Колдун из Темногорска
Шрифт:
Он выскочил из сарая.
Снаружи царила тишина. Красная, чуть на ущербе луна, плыла над лесом. А рядом, чуть-чуть не совпадая, плыла ее голубая сестрица – мнимая луна Беловодья. Интересно, заметил ли кто-нибудь из осаждающих этот странный мираж? Вряд ли. Зачем им смотреть на небо? Колодинские люди затаились в лесу, не подавая признаков жизни. Может быть, их уже там нет? Было бы здорово сейчас оказался в лесу одному. И никого рядом, ни врагов, ни друзей. Никого. Восхитительное, абсолютное одиночество – единственное
Алексей так уверился в своей иллюзии, что вздрогнул от неожиданности, когда Роман положил ему руку на плечо.
– Скажи-ка мне, друг мой Стен, – начал колдун, как всегда, с легкой иронией. – Как это ваш Гамаюнов создал Беловодье? Или он построил нечто похожее на наш котлован? То есть полную иллюзию, за которой спрятаны два гнилых сарая? Право же, у россиян есть семьдесят лет подобного опыта.
Стеновский передернулся, как от физической боли.
– Учитель ничего не создавал, – отвечал почти с мукой. – Он его нашел.
– Нашел? Как гриб в лесу?
– Не знаю. Он неоднократно намекал, что Беловодье восстанет из озерной воды, и тогда начнется новая жизнь. Но эти намеки были так туманны, что их можно было принять за метафору. Иван Кириллович привел нас на место и сказал: здесь. Мы построили ограду, а через пару месяцев со дна озера поднялась церковь, и сквозь воду стали видны негасимые свечи. А потом все остановилось, замерло, будто уснуло на полпути.
– И после этого ты покинул Беловодье?
– Почти сразу после этого. Но по другой причине.
– Ты нетерпелив. Прямо как ребенок – подай ему вкусную конфетку и немедленно. Тебя баловали в детстве, Лешенька, и забыли сказать, что построить даже маленький сарайчик – дело долгое. Дед когда-то рассказывал мне легенду: если Китеж-град поднимется из воды, горе обернется радостью, все безвременно погибшие отдадут живущим нерастраченные свои силы, тогда-то мы и развеем все наши беды одним взмахом руки. Только нет на свете колдуна, кому под силу такой подвиг. Я так уверился в этой легенде, что однажды, уже после смерти деда, поехал на озеро Светлояр и, стоя на берегу, стал читать заклинания, поднимать затонувший город. На миг даже увидел свечи сквозь толщу вод, мелькнул призрак белой церкви с золотым куполом. А потом все исчезло. Тогда я понял, что чего-то дед мне не дорассказал. И уже никогда не доскажет. Только он своими тайнами не с кем не хочет делаться.
Роман вновь похлопал товарища по плечу. В тот же момент перед глазами Алексея возникла отчетливая картина. Лесное кладбище. Хмурый осенний день. Покосившиеся палки с номерами, торчащие из песчаных холмиков. А между холмиками – разрытая могила, и из темно-желтого влажного песка торчит рука. Неподвижные, скрюченные пальцы. Алексей не может их не узнать. Белые длинные пальцы с полированными ногтями. Рука колдуна.
Он в ужасе отскочил, и видение тут же пропало.
– Что случилось? –
Алексей спешно повернулся к колдуну спиной.
– Я видел будущее, – сказал едва слышно.
– Будущее. Как интересно! И надо полагать, оно не особенно симпатичное, если у тебя лицо перекошено, как после инсульта.
Алексея вновь затрясло. Странно, ему казалось, он никогда-никогда прежде по-настоящему не боялся. А сейчас оледенел от ужаса. Его охватил мерзкий животный страх, если поддаться ему, страх затопит мозг, заставит визжать от ужаса, и бежать, бежать неведомо куда, и… Стен глубоко вздохнул, пытаясь справиться с собой.
– Я видел твою смерть, Роман, – сказал он, почти против воли. Потому что поначалу не хотел этого говорить.
– Ну и что тут такого страшного? – легкомысленно пожал плечами колдун. – Все мы когда-нибудь умрем. Я – такой же смертный, как и любой другой.
– Это не когда-нибудь. Это – скоро.
Стен вновь почувствовал внутри отвратительную пустоту, и успел лишь отбежать на несколько шагов, как его вырвало.
Роман, подойдя, протянул ему флягу с пустосвятовской водой.
– Господи, как мне плохо, – пробормотал Стен.
– Ничего страшного, – отозвался Роман. – Со мной творилось нечто подобное, когда я срастался с ожерельем.
– Ты думаешь, что я…
– Конечно. Откуда же этот дар? – Роман дотронулся пальцами до его ожерелья. Алексей едва не закричал от боли. – Наконец-то начинаешь его чувствовать. Ну и долго же ты сопротивлялся!
– Я не хочу, – пробормотал сквозь зубы Стен. – Не хочу это видеть и знать.
– Теперь с этим ничего не поделаешь. Это навсегда.
– Получается, Лена была права, – прошептал Алексей сквозь зубы.
– О чем ты?
– Это старое дело с листовками. Я, в самом деле, знал все заранее. Знал, что режим рухнет. И это не смелость, а чистый карьеризм.
– Не пори ерунды! – хмыкнул Роман. – Мало ли было провидцев! И дату весьма точно называли, и предрекали: шатается. Но на площадь вышли тогда, когда это милостиво разрешили сверху и за шиворот смельчаков больше не хватали. Никто из них не рискнул своим настоящим ради будущего. В отличие от тебя.
– Что мне теперь делать? – прошептал Алексей.
– В Темногорске предсказатели будущего в большом почете. Будешь зашибать втрое больше моего. Материально я неплохо обеспечен.
– Я серьезно.
– Если серьезно, то не знаю. Кстати, а ты крещеный? – спросил неожиданно Роман.
– Да. Но в церковь практически не хожу. К отцу даже на отпевание не успел.
– А я не крещеный. И мать не крещеная, и дед Севастьян. Одного из моих предков сожгли на костре. Дед говорил, что если я умру, то стану водяным. Не знаю, верить ему или нет. Но если выйдет, как ты говоришь, приходи на берег Пустосвятовки, кликни меня. Авось, встретимся.