Колдун из Темногорска
Шрифт:
– Кто будет разрабатывать план операции? – спросил Меснер.
– Ты! – отвечали все хором.
– Ты знаешь заклинание, как из еловой и сосновой хвои сотворить бифштекс? – спросила Надя.
– Нет, но когда мы со Стеном возвращались с реки, я увидел указатель, поселок «Грязи». Нам наверняка должен быть магаз.
Меснер был человеком запасливым. Отправляясь в дальнее путешествие, он набил джип не только оружием, но и консервами, всевозможными пакетами для мгновенного приготовления полурастворимых и полусъедобных обедов, а так же прихватил
Почему-то получилось само собой, что поварихой сделалась она, а не Надя. Лену это задевало, невольно она начинала испытывать ревность к дерзкой красавице. Если разобраться, что в Наде такого особенного? Да ничего! Ну, подать себя умеет, может свободно болтать по-английски и говорить на американский манер «еа» вместо ученического «йес». Так что из того? Лена тоже могла бы так, если бы…
– Как обед? – спросила Надя, заглядывая на кухню и, наморщив носик, добавила: – Что-то запахи не очень.
Лене страшно захотелось ее уязвить:
– Хочешь помочь? – спросила.
– Нет, кастрюли наводят на меня скуку. Особенно в здешних условиях. На Западе с этим можно как-то мириться. Выручают замороженные обеды. Жаль, ты не видела их супермаркетов. Наши, нынешние, рядом с их изобилием, по-прежнему выглядят убого. Все расфасовано, разложено, завернуто, выбирай – не хочу. Звезду с неба и ту можно там найти, упакованную в целлофан.
– Кто же будет готовить обед, когда ты выйдешь замуж? – поинтересовалась со свойственной ей практичностью Лена.
– Я замужем, но по-прежнему не готовлю.
– За-за…мужем? За кем? – У Лены перехватило дыхание – потому что Надиным мужем она тут представила Алексея.
– За Гамаюновым, – выдержав эффектную паузу, уточнила Надя. – Самое удобное – быть женой шефа. Неужели тебе это неизвестно?
Лена с облегчением перевела дыхание:
– Ты любишь Ивана Кирилловича?
– Глупенькая! Любить и выходить замуж – абсолютно разные вещи.
– А ты, ты сказала о Гамаюнове… – Лена едва не ляпнула «Роману», но вовремя сдержалась и пробормотала. – Своему отчиму?
– Дяде Толе? Зачем ему знать такие подробности?
Лену невыносимо раздражал ее насмешливый тон и манера смотреть свысока. Кто дал право Наде считать других существами второго сорта?
– Роман убьет Гамаюнова, если когда-нибудь встретит. – Лена принялась демонстративно помешивать суп в кастрюльке. – Если он Анатолия Михайловича заставил из-за тебя землю есть, то Гамаюнова точно убьет, – запоздало она сообразила, что только что нарушила обещание и проговорилась.
Но Надежда пропустила ее слова на счет отчима
– Роман – странный… – Надя улыбнулась. – Ты его давно знаешь?
– Изрядно, – соврала Лена. – Он очень сильный колдун. Такое может…
– Гамаюнов все равно сильнее. Так что уговори нашего колдуна не соваться в настоящее Беловодье. Господину Вернону и здешних декораций хватит вполне. Это я ради Романа говорю, учти.
Взяв со стола-ящика пластмассовую ложечку, Надя зачерпнула бурду из кастрюльки, отхлебнула и вручила ложку оторопевшей Лене.
– Плохая из тебя повариха, май деа. В будущем советую налегать на замороженные обеды.
И супруга Гамаюнова вышла из сарая.
– Вот сука, – пробормотала Ленка, растерянно прижимая врученную ложку к груди.
Господи, как бы она хотела быть вот такой – уверенной в своей неотразимости, бесчувственной и великолепной. Недостижимой и желанной. Может быть, тогда Стен полюбил бы ее?
– Ну и как обед? – Роман бесшумно возник у нее за плечом и принялся изучать мутное содержимое кастрюльки.
Да что они все, сговорились, что ли?
– Через минуту первую порцию можно будет есть.
– Надеюсь, пару дней мой желудок выдержит, – скептически покачал головой Роман. – Надо было взять мою Тину с собой, готовила бы нам борщ и котлеты. Впрочем… – Роман запнулся. – Как наш друг Леша, не начинает проявлять повышенного внимания к твоей особе?
– Еще нет, – огрызнулась Лена. – Пока что Надя наговорила мне кучу гадостей. Более моей персоной никто не интересовался.
– Надя умеет язвить, – поддакнул Роман с восхищением. – А Стеновскому пора бы начать действовать. Хотя, может быть, он упрямее, чем я думал. Слушай, для начала сострой ему глазки. Ты умеешь строить глазки? Вот-вот, именно так, только более дружелюбно, – засмеялся Роман, перехватив испепеляющий взгляд несчастной поварихи. – Небольшой аванс не помешает, а том нашему идеалисту никак не переступить через собственную гордость. Кстати… Могу оказать тебе небольшую любезность. Причем абсолютно бескорыстно.
– Какую? – нахмурившись, спросила Лена. Этому темногорскому мошеннику она не верила ни минуты, все время ожидала какой-нибудь подвох.
– Хочешь предстать перед ним девственной для первого раза?
– Он не поверит. – Ее щеки начала заливать краска.
Колдун смотрел на Лену с улыбкой, наблюдая, как меняется выражение ее лица по мере того, как она оценивает его предложение – от полного неприятия к сомнению и, наконец, к непреодолимому желанию согласиться. Кажется, в эту минуту она забыла, что колдун читает ее мысли, пока их пальцы соприкасаются.
– Ну как? – Роман уже знал, что она скажет «да».
– Но Лешка знает про нас…
– Неужели ты не сможешь правдоподобно соврать? – рассмеялся Роман. – Никогда не поверю, чтобы женщина не могла втюхать влюбленному парню свою версию о десятилетней верности.
«Все равно Лешкина любовь ко мне лажа, – подумала Лена, – так пусть уж будет лажей до конца».
– Отвернись, – приказала она.
– Чего ты стесняешься, детка, я же теперь почти что врач.
– Хорош врач, – огрызнулась Лена.