Живым и невредимым, — подтвердил Грешник сурово.
— Ах, милый, ты так и хочешь испортить мне удовольствие. Будь по-твоему, но тебе же хуже. Нашу встречу вы все сможете наблюдать, я позабочусь об этом. — Сладкая Отрава взяла лицо Грешника в ладони. — Учись доверять мне, Сидни. Я сделаю все, чтобы оправдать твоё доверие. — Она неожиданно улыбнулась. — Одно я могу обещать твёрдо: Уокер ничего и не поймёт.
ГЛАВА 9
ДОБРЫЕ СТАРЫЕ ВРЕМЕНА
Изящно ступая, Сладкая Отрава вышла из ореола адского пламени и материализовалась перед изумлённым Уокером. Он действительно изумился: было хорошо видно, как поползли к верху его брови. Сладкая Отрава неторопливо осмотрелась, магическим путём отправляя нам картинку: старомодная чайная комната с музыкантами во фраках и горничными в традиционной чёрно-белой униформе. Музыканты перестали играть и разинули рты, глядя на незваную гостью, горничные испуганно защебетали. За столом, покрытым узорчатой скатертью, Уокер застыл с чашкой чая в руке. Сладкая Отрава улыбалась.
— «Плакучая ива»! Наше любимое место. Столько лет прошло… И как приятно вновь встретиться именно здесь!
Уокер вздохнул и поставил чашку на блюдце. Хорошая чашка: фарфор, как яичная скорлупа, расписанная тонкими узорами. Вооружённая прислуга обоего пола уже окружила Уокера, стволы пистолетов хмуро смотрели на Сладкую Отраву. Кое-кто размахивал амулетами и распятиями, у одного даже была австралийская кость-указатель. Гостья укоризненно посмотрела на хозяина, и тот устало обратился к охране:
— Тревога отменяется. Всё в порядке. Время реакции удовлетворительное, исключая Лаветта — явишься ко мне после смены. Всем занять места согласно расписанию.
Охрана неохотно опустила оружие и исчезла. Посетители расслабились и перевели дыхание. Уокер повернулся к музыкантам, те переглянулись и заиграли Баха.
— Здравствуй, София, — сказал он без улыбки.
— Здравствуй, Генри. Как вспомнишь, сколько лет прошло…
— Можно узнать, как тебе удалось миновать систему защиты «Плакучей ивы», да и мою персональную?
— Наше прошлое, милый. Оно соединяет нас, и это навсегда.
— Прошлое… Куда от него денешься, особенно на Тёмной Стороне? Не скажу, что рад тебя видеть.
Сладкая Отрава кокетливо надула губки:
— Не больно-то ты любезен. Может, хотя бы предложишь мне сесть?
Уокер вздохнул ещё раз и скупым жестом указал на кресло напротив. За фасадом его сдержанности наверняка шла лихорадочная работа мысли: Уокера не выбьешь из колеи надолго, уж я-то знаю… Сладкая Отрава грациозно присела, положила руки на стол так, чтоб собеседник их видел, и улыбнулась ему.
— Как насчёт чашечки чая, милый? Я умираю от жажды.
Обнаружив, что расписной фарфоровый чайник пуст, Уокер жестом подозвал официантку. Точнее, без особого успеха попробовал подозвать. Официантки сначала остолбенели, потом разыграли энергичную немую сцену, потом вытолкнули вперёд одну новенькую. Героически улыбаясь, неверными шагами она приблизилась к столику. Уокер потребовал свежий чайник и ещё одну чашку.
— Что-нибудь ещё? — дрожащим голосом спросила официантка. — Пирожные? Сливки? Ваше пальто…
— Убирайся, не то я сожгу тебя живьём, — пообещала демоница.
Официантка удалилась бегом, чтобы впасть в истерику в безопасном месте. Уокер посмотрел на Сладкую Отраву с неодобрением:
— Ты нисколько не изменилась, София. Тут хорошими чаевыми не отделаешься. Как бы меня не внесли в чёрный список.
— Я думала, на Тёмной Стороне ты самый главный, Генри.
— До известной степени, но не более того. Постарайся удерживаться в цивилизованных рамках, очень прошу. Я хочу сохранить остатки репутации.
Новый прибор принесла другая официантка. Вторую чашку, не глядя, она подвинула в сторону Сладкой Отравы и немедленно исчезла. Уокер молча налил в чашку дымящегося чая, плеснул молока и добавил один кусочек сахару.
— Помнишь ведь! Не забыл. Ты всегда обращал внимание на мелочи, Генри. — Сладкая Отрава посмотрела на него внимательно. — Ты выглядишь старше, милый. Старше, но благороднее.
— А ты такая же, как и раньше. Впрочем, иначе и быть не может, не так ли?
— Какой ты видишь меня? — Отставив мизинчик, Сладкая Отрава коснулась губами чашки — Я ведь для каждого выгляжу по-своему, так что сама знать не могу.