Колдуны и герои
Шрифт:
Утром седьмого дня капитан Мактиг позвал Лансу и Плачущего на верхнюю палубу, вручил им свою подзорную трубу и указал рукой, в каком направлении им следует смотреть.
– Рияд, – объявил капитан. – Отсюда уже можно разглядеть их сторожевые башни.
– Вижу, – сказал Ланс. – Капитан, а вам не кажется странным, что мы так никого и не встретили? Безусловно, я рад, что припортовые воды не кишат разными судами, но хоть какие-то признаки жизни же тут должны быть.
– Кажется, – нахмурился капитан.
– Я вам больше скажу, – заявил Плачущий,
– Не похоже на порт столичного города молодого и быстро растущего государства, – заметил Ланс.
– Дайте мне трубу, – попросил Плачущий. Ланс передал ученику чародея оптическое приспособление, Плачущий поднес его к лицу и слезы снова хлынули из его глаз. – Город пуст. Никакого движения ни в порту, ни на улицах.
– Может быть, они еще не проснулись? – предположил увязавшийся на Лансом Ринальдо. – Говорят, что жителям этих краев доступна мудрость, неизвестная в северных землях. Возможно, нежелание вставать рано утром и есть часть этой самой мудрости.
– Так не бывает, – сказал Ланс. – Или Джеймс ошибается, или…
– Или что? – осведомился Ринальдо.
– Не знаю, – сказал Ланс. – Может быть, город выкосила чума.
– Тогда на улицах были бы трупы, – возразил Плачущий. – А трупов не видно. Улицы просто пусты. И площади тоже. Такое впечатление, будто Джемаль ад-Саббах уже ушел в свой великий поход через пустыню и заодно всех горожан с собой прихватил.
У Ланса засосало под ложечкой.
Он привык доверять своим предчувствиям, и они редко его подводили. Неприятной стороной этой его особенности был тот факт, что появившееся за долгие годы жизни шестое чувство предвещало исключительно что-то плохое. Возможно, это тоже было частью родового проклятия.
Глава одиннадцатая. В Рияде все спокойно.
«Индевор» бросил якорь в порту Рияда. Капитан Мактиг приказал спустить оставшиеся паруса, матросы попрыгали вниз, поймали швартовы, притянули корабль к причалу и намотали тросы на кнехты. В порту не были видно ни одного человека, и «Индевор» был единственным кораблем, зашедшим на стоянку.
– Сейчас полдень, – сказал Ланс капитану. – Если мы не вернемся до вечера, отплывайте без нас.
– Именно так я и поступлю, сэр, – кивнул Мактиг.
Ланс нацепил на себя перевязь с оружием. Плачущий тоже вооружился мечом и кинжалом. Несмотря на жару, под легкую куртку ученик чародея надел кольчужную рубашку.
– Вы уж лучше возвращайтесь, – сказал Ринальдо. – Я буду скучать по вам обоим. Конечно, по тебе куда меньше, Плакса, но все же…
– Желая вам удачи, храбрые рыцари, – напутствовала их леди Катрин. На этот раз Плачущий не стал ее поправлять.
Они спустились на причал. Скрипели доски, ветер свистел в натянутых тросах «Индевора», а больше никаких звуков до них и не доносилось. Город погрузился в безмолвие.
Нехорошие предчувствия нахлынули на Ланса с новой силой. Такую вот тишину он особенно не любил.
Доки выглядели покинутыми. Не брошенными в спешке, не вымершими от какой-то неожиданной напасти, а именно покинутыми. Ланс не увидел ни одного тюка, свертка, сундука или баула, оброненного или выкинутого за ненадобностью. Словно по территории порта прошла армия термитов и вынесла оттуда все, кроме зданий.
Впрочем, и сам город производил такое же впечатление. Дома стояли целые и невредимые, на улицах не валялся мусор, лавки были аккуратно закрыты, торговые лотки стояли без товара.
Город-призрак, двое людей и дующий с моря ветер.
Ланс поневоле начал чувствовать себя персонажем из вестерна. А персонаж из вестерна непременно должен… Да и какого черта уж теперь, подумал Ланс и наколдовал себе зажженную сигарету.
– Что это? – немедленно поинтересовался Плачущий.
– Мне это не повредит, – сказал Ланс. – А тебе это не нужно.
– Вот теперь ты заговорил, как настоящий волшебник, – сказал Плачущий. – Ты даешь ответы, которые на самом деле ни на что не отвечают.
Ланс с удовольствием затянулся.
– Город как будто вымели метлой, – сказал Плачущий. – Это не чума. Последствия эпидемий выглядят совсем не так.
– Или же мы имеем дело с какой-то новой разновидностью чумы, – сказал Ланс.
– Ты на самом деле так думаешь?
– Нет. Я просто стараюсь не строить версий, пока у меня нет достаточного количества фактов.
– Болезни оставляют после себя трупы, – сказал Плачущий. – Особенно эпидемии, выкашивающие целые города. А трупы обычно видно.
– Если их не сжигают.
– Если их сжигают, то обычно видно погасшие костры, прах и пепел.
– Мы еще слишком мало видели, – Ланс свернул на небольшую улочку. Плачущий последовал за ним.
– Возвращаясь к разговору о допустимых жертвах, – сказал он. – Я могу принять эту логику, когда речь идет о достижении какой-то цели. Но ведь ты, как я понимаю, все еще не собираешься убивать Джемаля ад-Саббаха. Значит, эти жертвы будут принесены зря. Или же ты считаешь, что твоя смерть этого стоит?
– Мне самому не нравится эта концепция, Джеймс, но я слишком устал ждать, – сказал Ланс. – Задержка в пути на целый месяц, риск угодить в очередной шторм…
– Это звучит слишком эгоистично.
– А я никогда и не выставлял себя радетелем за общее благо, – сказал Ланс. – Город пуст. Очевидно, что ад-Саббаха здесь нет. Что мешает тебе сесть на корабль и отплыть с леди Катрин в Лонгхилл?
– Сущие пустяки, – сказал Плачущий. – Данное мной слово, Совет Ложи, Балор.
– Есть также теория, и я не говорю, что я эту теорию разделяю, но все же она есть, что если история на определенном своем этапе требует человеческих жертв, то стоит ей эти жертвы принести, – Ланс остановился на пороге небольшой лачуги и выбил хлипкую дверь ногой. – Потому что, как ни крути, история все равно свое возьмет.