Колдун
Шрифт:
Аванпосты по всей долине Хайнлина…
— Таков приказ, Марика. Я даже не пытаюсь его понять. Думаю, это какая-то политическая игра. Малышка, ты связалась не с тем сестричеством и в неподходящее время. У Рейгг сейчас очень сильные противники.
— Серк?
— И не только. Серк просто заметнее других, но они не одиноки. Но это так, между нами. От меня ты ничего не слышала.
— Ты не рассказал мне ничего такого, чего я не знала бы раньше.
Хотя я не знаю причин. Никто не трогал Рейгг с тех самых пор, как они отпочковались от Серк. Зачем же теперь начинать?
— Рейгг
Марика вспомнила детство, когда в Верхний Понат приходили торговцы — пешком или ведя в поводу одного-двух вьючных плакунцов. Они отдавали железные орудия, книги, бусы и яркие ткани в обмен на прозрачные зеленые камни и мех отека. Каждый год приятель ее матери Хронен навещал стойбище Дегнанов, приносил драгоценные инструменты, болтал со щенками и уходил, унося с собой целое состояние.
Догнаны были довольны. Изумруды ничего не стоили в Приграничье.
Гораздо ценнее был мех отека, но товары, которые можно было получить в обмен на него, ценились гораздо дороже разницы между этим и худшим мехом.
Багнель назвал эти товары хламом. И со своей точки зрения он был прав. Все эти наконечники для стрел, топоры, мотыги, молотки, грабли можно было производить тоннами и за бесценок на любой из макшских фабрик. Один изумруд стоит нескольких вагонов подобного мусора. А книги, на которые стаи годами не могли накопить, в изобилии печатались в городских типографиях.
— Именно поэтому Понат и оставляют первобытным? Меты, за исключением торговцев и силт, редко путешествуют. Они всю жизнь живут там, где родились. А те, кто путешествует, заинтересованы в том, чтобы не передавать лишнюю информацию. Как бы разозлилась Скилдзян, если бы узнала, что сокровища, которые приносят торговцы, достаются им почти что даром. Она бы сочла это откровенным грабежом. Еще одним примером врожденного мужского вероломства.
— Частично поэтому. Частично потому, что силты боятся образованного населения, боятся распространения новых технологий. Твоя община не сможет существовать в мире, где богатства, информация и технология доступны всем. У нас, братьев, свои проблемы. Нас мало, а силт — еще меньше. Между собой мы обмениваемся знаниями, потому что таковы сложившиеся за многие века традиции и законы.
Они обошли вокруг боевого самолета. Сам факт его присутствия здесь вызывал у Марики беспокойство. Как и присутствие «Покорителя зари».
Для торговых нужд Макше не требовался корабль таких размеров. Что-то тут было не так. Может быть, именно поэтому Тимбрук и был так враждебно к ним настроен.
— Основной недостаток «стингов» в небольшой дальности полета при полной загрузке, — сказала Марика, вспоминая полученную ранее информацию.
— Ты права. Но откуда ты все это знаешь, Марика? Бьюсь об заклад, из нас только те, кто действительно летает на этих машинах, имеют представление о том, что ты мне только что рассказала.
— Я просматривала магнитные записи. Я собираюсь освоить полет на темном корабле, поэтому изучаю все, что относится к любым летательным аппаратам. И о самолетах я тоже все знаю.
— Сомневаюсь. — Багнель взглянул в сторону «Покорителя зари».
— Но вот эти штуки… — Марика указала на ряд длинных низких яйцеобразных кораблей, скрытых от посторонних глаз в тени здания на дальнем от города конце поля. — Я таких никогда не видела.
— Это аппараты на воздушной подушке. Вообще-то они не разрешены в четвертой технологической зоне, но пока мы держим их здесь, внутри, все в порядке. Когда мы с тобой впервые встретились, у нас были такие машины, так что вы едва не застали нас на месте преступления.
— Странный шум и запах. И Ардвехр тогда рассердилась. Естественно шум двигателя и вонь от выхлопной трубы!
— В каждом поселении братства есть несколько таких машин на случай опасности. В основном для поспешного бегства. Помнишь странные следы вокруг Критцы? Я тогда еще сказал, что кто-то все же сумел спастись.
Это были следы аппаратов на воздушной подушке. В снегу они оставляют характерный след.
Багнель начал объяснять, как работают такие машины. Марика без труда поняла суть дела.
— Я еще много чего не знаю, — сказала она.
— Несомненно. Мы все многого не знаем. Позволь мне дать тебе совет.
Когда ты в следующий раз захочешь что-нибудь сделать, постарайся все же учесть все обстоятельства.
— То есть?
— Как раз сейчас возникла некоторая напряженность в отношениях между Рейгг и Союзом Коричневых Лап. Наше начальство не просто не желает отвоевывать у кочевников потерянные территории, мы еще отказываемся сдать Рейгг в аренду боевой самолет, о котором они так просят. Я даже не притворяюсь, что понимаю, почему мы так поступаем.
Эта сделка была бы нам очень выгодна.
— Понятно.
Марика еще раз осмотрела самолетик. Это был биплан с открытой двухместной кабиной. Две пушки стреляли прямо через пропеллер, четыре были расположены на крыльях. Кроме того, прямо в кабине на турели был укреплен пулемет, чтобы второй пилот мог стрелять назад.
— Как бы мне хотелось полетать на таком! — сказала Марика. В ее записях упоминались возможности, которых нет у темных кораблей.
— Да, это интересно, — согласился Багнель.
— Ты сам летаешь?
— Да. Если так случится, что нам понадобятся боевые самолеты, я буду запасным пилотом.
— Возьми меня с собой.
— Марика! — Грауэл предупреждающе лязгнула зубами.
Багнель был восхищен:
— Твоя смелость просто не знает границ!
— Марика, — повторила Грауэл. — Это уже слишком! Может, ты и силта, но мы все равно оттащим тебя обратно в монастырь.
— Не сегодня, Марика, — сказал Багнель. — Сегодня я не могу. Может, как-нибудь в другой раз. Приходи еще. Поговори вежливо у ворот, спроси меня, и, может быть, тебе разрешат войти — без всей этой суматохи. А сейчас тебе лучше уйти, пока Тимбрук через мою голову не получил разрешения вас застрелить.