Колен Лантье
Шрифт:
Жан Оливье
Колен Лантье
Jean Ollivier
(1925–2005)
Colin Lantier
Жан Оливье
Колен Лантье
Историческая повесть
Перевод с французского Н. Брандис и Э. Шрайбер
Предисловие А. Люблинской
Редактор Д. Горфинкель
Рисунки И. Кускова
А. Люблинская
Предисловие
Хочешь мысленно перенестись во Францию, какой она была шестьсот лет назад, и не один, а в обществе твоего ровесника, пятнадцатилетнего паренька Колена Лантье, о котором тебе расскажет
Колен Лантье, как и знакомый тебе маленький Гаврош, воплотил в себе лучшие черты французского народа и достоин остаться в твоей памяти. Пусть не сохранилось о нём упоминаний в документах и записях современников, пусть создан он воображением писателя.
Хорошо известно, что десятки и сотни тысяч таких же, как он, взрослых и юных крестьян и ремесленников, чьи имена тоже не дошли до нас, подняли восстание, грозившее разрушить установленный несправедливый порядок, при котором на долю народа оставались только беспросветная нищета и бесправие.
В повести выведены и реальные исторические лица: Этьен Марсель со своими сторонниками, Гийом Каль, король наваррский Карл Злой, дофин Карл, французские и английские рыцари. О них и о Франции надо сказать несколько слов – тогда многое станет понятнее.
* * *
Страна переживала тяжёлую пору. Более двадцати лет шла неудачная война с англичанами (впоследствии получившая название «Столетней»). В двух больших сражениях – при Креси в 1346 году и при Пуатье в 1356 году – французская армия была разбита. Особенно тяжким было поражение при Пуатье. Немало рыцарей полегло на поле боя, но многие или позорно бежали, или сдались в плен. Был пленён сам король Иоанн и увезён в Англию. Страна осталась без армии, без денег, без главы государства. Народ был глубоко возмущён недостойным поведением дворянства. Возвращавшихся домой рыцарей встречали насмешками, бросали в них палки. В своих песнях народ обвинял их в предательстве, в том, что они обесчестили родную страну, требовал, чтобы в армию призвали Простака Жака (Жаками называли тогда крестьян): «Уж он-то не побежит от врага, спасая свою шкуру».
Несмотря на перемирие, заключённое в 1357 году на два года, Францию, особенно её северные и западные области, опустошали и разоряли французские и английские отряды, банды, предводительствуемые капитанами-головорезами, для которых война была прежде всего средством наживы.
Горожан защищали каменные стены и башни, а крестьяне были брошены на произвол судьбы и сами должны были оберегать свою жизнь и имущество. «В этом 1358 году, – записал один современник, – во многих деревнях церкви были превращены в настоящие крепости, вокруг них были вырыты рвы, а на башнях и колокольнях поставлены приспособления для метания камней. Так крестьяне защищались от нападений, а случались они довольно часто». По ночам жители несли стражу, и при первой же тревоге вся деревня укрывалась в церкви. Не раз такая оборона бывала удачной, и о крестьянах-воинах шла в народе восторженная молва.
Однако далеко не всегда эти импровизированные крепости могли спасти население, и тогда единственным спасением было бегство в леса и болота, на речные острова, в соседние города.
Но не только от грабителей страдали крестьяне. С них требовали денег для уплаты выкупа за пленных рыцарей и короля,
Мы не знаем, действительно ли собрались ночью в лесу крестьяне области Бовези, среди которых оказался и герой нашей повести. К сожалению, о Жакерии дошли до нас лишь краткие сообщения и многим предположениям суждено остаться только догадками. Но в данном случае они очень правдоподобны. Переполнилась чаша терпения крестьян, и восстание почти одновременно вспыхнуло в разных местах. Через несколько дней оно охватило все области Франции, расположенные на восток от Сены.
В течение двух недель (28 мая – 10 июня) крестьяне были в этих сельских местностях полными хозяевами.
Множество рыцарских замков было разрушено и сожжено, рыцари убиты. Некоторые в панике бежали в города, ища там убежища. Современники ещё долго называли это восстание «ужасом» и «войной не дворян против дворян»; название Жакерии оно получило лишь впоследствии.
Бедный люд некоторых городов сочувствовал и помогал восставшим, но во многих городах вокруг Парижа были такие сильные гарнизоны, что народ не мог впустить к себе крестьян. Один отряд парижан действовал совместно с Жаками, но всё же в основном крестьянам пришлось полагаться только на себя. Во главе их отрядов стояли выбранные ими начальники, а главным их «капитаном» был Гийом Каль (или Карль), человек смелый, знавший толк в военном деле и хороший организатор.
Крестьян было много, и, услыхав о приближении рыцарей, они решили сразиться со своими врагами в открытом бою.
И вот на поле вблизи деревни Мелло оказались построенными друг против друга две армии: войско крестьян и войско рыцарей. Надо хорошенько вдуматься в эти слова. И раньше бывали во Франции восстания крестьян и горожан, но никогда ещё они не были столь грозными, не вовлекали такую массу людей, не ставили себе целью «истребить всех дворян до последнего и самим стать господами».
Те самые «вилланы» (то есть жители деревень), которых рыцари презирали настолько, что в их устах это слово стало ругательством (подобно словам «мужик», «мужлан» в крепостной России), стояли теперь против сеньоров, полные боевого пыла и решимости сражаться до конца.
Им не удалось тогда победить своих классовых врагов. У крестьян не было союзников. Не созрела ещё буржуазия, чтобы возглавить борьбу народа с феодализмом и сокрушить его, как это произошло во Франции в конце XVIII века. Не было ещё рабочих, чтобы бороться вместе с бедными крестьянами против буржуазии.
В 1358 году, как и не раз впоследствии, крестьяне потерпели поражение, и рассвирепевшие дворяне с невероятной жестокостью и бесчеловечностью подавили восстание. И всё же Жакерия оказалась первым страшным ударом, который был нанесён французским феодалам, и они долго вспоминали его с глубоким страхом, боялись слишком повышать платежи и поборы.
Крестьянам легче стало выкупаться на волю, уходить в города на заработки. Хотя тысячи их братьев заплатили своей жизнью за прекрасную мечту о свободной жизни без господ, хотя феодальный строй ещё сохранился, но неумолимый ход жизни уже начал его незаметно подтачивать, а новые и новые восстания крестьян и ремесленников наглядно показывали, что в народе не угасла эта прекрасная мечта и что он надеется рано или поздно осуществить её.
* * *
Жакерия происходила одновременно с восстанием в Париже, начавшимся ещё в 1350 году. Во главе восставших стоял купеческий старшина Этьен Марсель. Это был очень богатый купец-суконщик, имевший обширные торговые связи с другими французскими и фламандскими городами, сорокалетний человек с большим жизненным опытом, хороший оратор. В среде парижских купцов и ремесленников он был первым и самым влиятельным лицом. Париж не был коммуной, то есть городом, где вся власть принадлежала городскому совету. В столице всегда пребывал король и находились подвластные ему суды (парламент, Шатле), финансовые учреждения (Счётная палата); преступников судил и наказывал королевский суд. Но в ведении купеческого старшины и возглавляемого им городского совета находились все дела, касавшиеся торговли – значит, купцов, цехов и ремёсел – значит, ремесленников, забота о снабжении Парижа продовольствием, об охране его стен и башен, о поддержании в городе порядка и т. п. Следовательно, обязанности купеческого старшины были очень обширны и власть его велика.