Колесницы в пустыне
Шрифт:
Вокруг гипотез о происхождении этого сооружения идет настоящая научная баталия. Одни считают, что циклопические сооружения построили пришельцы из-за моря, в комплексе Зимбабве они видят шумерские, индийские, малайские черты. Другие придерживаются диаметрально противоположной точки зрения. На большинстве языков банту, распространенных в этом районе, слово «Зимбабве» означает «каменные дома». Доказательств местного, африканского происхождения руин много. Одно из них — большие птицы из стеатита на каменных пьедесталах, найденные в различных пунктах комплекса. Впервые их обнаружили и описали в так называемом «Восточном храме» в 1888 году. Примеры подобного рода неизвестны за пределами этого региона, зато птицы из дерева на пьедесталах считаются защитниками от злого духа у многих местных народов — суто, бавенда, рока. Только сами птицы
Сторонники иных взглядов давно уже отошли от прямого утверждения о привнесениях культурных элементов извне в местную африканскую среду. Выводы их стали мягче и, нельея не признать, убедительнее. Голландский этнограф Ван дер Слин специально занимался изучением бус нескольких районов бассейна Индийского океана. Внимательный анализ многих образцов бус из Софалы, Килвы и других пунктов восточноафриканского побережья убедил его, что они сильно отличаются от бус, найденных им во время многочисленных поездок по территории от Конго до Кейптауна. Но в то же время они имеют аналогии на Занзибаре, в Индии, Пакистане, на Суматре и Яве, а также в Китае. Образуется своеобразная цепочка: Юго-Восточная Азия — Индия — Занзибар — Софала. А конец ее — в Зимбабве! Именно там найдены бусы, идентичные многим китайским и японским образцам. Значит, контакты все-таки были? Были, и осуществлялись они задолго до первых португальских плаваний. Ван дер Слин высказывает предположение, что культура Зимбабве— истинно африканское явление, но «тут не обошлось без присмотра внимательного глаза из Азии». Археологические находки последних лет подтверждают эту гипотезу ученого. В Мапунгубве (Северный Трансвааль) найдены индийские бусы, доставлявшиеся в этот район Африки с начала нашей эры до XVI века включительно. Вот что пишет известный французский археолог Раймон Монн: «Зимбабве построили африканцы, но африканцы, видевшие арабские поселения Софалы и других портов на Индийском океане».
С Ван дер Слином и Р. Мони согласны и крупнейшие авторитеты в области археологии Южной Африки: Дж. Кэтон-Томпсон, Р. Гарлейк и Р. Саммерс. Они признают возможность постепенного заимствования различных экзотических для местной культуры новшеств. Связи эти осуществлялись благодаря постоянной морской торговле через Индийский океан и Южную Азию. Культура Зимбабве стала как бы аккумулятором многих культурных черт всего региона, так как здесь в различное время проходили волны миграций, переселения, войны. Ученые решили пока остановиться на золотой середине. Но периодически равновесие нарушается: новые открытия археологов и этнографов частенько подбрасывают спорщикам «груз» то на одну, то на другую чашу весов. Иногда же из кладовых памяти и коллекций всплывают на поверхность факты и для тех и для других. Так, совсем недавно снова оказалась в центре внимания интересная находка, сделанная еще в 1895 году одним бельгийцем в районе Бейры. «Всплыла» она с глубины одного метра и оказалась древнегреческой монетой. Таких монет в мире было всего две — одна в Берлине, одна в Лондоне. Этот, третий экземпляр — золотой — сделан возле греческого города Олимпии. На одной стороне голова Зевса, на другой — буквы, свидетельствующие о том, что монета была в ходу у крестьянского населения этого района Греции. Если монета подлинная и факт находки ее именно в Бейре достоверен, это открывает путь для изучения нового аспекта контактов античного Средиземноморья и Южной Африки. Правда, ее могли привезти сюда и позже, в начале нашей эры или в средние века. Но это ведь не единственная находка. Монеты различных эпох, от птолемеевской до византийской (X век), находили в различных районах Южной Африки. Значит, была древняя торговля и как ее следствие культурные контакты? Кто их осуществлял и каковы они были, еще предстоит выяснить. И здесь ученые должны объединить свои усилия.
Другой случай — находка бронзовой статуэтки Осириса в 1917 году на реке Луалабе, в месте ее слияния с Калуменгонго. Фигурку нашли при забивке свай на берегу реки на глубине одного метра. Определил находку весьма авторитетный в области
…Все это я вспоминал, уже вернувшись из университета, в уютном номере гостиницы. Над головой гнал прохладный воздух мощный кондиционер, через противомоскитные сетки на окнах видна была зеленая аллея, ведущая к океану. Завтра предстояла новая поездка в университет, знакомство с новыми фактами, новые встречи с людьми, пишущими историю Африки.
Часть третья
Неисследованные миры Африки
Носороги из Мапуту
…Мы сидим на высоком берегу залива Делагоа и смотрим на далекую саванну, освещенную последними лучами солнца. Справа на мысу — белые здания Мапуту. Город будто скатился с горы и замер лавой черепичных и бетонных крыш, фонарей, шпилей, зеленых, квадратов парков. С юга — наверное, от самого мыса Доброй Надежды — дует теплый, но сильный ветер. Там воды двух великих океанов, сливаясь, как бы выталкивают его, и он летит сюда, гоня перед собой мощные грозовые тучи и легкие перистые облака. Постепенно вода залива приобретает свинцово-серый оттенок, на ней появляются белые «барашки». Рыбаки сворачивают паруса и ведут баркасы к берегу. С пляжей уходят последние смельчаки. Частокол пальм на набережной ритмично прогибается, кидаясь сухими кокосами и увядшими ветками. Начинается шторм. Мы встаем и бежим в здание музея.
Но все это — в жарком влажном африканском январе. А задолго до этого…
Задолго до этого, когда поездка в Африку еще только маячила в неопределенном будущем, сентябрьским вечером я сидел в читальном зале Библиотеки имени Ленина и просматривал книги о Мозамбике. За последние месяцы библиотека получила много новой литературы, и я искал в ней то, что представляло интерес для меня.
Среди литературы попалось несколько трудов Антониу Кабрала по биологии млекопитающих Юго-Восточной Африки и путеводитель по Лоренсу-Маркишу (сейчас Мапуту). В путеводителе упоминался Музей естественной истории имени Алвару ди Каштру. Помню, название это меня заинтересовало. Оказывается, он был создан в 1912 году как провинциальный музей, а через несколько лет переоборудован в крупный естественнонаучный центр. Работу по его устройству вел португальский зоолог Алвару ди Каштру. Музей разрастался.
Тогда, в Москве, я представил себя в этих залах. Но тут же отбросил мысль как призрачную и скоро забыл о музее. Мог ли я предполагать сентябрьским московским вечером, что через три месяца буду ходить по залам музея, заглядывать в тот же путеводитель и…
Скажу сразу: я не видел носорогов в заповедниках. Не слышал топота, не глотал пыль, вздымаемую мощными ногами. Я хочу рассказать о других носорогах — о тех, что неподвижно стоят в Национальном музее естественной истории Мозамбика в Мапуту.
Раздвинув мощными шершавыми боками сухой кустарник, на посетителей уставились оба африканских гиганта — крупный широкорылый, или «белый», носорог и его родственник поменьше — узкорылый, или «черный». Впрочем, разница в величине их морд весьма относительна — и у того и у другого они достаточно внушительные, вот только рог у «белого» длиннее раза в два. Пока я ходил вокруг этих внушительных представителей отряда непарнокопытных, экскурсовод, молодой африканец в синем халате, начал увлекательный рассказ.
— Сейчас семейство носорогов представлено только двумя видами в Африке и тремя — в Азии. В древности, в третичный период, их было намного больше. Среди них были длинноногие легкие бегуны. Пятьдесят миллионов лет назад они еще водились в Новом Свете. Но развитие носорогов шло различными путями. Одна ветвь привела к появлению удивительной формы — шерстистого носорога. Его тушу (именно тушу — костяки с мясом и шкурой) находили в сибирских льдах, а люди позднеледникового времени увековечили его в наскальной живописи. В древней Евразии жили еще лесной и степной носороги. Однако все они вымерли, и из обширного когда-то семейства осталось на земле пять видев, уцелевших, невзирая на многочисленные природные катаклизмы.