"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Потом Матвей Егорыч вдруг резко шагнул к тётке, взял ее за плечи, посмотрел внимательным взглядом в глаза и сказал.
— Ну, Настасья…Вы давайте тут, держитесь…
Мне кажется, ей совсем стало нехорошо. А главное, я был с тёткой совершенно согласен насчёт братца. Как, интересно, дед Мотя это представляет? Андрюха на костылях будет лазать по кустам? Вот даже интересно, если честно.
За воротами на самом деле имелись и лошадь, и телега. Все, как положено. В телеге обнаружилось ещё одно ружье, а также кусок какого-то брезента. Наверное, чтоб добычу завернуть. Причем, кусок был настолько большой, будто мы идём не за кабаном, а за медведем.
Братец, как только уселся в телегу, сразу схватил лежащее там ружье и принялся его
— Матвей Егорыч, одностволка? На кабана? Это же ИЖ-18. Ну-ка, а у вас что? А у вас ИЖ — 27. Ну, вот это нормально. Двустволка, ещё куда не шло.
— Ты не трынди, салага. Одностволка для меня. Я его с первого раза уложу. А двустволку вон, Жорик возьмёт.
Для меня их разговор выглядел, как беседа на китайском языке. Сочетание букв ИЖ я знал только потому, что увлекался в юности мотоциклами. Не думал, что это может касаться оружия. И вообще... Жорик не имел ни малейшего желания брать в руки хоть одностволку, хоть двустволку. Я искренне надеялся, что кабан окажется максимально далеко от нас. Или мы максимально далеко от кабана. Моя уверенность в том, что Матвей Егорыч об охоте больше говорит, чем в ней реально разбирается, крепла с каждой минутой. Особенно, когда он, пока мы ехали куда-то в сторону леса, начал травить байки, заявив, что рассказывать их перед охотой — традиция.
— Вот слушай, какая вышла история. Есть у меня товарищ. Старый товарищ. Не в смысле годов, а знакомы давно. Ну и в плане годов, конечно, тоже не мальчик. Так вот. Служил он на подводной лодке капитаном. Всю жизнь по военной карьере. А охотник такой, что спит с ружьём. Понимаешь?
Я с трудом это представлял, но кивнул головой, соглашаясь. Особенно насторожила в истории своим присутствием подводная лодка. Если дед сейчас опять начнет про секретные пакеты рассказывать, это, конечно, вообще будет тот ещё номер. Но кивал я усердно. Мол, да, представляю. А то Матвей Егорыч может на ходу кинуться изображать, как этот товарищ спал с ружьём. Андрюху, который таращился по сторонам и слушал не особо внимательно, пихнул в бок, чтоб он тоже поддакнул.
— И вот, как было дело. — Дед Мотя довольный такими внимательными слушателями, продолжил рассказ, — Славился он на всю округу любовью к охоте. Даже в "автономки" брал с собой любимую "сайгу". Винтовка такая. И вот ты понимаешь, стоит только ему какую-нибудь дичь увидать с капитанского мостика, как сразу отдается приказ:" Винтовку сюда, да побыстрее!"
— Какая дичь, Матвей Егорыч. — Не выдержал всё-таки Андрюха.— Вы ж сами говорите, на подводной лодке служил. Кого он там мог стрелять? Рыбу?
Я опять толкнул братца в бок. Ну, вот кто его просит высказывать свое очень умное мнение. Сейчас дед Мотя, как обычно, пойдет на принцип, и поедем мы на пруд подводную лодку изображать, чтоб наглядно понять, как и на кого можно охотиться.
— Ты, Андрюха, слушай, не перебивай. Если дальше Зеленух не бывал, то и не надо тогда трындеть. Понял? — Матвей Егорыч начал заводиться.
— Вы же знаете, я служил в армии…— Не унимался Переросток.
Уже не просто толкнул братца, а прям со всей силы ущипнул его за бок. Лишь бы только заткнулся. Пусть рассказывает дед Мотя, сколько угодно. Глядишь, так вот покатаемся в телеге, да и поедем домой.
— Продолжайте. Очень интересно. — Я сделал увлеченное лицо. Мол, медом не корми, дай только рассказы Матвея Егорыча послушать.
— Ага. Ну, и вот. Вообще, товарищ мой — сибиряк. Он у себя в Сибири белок стрелял шибко грамотно. А белка, сам понимаешь, это тебе не лось. Тут нужна точность. Глаз хороший, опять же. Так вот, в один прекрасный день всплыли они невдалеке от северного берега нашей родины. Кругом — скалы да мороз. И увидал мой товарищ на вершине ближайшего утеса оленя. Понимаешь? Красивого такого, гордого, северного оленя. А что такое для охотника олень? Это, можно сказать, самая желанная цель. Принесли, значится, капитану винтовку, он старательно прицелился, расстояние то
Матвей Егорыч громко засмеялся, откинув голову назад.
— Поняли, да? Срочное, говорит, погружение. Чукча то вряд ли ему спасибо сказал бы.
— Да поняли, поняли. — Заверил Матвея Егорыча Андрюха.
— Так, Жорик. — Дед Мотя обернулся на меня через плечо. — Ты у нас, можно сказать, новобранец. На охоте не бывал. Так что смотри, есть основные правила. Если животное летает, это, скорее всего, птица, а если только бегает, то это, скорее всего зверь. Не перепутай. На птицу сейчас нельзя. Да и не на всякого зверя разрешено. Если животное не летает и не бегает, а привязано за веревку — это, скорее всего, домашнее животное. Охота на них не запрещена, но чревата многими неприятностями… Если животное бегает, и при этом имеет крылья, это — курица…Тут ничего говорить не буду. У тебя с курями отношения сложные. Если животных много и все они мычат, стрелять не торопись. Можешь попасть в пастуха… Если в кустах кто-то "бекает" это может быть коза. Хотя...может оказаться и вышедший на ее поиски хозяин…Теперь смотри. Если уже выстрелил. Звуки после выстрела бывают опасные и не опасные. С неопасными ты разберешься сам, на то они и неопасные. Опасные тоже могут быть разными. Если ты выстрелил и кто-то закричал громко матом, с ругательствами, значит, попал в егеря, грибника или другого охотника. Но на грибников сейчас не сезон, рано ещё. Других охотников не встретим, я вас в такие места поведу, о которых никто не знает. А вот егерь…Вполне, вполне…
— Шутите? — Перебил я Матвея Егорыча.
Он опять засмеялся, довольный то ли своим чувством юмора, то ли моей сообразительностью.
Вот честно говоря, уже в тот момент надо было валить по-тихому. Не знаю… Выпасть из телеги и потеряться. Изобразить из себя мертвого, как опоссум при виде опасности. Что угодно. Но рядом ещё находился Андрюха. А его я бросить не мог. Как показали дальнейшие события, ему-то больше всего и досталось.
Глава 23: Об удивительных чудесах и запоминающихся встречах.
Мы добрались до леса. Причем, это действительно был лес. В полном смысле слова. Не три осины на перекосину, а самый настоящий лес. Я даже не знал, что поблизости есть такие места.
Лошадь Матвей Егорыч, как и говорил, прежде чем углубиться в чашу, привязал к дереву у дороги. Похлопал ее по морде, что-то прошептал прямо в ухо. Реально, я ни разу не видел, чтоб он так ласково с Зинаидой Стефановной общался. Всегда называл жену не иначе, как "моя кобыла". Хотя…
Перед глазами непроизвольно встала картина. Дед Мотя подходит к бабе Зине, хлопает ее ладонью по лицу, а потом шепчет на ухо ласковые слова… Думаю, до ласковых слов там уже не дойдет. Она сломает ему руку, ту самую, которой хлопал, значительно раньше, чем он успеет что-то ей прошептать. Короче, стоят они друг друга, это точно.
Матвей Егорыч торжественно вручил мне двустволку. Уж не знаю, зачем. Единственное, что я мог делать с ней в отношении кабана, это бить ружьем по башке. Как палкой. Положа руку на сердце, даже в тире ни разу не стрелял. Не то, что из охотничьего ружья, из современной пневматики не приходилось. Никогда не любил оружие. Но что-то мне подсказывает, вряд ли кабан встанет и послушно будет ждать, пока я вырублю его в рукопашной схватке.
Себе Матвей Егорыч взял то самое, одноствольное, которое удивило Андрюху. И ещё — рюкзак. Там, как оказалось, лежали бутерброды, вареные яйца, огурчики с грядки и пирожки. То есть, на фоне всего этого сомнительного мероприятия Матвей Егорыч ещё и пикник задумал.