Колесничие Фортуны
Шрифт:
Я почтительно поклонился и, в свою очередь, приветствовал Сольнар.
– Волшебница Вивиана вернула мне ваш меч и просила сберечь его до того момента, пока вы не вернетесь за ним. Теперь я вновь с радостью вручаю его вам. – Она протянула мне голубовато-серебристый клинок, и рубины в его рукояти заискрились радостным блеском. – Вы совершили множество чудесных подвигов со времени нашей последней встречи, и я горжусь, что мой сын остановил свой выбор на вас. Однако главный ваш подвиг еще далеко впереди.
– Благодарю тебя, Сольнар. – Я преклонил колено, принимая меч. – Я тоже рад видеть тебя. Когда Оберон сказал мне, что ты… – Я обернулся, ища глазами Главного Эльфа, но не обнаружил у себя за спиной никого. Только под потолком дивного
– Он развоплотился, – пояснила прелестная дриада. «Ну вот, довел человека… то есть эльфа, своими дурацкими расспросами», – огорченно подумал я.
– Нет, – читая мои мысли, успокоила меня Сольнар. – Он просто не любит долго оставаться в каком-то одном состоянии. Но для вас время не ждет! – загадочно произнесла она. – Вам нужно спешить. Пойдемте, я провожу вас до границы неметона [67] .
67
Неметон – уединенная священная роща, место друидических обрядов.
Фея взмахнула рукой, и нас окружило какое-то светящееся облако, в котором я мог видеть только свою очаровательную спутницу. Она взяла меня за руку и властно повела за собой.
– А-а… хозяина поблагодарить за радушный прием? – запоздало вспомнил я о правилах хорошего тона. Сольнар удивленно обернулась ко мне:
– Боюсь, сейчас это уже невозможно.
– Скажи, – спросил я, шагая рядом с нею, – что ты имела в виду, когда говорила о своем сыне?
Дриада, не поворачивая головы, произнесла ровным голосом:
– Первый хозяин меча – мой сын.
– Тюр – твой сын?! – От волнения я даже остановился. «Воистину, чудны дела твои, Господи!» – подумал я, понимая, что все годы своей учебы в колледже я потратил на что-то не то…
И тут где-то совсем невдалеке от меня послышалось тихое, но очень знакомое конское ржание. Облако, окутывавшее нас, исчезло. Мы находились на опушке ясеневого леса, а перед нами на пышном зеленом лугу пасся Мавр.
– Откуда он здесь? – ошеломленно спросил я, памятуя, что оставил его во Франции.
– Не знаю. Очевидно, сам пришел, – пожала плечами Сольнар.
– Как, мы уже…
– Нет, мы не в Англии. Но с животными проще. Они не создают себе границ невозможного. Ступай же, мой славный рыцарь, и помни, что меч, который ты носишь, – это оружие справедливости. Ибо он дан тебе женщиной для защиты слабых и утверждения истины. Тюр первый получил этот клинок из моих рук, и все, кто следовал за ним, повторяли его путь. И недаром руна Тэйвас сияет на этом клинке, ибо она говорит о великой жертве ради победы. Ступай же, воин, я сделаю твою дорогу легкой, – промолвила фея Сольнар и, простерши вверх руки, запела:
Тот, кому известны пути птиц и диких зверей, Кто умеет различать их по пению и крикам, Кто понимает жизнь сверкающих серебряных изгибов ручья, Пути звезд на небе, Может никогда не касаться к книгам, и тем не менее он Обладает мудростью Бесконечности… Тот, чьи чувствительные искусные руки Умеют работать с деревом, Тот будет впитывать дождь, Свет солнца, свет звезд и росу - Их68
Староваллийская поэма. Текст приведен в книге Дугласа Монро «21 урок Мерлина», том II.
Глава двадцать девятая
Одна голова хорошо, а три лучше!
Дорога действительно оказалась легкой. Пейзажи до боли напоминали с детства знакомые места Южной Англии: зеленые холмы, поросшие вереском, светлые рощи, тихая медлительная речка с добротным деревянным мостом через нее… и полнейшее безлюдье. Казалось, дорога сама проложила себя в этих волшебных местах. Начинало вечереть. Я пустил Мавра резвой рысью, надеясь до заката солнца либо повстречать обещанного дракона, либо найти место для ночлега. Внезапно дорога уперлась в замшелый валун, от которого уже в разные стороны тянулись три новые тропы.
– Так. Это уже форменное издевательство. Они меня что тут, за Иванушку-дурачка держат? – возмутился я, подъезжая поближе к былинному указателю.
Вопреки всем ожиданиям, никаких пояснительных надписей на камне не оказалось. Я глубоко задумался.
– Ну что ж, поеду наугад, – громко произнес я, остановив коня и декламируя: – Направо повернешь – время потеряешь…
И, как вы сами понимаете, свернул налево. Ехать пришлось недолго. Приблизительно через полчаса вдали передо мной замаячил знакомый валун, поросший мхом. Я бы решил, что это другой, но возле, него уже виднелись следы копыт Мавра.
– М-да… – почесал я затылок, вспоминая, что никаких ответвлений прямоезжая дорога, по которой я сюда добирался, не имела. – Это не Англия. Хорошо, уговорили. Поедем направо.
Я приободрил шенкелями своего скакуна, пытаясь развернуть его в другую сторону. Но тщетно – Мавр уперся и никуда поворачиваться явно не желал. Впервые со дня нашего знакомства мой добрый конь вел себя подобным образом.
– Ладно, если ты лучше меня знаешь, куда ехать, веди! – обратился я к нему, отпуская узду. Конь послушно двинулся вперед.
«Спрашивается, – вслух подумал я, – кому было надо топтать еще две тропы?»
– Надо… – ответило невесть откуда взявшееся эхо. На эту часть дороги власть Сольнар, видимо, не распространялась. Тропа уходила в дремучий лес, то и дело поперек нее встречались поваленные деревья, глубокие лужи, полные чавкающей грязи, какие-то булыжники – в общем, проезжей ее можно было назвать весьма условно. Уже почти совсем стемнело. Вдали где-то раздавалось уханье филина, вой волчьей стаи, выходящей на ночную охоту.