Колдуны и капуста
Шрифт:
— Своего тезки?
— Именно. Теперь Томпсон оставался единственным, кто знал, где находятся похищенные сокровища. Но он также знал, что жив лишь до тех пор, пока удерживает язык за зубами, — и потому молчал. Ни на фрегате, ни позже, в пыточных застенках тюрьмы Сан-Рохас, испанцы не добились от него ни полсловечка.
— И долго бравый капитан примерял мученический венец? — спросил я.
— Полтора месяца, сеньор. Земля горела у испанцев под ногами по всей Америке, и вот в один прекрасный для капитана Томпсона день восставшие захватили тюрьму, где он томился, Так Томпсон оказался на свободе. Теперь он
— Ну вот что, милейший, — неожиданно перебил нашего ночного гостя Рысьев. — Думаю, окончание вашей истории мы дослушаем как-нибудь в другой раз... если у нас вообще возникнет такое желание. Пока же просто скажите, чья карта у вас — Томпсона, Киттинга или болвана Фитцджеральда?
— Ничья! — гордо ответствовал бродяга.
— То есть?
— Моя карта, сеньор... Рысьев, я правильно запомнил? Так вот, сеньор Рысьев, моя карта — здесь! — согнув указательный палец, Пломмер несколько раз стукнул им по собственному лбу — звук получился на удивление гулкий. — Потому как даже сейчас, четыре десятка лет спустя, я смогу провести вас тем же путем, которым крались Джо Киттинг и Малькольм Боуг.
— И кем же вы были на «Гаттерасе», сеньор Пломмер? — с интересом спросил вампир.
— Юнгой, сеньор. И, клянусь Пресвятой Девой, я видел капитана Киттинга и его помощника выходящими из пещеры с набитыми бриллиантами карманами так же ясно, как вижу сейчас вас!
— Понятно, — кивнул Рысьев и, повернувшись к нам, спросил: — Итак, ваше мнение?
— Все это, — медленно, четко выделяя каждое слово, произнесла Бренда, — большая куча отборнейшего дерьма!
— Ну что изрекла эта надутая жаба?
— Милорд Астрогатор, — сказал Малыш, передавая плетеный ящик со знакомцем полусонному матросу-канаку, — соизволил сообщить, что мы находимся в десяти милях от точки рандеву.
— Опаздываем! — недовольно буркнул Викки.
— До полуночи еще почти час, — мягко возразил Малыш, с удивлением глядя на наемницу. Мисс Тамм стояла у борта, судорожно вцепившись в планшир, вглядываясь в едва различимую кромку между океаном и небосклоном, и дрожала.
— Послушайте, мисс, — неуверенно начал полукровка. — При всем уважении к вашим принципам... я имею в виду, ваше отношение к одежде... может, вам все-таки стоит накинуть хотя бы рубашку?
Роника резко обернулась, и на этот раз едва не вздрогнул сам Уин — устремившийся на него взгляд трудно было охарактеризовать иначе, нежели безумный.
— Холера, неужели вы не ощущаете этого? — В издаваемых мисс Тамм звуках явно доминировал стук зубов. — Совсем ничего? Дьявол, я знаю, что вы, гномы, безмагичнее болотной жижи, но даже вы не можете быть настолько толстокожи!
Гномы озадаченно переглянулись.
— Роника, — медленно произнес Уин, — я готов поклясться бородами трех колен моего рода, что не чувствую абсолютно ничего... кроме разве что пассата.
— Холера...
— А что, по твоему мнению, мы должны чувствовать? — нервно спросил вексиль-шкипер.
— Страх. Ужас. Отчаяние. Там, — наемница мотнула головой в сторону бушприта, —
— Что, именно сейчас? — недоверчиво хмыкнул Викки. — Роника, при всем моем к тебе уважении, если ты надеешься, что я поверю в...
Он осекся, глядя на ровное белое пламя, вспыхнувшее на горизонте прямо по курсу кеча. Мгновением позже пламя погасло, а еще полвздоха спустя в том же месте полыхнуло еще более яркое — почти на полнеба — синее зарево, плавно перетекая в фиолетовое, потемнело и медленно растворилось в черноте тропической ночи.
Малыш Уин был поражен ничуть не меньше вексиль-шкипера. Но все же сохранившихся у него остатков хладнокровия хватило на то, чтобы выдернуть из кармана хронометр.
Секундная стрелка успела оттикать почти полный круг, когда замершие на палубе кеча услышали звук — низкий, протяжный, пробирающий, казалось, до самых костей рокот. Он длился секунд пять — а затем наступила тишина, нарушаемая лишь тихим шипением рассекаемых кечем волн.
— Что... что это было?
— Скорость звука в воздухе, — словно не расслышав дрожащего голоса вексиль-шкипера, задумчиво произнес Малыш, — тысяча сто футов в секунду. В морской миле, равной, как известно, одной минуте дуги земного меридиана, этих футов укладывается чуть больше шести тысяч. Таким образом, путем нескольких несложных вычислений получаем дистанцию в десять миль, отделяющую нас от источника этих светозвуковых эффектов.
— Но что это было? — повторил Викки.
— Ты хочешь знать, что это было, вексиль-шкипер? — Какой-то частью своего сознания Малыш не на шутку удивился собственному устало-равнодушному тону. — Я думаю... нет, я уверен, что могу ответить на твой вопрос. Бой. Жестокий и скоротечный, как удар кинжала.
— Но... кто? С кем?
— А вот об этом, — сказал полукровка, — я не имею ни малейшего представления. Разве что ты нам поможешь.
— Я?
— Ну да, — кивнул Малыш, — ведь из нас двоих, Викки, командир субмарины — ты, а не я.
— Он имеет в виду, — голос наемницы показался Уину еще более безжизненным, чем его собственный, — что тебе лучше знать, было ли на борту «Сына Гимли» оружие, чье действие выглядит... выглядит похожим на то, что мы сейчас видели.
— На моей подлодке ничего такого нет! — Вексиль-шкипер явно обрадовался возможности уверенно сказать хоть что-нибудь. — Но, — чуть более растерянно продолжил он, — «Сын Гимли» шел из метрополии. Быть может, на нем установили нечто новое...
— Возможно, — вздохнул Уин. — Это мы узнаем, когда свяжемся с дежурным клерком тревожного стола.
— Ты думаешь... — начал было Викки, затем осекся и озадаченно уставился на свою подзорную трубу. Точнее, на то, что осталось от нее после того, как пальцы гнома смяли металлический цилиндр на манер бумажного свитка.
— Я думаю, — негромко произнес Малыш, — что от экипажа «Сына Гимли» мы этого узнать не сможем.
Малыш оказался прав. Когда первые лучи солнца, скользнув по парусам, запутались в бесчисленных зеркальцах дальнесвязи, глаза всех находившихся на борту кеча — за исключением разве что Милорда Астрогатора — больше подошли бы вампирам. Но четыре часа пристального вглядывания в подсвеченные луной и планктоном волны не принесли ровным счетом никакого результата — Великий океан надежно скрыл следы ночного боя.