Колесо Судьбы

Рудианова Анна

Явивший врач поцокал языком. С кряхтением вправил мне руку, перевязал, напоил успокаивающим отваром и велел отдохнуть. Сказал, что это все лишь трещина в кости. К тому же кость вышла из сустава.

Кейджи, увидев меня с перевязанной рукой, расхохотался.

– Очень смешно, – обиделась я.

– Да, – не прекращая смеяться, ответил принц.

– Ха. Ха. Ха. Давай я тебя тоже куда-нибудь ударю, вместе посмеёмся.

– Ты молодец. Даичи будет беситься еще больше. Как умудрилась-то?

–

Тренировала удар, чтобы дурь выбить из некоторых очень самоуверенных особ.

– Это о ком ты? Собралась Мононобе прибить?

– Да так… – вот еще! Марать об него руки!

– Ситуация такая: Даичи недоволен вчерашним инцидентом. За такое могут тебе руку отрубить.

– За то, что я ему вчера нагрубила?

– Ты его толкнула, – поправил Кейджи. – А это – покушение на императора.

– Простой толчок – уже покушение?! Что ж он без охраны ходит? Раз на него все покушаются! – интересно, а о том, что я его матери нагрубила, тоже уже все знают?

– Он собрался созвать совет, чтобы решить какое наказание тебе назначить. Но я его отговорил. Ты стоила мне лошади. И голоса на следующем Сёгунате, – я вздохнула. Опять какие-то суды. – Свидетелей вашего столкновения не было. Тебе повезло. И тебе вдвойне повезло, что Даичи не воспользовался этим случаем, чтобы вышвырнуть тебя из дворца. Будь осторожней.

– Прости. Я не хотела подставить тебя, – а про себя подумала: ты же сам притащил меня во дворец, чтобы брата дразнить! И не жалуйся теперь.

– Даичи дал мне на выбор два варианта: отрезать тебе руку или заточить в темнице на сорок дней.

– Разнообразие-то, какое! И что ты выбрал? – поинтересовалась, картинно закатив глаза.

– Руку, конечно! Правую.

Кровь схлынула, голова моя закружилась.

Кейджи улыбнулся.

– Да шучу я! Ты бы себя видела! Побледнела вся! Я решил проблему, тебе придется двадцать дней убираться в учебных классах! Даже в камере не будешь сидеть.

Я медленно опустилась на пол.

Камер я не боялась. Побыть служанкой двадцать дней – тоже. Но веселье Кейджи не разделяла.

– Какой-то неравноценный обмен. В чем подвох?

– Сомневаюсь я, что Даичи настаивал бы на отрезании руку. Он не настолько тебя не любит. Ты должна бы была мыть отхожие места и подметать полы. Брат планировал унизить меня таким способом и вынудить прогнать новую наложницу. Но теперь, у тебя рука сломана… Тебе, вообще, не придется работать! Замечательно сложилось!

– Это просто ушиб.

– Но ведь Ватару необязательно об этом знать.

– Ватару?!

– Да, он просил, чтобы ты помогла в организации учебного процесса в школе. Но Даичи был против. Зато разрешил использовать тебя, как служанку. Распоряжение отдадут вечером. Завтра приступишь.

– И ты позволишь им издеваться надо

мной?

Кейджи развел руками:

–Всегда остается вариант с отрубанием руки.

Отлично. Урок мне будет: держать язык за зубами, а голову – в земле. Чтоб всех этих нежных императорских особ тараканы загрызли!

Принц уже хотел уйти, но я остановила:

– Я хотела бы опросить мать погибших детей и наложницу брата императора. Кто может знать, где они живут?

– Надо потрясти Ичиро. Он должен знать.

– Но для этого мне необходимо выйти из дворца. Учитывая, что с завтрашнего дня мне придется работать поломойкой. Остается только сегодняшний день.

– Я встречусь с ним для тебя, – Кейджи подошел и посмотрел мне в глаза. – Он же отец Судзумии.

– Ты ему доверяешь? – Принц поморщился, а я продолжила. – Во дворце нашли кинжал, парный длинному тати, и, в теории, к нему должна быть катана, которую можно узнать по рисунку. Почему парный меч не нашли? Как думаешь?

– Я думаю, парный меч покоится на дне Ямато. Не стоит пытаться настроить меня против моей семьи, Амай.

– Ты видел кинжал?

– Да.

– Какая там гравировка?

– Разорванное колесо Драхмы.

– Это же святотатство! – ахнула. Колесо Драхмы с восемью спицами – символ Благословенного пути к просветлению.

– Если колесо повреждено – человечество никогда не достигнет нирваны. Такой символ могут использовать только почитатели Маары – богини искусительницы, – кивнул Кейджи. – Тоношено весь Ямато перевернул, нашел парочку чернонакидочников. Но ни у кого из них не было оружия с такой символикой. Сама понимаешь – преступление поклоняться Мааре… Постарайся ни во что не влипать. Брат зол на тебя.

– Я постараюсь… – возникла пауза. Кейджи все так же смотрел на меня. Наверное, искал здравый смысл в моих глазах. А его там не было.

Как работать с Ватару я не представляла. Хотелось бы его убить и пепел развеять над рекой. А целых три недели этого сделать нельзя будет.

– Держи себя в руках… сестренка, – наконец шепнул Кейджи.

***

Конечно, с перевязанной рукой меня никто пол мыть не заставил, но метлу в руки дали. И я медленно и аккуратненько поднимала пыль в доме учений.

Ватару провел несколько занятий с детьми аристократов, а после сел разбирать какие-то записи. Со мной он поздоровался подчеркнуто вежливо. Периодически интересовался странными вопросами, вроде:

– А зима в этом году наступит раньше, чем обычно, как думаете, Кён-сан? – подчеркнуто вежливое обращение коробило, я опасалась становиться к нему спиной, и старалась следить за его руками.

– Сколько родится детей у императора?

– Чосон нападет, если император решит атаковать империю Ци?