Колесничие Фортуны
Шрифт:
Признаться, я не ожидал встретить такой способ хранения драгоценностей, но назвать его ненадежным у меня как-то не поворачивался язык.
– Залазь, – нервно продолжила она, подставляя крыло, – чего ты там стоишь, будто завороженный?
Я посмотрел на Мавра:
– Ну что, мой хороший, дорогу обратно знаешь?
– Да ты за меня не беспокойся, Вальдар, – произнес скакун так, будто он до этого только тем и занимался, что беседовал со мной в свободное от разъездов время. – Когда ты вернешься, я буду тебя ждать.
Я оторопело молчал. После давней
Мне почему-то подумалось, что падение в овраг, несмотря на все старания Оберона, все-таки не прошло для меня даром. Правда, со времени появления моего скакуна на краю эльфийской рощи он все время вел себя так, словно много лучше меня знал о том, что нам надлежит свершить, но все же, хотя его поведение порождало массу вопросов, оно было безукоризненно.
Мавр радостно заржал, очевидно, любуясь произведенным эффектом, и стремглав умчался туда, откуда приехали мы вчера вечером.
– Ну лезь же, лезь же скорее! – торопила меня любвеобильная рептилия. – Показывай, куда лететь.
Это был, конечно, вопрос. Никаких координат острова, покрытого яблочным садом, у меня не было, да и познания мои в воздушной навигации оставляли желать лучшего. Впрочем, подобный набор недочетов меня нисколько не волновал. Я готов был спорить на что угодно и с кем угодно, что куда бы мы ни полетели, все равно наш рейс был бы завершен на искомой части суши, со всех сторон окруженной водой.
Не заставляя себя более просить, я вскарабкался на спину этой Мисс Зубастая Пасть и довольно удобно устроился в ложбине меж двух спинных зубцов. Почувствовав, что я перестал ерзать в своем «сиденье», дракониха круто взмыла вверх.
– Куда лететь-то?
– А ну-ка, дорогуша, сделай круг над поляной, – приказал я, замечая, как начинает пульсировать камень в моем перстне.
Дракониха послушно заложила поворот и прошлась на бреющем полете над верхушками деревьев.
– Курс юго-юго-восток, – скомандовал я. – Скорость не больше ста миль в час, высота в пределах мили. И чтобы без глупостей! Не вздумай трясти. Иначе мы никуда не летим. Сиди здесь, жуй себе на здоровье оленей…
При этих словах в брюхе моего летательного аппарата выразительно заурчало.
– Да, – вздохнула дракониха, – позавтракать перед полетом, пожалуй, не мешало бы. Да и в дорогу с собой взять чего-нибудь съестного не вредно. Путь-то небось неблизкий?
– Ох неблизкий, – согласился я. – Что и говорить: «Любовь приходит и уходит, а кушать хочется всегда».
Одна из любимых цитат моего верного напарника произвела на чешуйчатую мадемуазель надлежащее впечатление.
– Это верно, – задумчиво произнесла она. – Надо запастись провизией. Ты как считаешь, пока я немного поохочусь, красавца твоего никто не уведет?
– Не думаю. По-моему, он ждет именно тебя.
Мне
– Тогда я быстро. Снижаемся.
Последующие полдня запасливая хозяйка стаскивала в кучу поджаренных кабанов, оленей и прочую несчастную живность. Покончив с этим утомительным занятием, она одним махом проглотила половину заготовленных припасов и, дав мне рекомендации, как получше разместить оставшуюся часть добычи между зубцами хребта, вполне удовлетворенная жизнью взмыла в воздух. Ветер засвистел у меня в ушах. Могучее тело стремительно рассекало облака, то и дело заставляя меня ежиться от сырости. Внизу с бешеной скоростью мелькали поля и леса, серебрились реки. Рубин на моем пальце пульсировал все сильнее; время от времени дракониха поворачивала голову, требуя вкинуть ей в пасть очередную пайку.
– Что-то сегодня ужасно есть хочется, – пожаловалась она, в очередной раз оборачиваясь ко мне. На этот счет у меня были свои кой-какие смутные подозрения, но, понятное дело, делиться ими я не стал.
– Долго еще? – спросила зубастая барышня, делая какой-то немыслимый вираж, от которого я едва не слетел у нее со спины.
– Еще один такой штопор, и можем садиться здесь же, потому что дальше мы пойдем пешком! – заорал я. Нет, мне определенно не везло с путешествиями на драконах…
– Прости, – сконфуженно прогрохотала дракониха. – Быка внизу увидела…
– Ты что, с ума сошла? – набросился я на нее. – Тебя впереди ждет не дождется роскошный дракон, а ты на каких-то быков кидаешься!
– Кушать очень хочется, – жалобно произнесла она. – Прямо напасть какая-то. Мясо давай!
Я поискал глазами очередной кусок дичи на бескрайней спине, но, увы… Последним инородным куском мяса на драконьем хребте был я сам. В моей памяти всплыла жуткая сказочка про птицу Рух и Синдбада-морехода, подкармливавшего ее от телес своих. «Ну, нет! Такие восточные штучки не по мне!» – подумал я.
– Радость моя, – обратился я к своей летунье, нежно похлопывая ее по чешуйчатому боку. – Ты бы умерила аппетит-то! А то фигуры уже и так почти не видать. Прилетим, а твой суженый толстушек терпеть не может, что делать будем? Садись на диету!
Мадемуазель задумалась:
– А ты прав! Мне это как-то в голову не пришло. Ладно, – вздохнула она, – придется потерпеть.
Наш полет продолжался еще что-то около часа, но вот вдали показались знакомые очертания яблочного острова.
– Снижайся! – скомандовал я. – Вон видишь остров? Там заходим на посадку.
Дракониха плавно начала сбрасывать высоту.
…Огромный дракон, вытянувшийся во всю свою длину, лежал на поляне и, философски положив голову, украшенную шипами и гребнями, на чудовищные лапы, тоскливо смотрел куда-то в глубь яблоневого леса.
– Какой красавчик! – выдохнула моя протеже, издавая при этом какой-то курлычащий звук.
– А ты что думала, я тебя обманываю?
Дракониха элегантно легла на крыло и начала делать круг над поляной. Мой желудок комом подскочил к горлу, и противно заныло под ложечкой.