Колдунья из Треугольного переулка
Шрифт:
– Какая-то она придурочная, эта Лизка, – крутил пальцем у виска Леня.
– Видите, Анна? – многозначительно кивал на него доктор, – даже ребенок и тот замечает, что у девочки есть определенные отклонения.
– Неужели вы не понимаете, Аркадий Константинович, что Ленечка просто ревнует из-за того, что ему достается теперь меньше внимания? – спокойно объясняла женщина, и чтобы мальчик не чувствовал себя лишним, она старалась лишний раз приласкать его, а однажды не спала всю ночь, чтобы к сочельнику, когда в доме соберутся гости, успеть пошить ему матросский костюмчик, о котором тот давно мечтал. Леня выглядел в нем ослепительно, и все соседи по очереди приходили во флигель, чтобы посмотреть на его обнову.
– Анна, у вас золотые ручки, –
– Да я здесь не причем, – смущалась молодая женщина, – такому красавчику, как наш Ленечка, все к лицу.
– Вот появится няня, – успокаивала она доктора, – и я смогу уделять мальчику больше времени, тогда и отношение к сестре у него изменится.
– Когда же она уже появится, эта ваша няня, Анна? – укорял женщину доктор. – Вы ведь уже третью кандидатуру отвергаете.
17
опера Джузеппе Верди.
– Няня, Аркадий Константинович, – серьезно возражала Анна, – это очень ответственное лицо в семье, тут торопиться нельзя, особенно с таким чувствительным ребенком, как Лизонька. На самом деле, Анна сама замечала, что Лиза отстает в развитии и втайне очень переживала по этому поводу. Девочка по-прежнему не ходила и не произносила самых простых слов: «дай», «на»; могла подолгу, не обращая ни малейшего внимания на окружающих, методично колотить погремушкой по столу и в этой монотонности ее поведения было нечто пугающее.
– Ничего, – ободряла себя женщина, – любовь и терпение делают чудеса, поправится наша Лизонька.
Представили Лизоньку и Картамышевым. Те поначалу приняли девочку сдержанно, полагая, что Анна взяла на себя заботу о сироте временно, пока ту не определят в надежные руки, но видя, с какой нежностью смотрит Анна на девочку, как заботливо следит за каждым ее шагом, они поняли, что этот ребенок в жизни их свояченицы навсегда, и стали относиться к Лизоньке по-родственному: с теплотой и терпением.
Однажды у Картамышевых Анну представили Людвигу Зоргенталю, и тот долго и с чувством благодарил ее за сына.
– Я теперь понимаю, почему Володя просто боготворит вас, – признался он. – Вы ведь очень похожи на его мать, и это просто удивительно. Я хочу, чтобы вы знали, что я со своей стороны готов сделать для вас все, что потребуется, вы только скажите.
– А я и скажу, – лукаво взглянула на него молодая женщина.
– Я слышала от своей соседки госпожи Вагнер, что скоро состоится церемония открытия и освещения новой церкви [18] на Немецкой площади. Говорят, там можно будет послушать орган, а это моя давняя мечта, – доверительно поделилась она.
18
Имеется в виду Лютеранская Церковь Святого Павла, которую одесситы называют просто «Кирха».
* Токката и фуга ре минор – произведение для органа Иоганна Себастьяна Баха, одно из наиболее популярных его сочинений.
– Только и всего? – рассмеялся музыкант. – Так в чем же дело, приходите, – радушно пригласил он ее.
– Значит, вы сможете составить мне протекцию? – обрадовалась Анна.
– Про-текцию? – возмущенно протянул Людвиг Зоргенталь. – Да вы будете личным гостем самого маэстро! Кто посмеет не пропустить вас! – с негодованием воскликнул он.
– Не хотите ли вы сказать, уважаемый сударь, что именно вы будете играть на органе? – с удивлением взглянула на него Анна.
– Именно это я и хочу вам сказать, уважаемая Анна Йосифовна, – с достоинством ответил ей музыкант. – Играть буду я, и это будет Бах, композитор, стоящий над временем!
– А что именно вы будете исполнять? – с интересом взглянула на него Анна.
– Музыку Небесных Сфер, – торжественно провозгласил Людвиг Зоргенталь,
– Токатта и фуга ре минор!*– и серьезно добавил:
– Под эту музыку человек способен возвыситься до состояния Бога.
– О! – восхищенно воскликнула Анна, – я буду вам очень признательна, господин Зоргенталь, ведь моя давняя мечта наконец-то исполнится!
– Людвиг, для вас просто Людвиг, – поправил ее музыкант.
– Тогда и я – просто Анна, – дружески улыбнулась ему молодая женщина и с уважением добавила:
– Я не знала, что среди ваших талантов есть еще и этот, ведь игра на органе – удел немногих.
– Я играю и на органе, и на всех сопутствующих ему инструментах, – с гордостью ответил Людвиг Зоргенталь.
– А какие инструменты вы имеете в виду? – с интересом взглянула на него женщина.
– Все клавишные инструменты, сударыня, – склонился перед ней в поклоне Людвиг Зоргенталь, – абсолютно все.
– Неужели? – по-детски восторженно хлопнула в ладоши Анна. – И на клавесине?
– Так точно, – рассмеялся музыкант, и на клавесине, и на клавикорде. – Но поскольку на дворе девятнадцатый, а не семнадцатый и даже не восемнадцатый век, то чаще всего – на фортепьяно [19] .
– Но правомерно ли, – нерешительно взглянула на музыканта Анна, – исполнять музыку Баха на современном фортепьяно, если она написана для других инструментов? Ведь это нарушение авторской воли, кроме того, не искажается ли звуковой облик и содержание произведения?
19
В наше время эти концерты с оркестром часто исполняются на фортепиано, поэтому их иногда называют «фортепианными» концертами Баха, но не стоит забывать, что во времена Баха фортепиано не было. Первое фортепьяно изобрел итальянец Бартоломео Кристофори, занимавшийся конструированием музыкальных инструментов для семейства Медичи. Он назвал своё изобретение «gravicembalo col piano e forte», что означает «клавишный инструмент, играющий тихо и громко». Это название затем было сокращено, и появилось слово «фортепьяно».
* Клавир – общее название для всех клавишных инструментов того времени.
– Вы правы, но только отчасти, любезная Анна, – заметил Людвиг Зоргенталь. – Большая часть клавирной музыки* XVII-XVIII веков действительно предполагает клавесинное исполнение, но согласитесь, – внимательно взглянул он на свою собеседницу, – что в фортепианном звучании музыка приобретает совсем иное качество, и совсем не случайно уже в конце XVIII века композиторы и музыканты стали остро ощущать потребность в новом клавишном инструменте. Бах же настолько гениален, что его музыка перерастает возможности всех существовавших в то время музыкальных инструментов, и я полагаю, что клавирные пьесы Баха, за исключением тех, где он указал конкретный инструмент, можно исполнить на любом клавире, в том числе и на фортепьяно, вы разве так не считаете?