"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
— У Вас есть велосипед? — Ляпнул, честно говоря, наугад.
— Само собой. На дойку езжу. А что?— Соседка вытащила ведро, которое было привязано к тросу и перелила содержимое в свою тару.
— О, а можно я у Вас его возьму в аренду. До вечера.
Ольга Ивановна посмотрела на меня, будто я сказал несусветную глупость.
— Зачем тебе велосипед? По улице кататься? Все? Закончилось в селе то, что можно сломать или испортить? Или Матвея Зинка под арест посадила? Вы ж по одному еще куда не шло. А если всей командой, так тушите свет.
— Ну, что Вы сразу. Мне надо в Воробьевку попасть. Срочно.
— Добить? Кому ж так повезло?
— Ольга Ивановна, мне кажется у Вас сложилось слишком плохое мнение обо мне.
— Нет, Жорик, — Соседка взяла ведро и направилась к калитке. — Наоборот. Мнение у меня о тебе слишком хорошее. А это зря. Идём. Возьмёшь. Вечером, чтоб вернул! И не дай боже я на нем колеса, например, не досчитаюсь. Или руль пропадет. А у тебя и такое может быть.
Я резво устремился следом Ольгой Ивановной в ее двор, где мне торжественно был вручён железный конь.
Вообще, не велике катался в детстве и очень ранней юности. Мне казалось, это не сложно. Сядь и едь.
В реальности все вышло не так радужно. Ещё эта дебильная сумка, в которой лежали яблоки и термос с молоком. Повесил ее на руль, задолбался получать по коленкам. Она раскачивалась и молотила прямо по ногам, когда крутил педали. Остановился, прикрепил к багажнику. Пару раз потерял. Пришлось даже вернуться, чтоб найти сумку. Просто это была часть моего плана. Захожу я в палату к Нине Григорьевне с гостиницами в руках. Она смахивает одинокую слезу, понимает, какой я классный пацан и, расчувствовавшись, рассказывает все, что знает про Милославских. Вот так приблизительно это выглядело в моем представлении.
Если я когда-либо вообще доберусь до этой больницы. Потому что до станции доехал с твердой уверенностью, велосипед не мой транспорт передвижения. Мы явно друг другу не подходим. И это при том, что физически я парень не слабый. Просто крутить педали не так уж весело, как могло показаться.
Поэтому, добравшись до Квашино, я все же узнал, как скоро ближайший автобус и сколько стоит билет. Зачем мне эта информация, если денег все равно нет, не знаю. Оказалось, рейсовый подойдёт через пять минут.
Встал вопрос, куда деть велосипед. Не мог же я его бросить посреди улицы. Ольга Ивановна потом меня прибьет, если что-то случится с ее имуществом. Второй вопрос, не менее волнительный, как уговорить водителя взять одного пассажира бесплатно.
Велик отпер к станции. Прислонил его к забору прямо напротив входа в здание вокзала. Все равно я не на долго. Да и коммунизм тут повсюду. Кому нужен старый, облезлый велосипед. А он реально был очень старый и очень облезлый.
В итоге, когда подошёл автобус, я был готов к путешествию в сторону Воробьевки. Сначала, правда, пришлось рассказать печальную историю про утерянный кошелек и бедную одинокую бабушку, ожидающую меня в больнице. Женская половина слушателей растрогалась. Одна из тёток сказала, что оплатит билет. Я, довольный и счастливый, забрался в автобус, который был набит людьми под завязку. А у меня имелась в руках ещё эта дебильная сумка с яблоками и термосом. Если я брался за нижнюю перекладину, которая шла по сиденью, то молотил сумкой мужика, сидевшего с краю, прямо по плечу. Если просто брал в руку, то она упирался в тётку, стоявшую
Короче, пока добрался до Воробьевки, проклял все на свете. Лучше бы пешком пошел, честное слово.
На конечной остановке вывалился на улицу красный, потный, но счастливый от того, что хоть в одну сторону добрался.
Найти больницу было несложно. Я помнил, куда в прошлый раз ушли Наташка и Переросток. Как только свернул за угол, сразу увидел трехэтажное здание с вывеской возле входной двери. На двух лавочках, расположенных прямо напротив крыльца, сидели несколько человек. Некоторые из них были в каких-то подозрительных то ли пижамах, то ли костюмах. Так и не понял, если честно. Мое не очень хорошее мнение о деревенской больнице укрепилось. Если вдруг в Зеленухах случится заболеть, я лучше буду лечиться народными средствами.
Внутри было тихо, но, слава богу, прохладно. На улице, к примеру, жарило так, будто мы не в средней полосе находимся, а в Африке.
Покрутил головой, соображая, у кого вообще можно поинтересоваться, где лежит Нина Григорьевна. Особенно, если учитывать тот факт, что ее фамилию я не знаю.
Больница выглядела, как старое, очень старое здание. Посреди коридора имелись две высокие двери, за которым шла широченная лестница. Рядом с дверьми стояли стол и стул, на котором висел теплый жилет. Кому он вообще мог понадобиться при такой жаре, не знаю. Так понимаю, здесь должен сидеть какой-то дежурный. Но, естественно, никого не было.
Я решил, что более разумно заглянуть в первый попавшийся кабинет и спросить, в какой палате, на каком этаже может находиться женщина, которую забрали врачи с подозрением на отравление. Главное, в коридоре тоже было пусто. Ни одной души. Скорее всего, дело в том, что время перевалило за обед и активная больничная жизнь закончилась. Хотя, застать здесь Наташку я все же надеялся.
Покрутил головой и шагнул к кабинету, находящемуся неподалёку от лестницы. Культурно постучал, потом заглянул внутрь.
За столом сидела женщина в белом халате и белой же шапочке. На вид ей было ближе к сорока. Чуть в стороне стояла ширма, стул и даже имелся умывальник. На столе перед тёткой лежала раскрытая книга.
— Здравствуйте. Скажите, пожалуйста…
— Напоила его живой водой, он и ожил! — очень громко, будто у меня на лице написано, что я глухой, сказала вдруг врач, глядя при этом вопросительно мне в глаза.
Я немного прибалдел. Просто фраза была неожиданной. А главное, непонятно, чего она вообще кричит. Слышно прекрасно. Причем не только мне, но и наверное тем, кто находится на третьем этаже.
— Вы простите…
Женщина вдруг поднесла палец к губам, показывая мне, чтоб я заткнулся, а потом, так же громко, сказала.
— Поднялся Иван Царевич и пошел искать стрелу. День шел, два шел…
Я сдал назад, медленно закрыл дверь и посмотрел на табличку, которая там имелась. Был уверен, увижу слово "психиатр". Но нет. Было написано " дежурный врач".
Ладно. Снова заглянул внутрь. Картина — та же.
Женщина за столом вопросительно смотрит на меня, даже головой кивает, мол, что тебе надо, пацан? Но при этом громко, очень громко, говорит.