"Колхоз: Назад в СССР". Компиляция. Книги 1-9
Шрифт:
Матвей Егорыч заметно расстроился. Ну, это он зря, конечно. Я бы на его месте наоборот перекрестился, что пронесло. Правда, дед Мотя не догадывается о своей удаче. Сто лет ему Аристарх Николаевич не нужен.
— Тьфу на Вас! — Братец махнул рукой, — Я уж думал, случилось чего. Вы ж ордена в двух случаях надевайте. Если праздник и если похороны. Праздника вроде с утра не было… А баба Зина ещё со вчера грозилась, что помрёт Вам назло.
— Вот ты дурак, Андрей. Дурак и есть. — Матвей Егорыч покрутил указательным пальцем у виска и собрался высказаться об умственных способностях братца ещё, но в этот момент заметил госпожу Милославскую,
— Эт чё с ней? — Он со значением кивнул в сторону маман.
Светланочка Сергеевна по-прежнему сидела, опустив плечи и глядя в землю. Она о чем-то думала. О чем-то плохом или неприятном. Я промолчал. Потому что правду сказать никому не могу. Да и ни к чему это. А вот маман надо тряхнуть на предмет искренних, чистосердечных признаний. Сдаётся мне, прошлое гораздо туманнее, чем казалось после рассказа Дмитрия Алексеевича. Походу, госпожа Милославская имеет нехилый компромат на супруга. Не зря её Аристарх начал пугать. Мол, если откроет рот, хана. И что-то мне подсказывает, информация, которой владеет Светланочка Сергеевна, очень в будущем пригодится. Не поладим мы с папенькой. Вот прям задницей чую, не поладим. Добром нам не договориться. Если уж он жене угрожает, сыну вообще можно ждать, что угодно.
А ещё, вот эти слова про пацана сильно напрягают. Я буду долго ржать, если у нас ещё один сын вылезет. Просто о Семене папенька такого сказать не мог. Особенно про "спиться". По причине юного возраста Младшенького. Он, конечно, со своими заскоками, Сенька имею в виду, но это было бы слишком.
Про меня, может, была эта фраза? Не знаю. Тоже странно как-то. В интонации Милославского присутствовала ничем не прикрытая неприязнь. Чуть ли не злость и ненависть. Вот вряд ли Жорик успел так уж сильно насолить родному отцу. Каким бы этот отец не был.
Серёга тоже исключается. Просто по всем законам логики. Потому как, уж на него, в первую очередь, должно быть Светланочке Сергеевне все равно. А папенька её именно ткнул в лицо, стеганул по глазам. Тут ситуация обратная. Быстрее она может кидать упреки и обвинения. И вот, что думать? Лично с меня детей уже достаточно. И законных и не очень. Этак я до родного отца хрен доберусь. Пока буду выяснять, кто виноват в сложных отношениях семейки Милославских. Хотя... По идее, Аристарх — мой дед. Я нервно хохотнул. Господи, какая срань, однако. Быстрее бы со всем разобраться и спокойно жить дальше.
Я подошёл к матери, сел на лавочку рядом с ней, а потом взял за руку. Молча. Ей было хреново, это факт. Обязательно расспрошу обо всем. Но не сейчас. В данный момент мне было её искренне, по-человечески жаль.
Калитка снова открылась. Мы снова коллективно вздрогнули.
Я и Светланочка Сергеевна — по причине, не дай бог, повторного явления Аристарха Николаевича. Андрюха — все еще отходил от деда в орденах. Матвей Егорыч, потому что стоял ближе остальных. А Семен, просто за компанию.
Во дворе появился участковый. Вот тут обалдели мы все. Даже Сенька, который в силу возраста ни черта не понимает. Просто, выглядел Ефим Петрович — охренеть можно. Иначе не выразить то впечатление, которое он произвёл.
Обычно участковый ходил в одежде, предположительно сначала пережеванной коровой. Каждый раз возникало ощущение, что он реально отнял свои штаны и рубаху с боем. И бой был неравный. Всегда какой-то мятый. Даже лицо мятое. Неухоженный. Неопрятный.
Форма с иголочки. Чистая, отутюженая. Лицо — аж блестит на солнце. Так идеально выбрито. Правда, на шее виднелся маленький кусочек газеты с крохотный каплей крови, которая проступила сквозь бумагу. А ещё, от Ефима Петровича несло одеколоном так, что, мне кажется, куры в курятнике попадали без чувств. Рыба в пруду всплыла пузом кверху. Он вылил, наверное, целый пузырёк на себя.
— Во мля… — Дед Мотя, в отличие от остальных, своего удивления не скрывал. Ну, потому что, Матвей Егорыч и чувство такта — максимально далеки друг от друга. — Ты чего? А, Ефим? Тютюкнулся? Или тоже с членом центрального комитета хотел познакомиться? Или на почве работы совсем ошалел? Я тебя при таком марафете крайний раз на выпускном видал. Ровно один час. Потом в кустах твой пинжак разыскался.
— С каким членом? — Ефим Петрович на нас не смотрел и, по-моему, даже не слушал. Он пялился на маман. Хотя, старался не показать настоящую причину случившейся метаморфозы. Все это было сделано ради того, чтоб, если не произвести на неё впечатление, то хотя бы немного понравится.
— Так это…Отец и муж. Не по этому поводу? — Матвей Егорыч, как впрочем и Андрюха, который сидел, открыв рот, не понимал, что сподвигло участкового на такие радикальные перемены. В отличие от меня. Я то сразу вкурил.
— Отец и муж? Чьи? — Ефим, наконец, оторвался от созерцания маман и повернулся к деду.
— Да не чьи. А чей. Ладно. — Матвей Егорыч махнул рукой. — Не забивай голову. А то ты странный какой-то. Если у нас ещё и участковый крышей поедет, это совсем тогда дело — труба.
— А-а-а-а-а-а…Нет. Я пришёл новости рассказать. — Ефим Петрович бросил очередной робкий взгляд в сторону госпожи Милославской, а потом посмотрел на меня. — Жорик, ты когда обратно в Москву собираешься?
— Не знаю. — Я пожал плечами. — Как вон, родительница решит. А что?
–Да видишь, какое дело…— Участковый снял фуражку, повертел её в руках, а потом вернул обратно.
Он вообще сильно смущался. Я снова подумал о том, что Ефима Петровича угораздило втрескаться в маман. Это прям уже очевидно. Хреново, конечно. Не для меня. И не для Светланочки Сергеевны. Для самого участкового это хреново. В его возрасте безответно влюбиться…Мандец. А то, что безответно, можно даже не сомневаться. Никогда госпожа Милославская не променяет столичную жизнь и положение супруги Аристарха Николаевича на деревенского мента. Не для того она в свое время сбежала из Зеленух. Да и сам папенька, это очевидно, хрен им выпишет вместо романтической истории любви. Развода Светланочке Сергеевне не видать. Даже если она по какой-то причине сойдёт с ума и ответит участковому взаимностью.
— Я только что из Воробьевки. — Продолжил Ефим Петрович свою речь. — Нам людей пришлют, храмом заниматься. Уже и бумага соответсвующая имеется. Но подумал, раз Жорик сделал это неожиданное открытие, о ценности руин, которые мы всерьез не принимали , так надо бы его старшим назначить. Официально. Чтоб контролировал. Образование не совсем профильное, однако, товарищи из области не против. Это, значит, первая новость.
— Ох, етить колотить…Есть ещё? — Матвей Егорыч оживился. Ему явно пришлось по душе, что Зеленухи становятся так популярны. А это значит — приток новых людей, которые с дедом Мотей не знакомы. Соответственно, будет деду, где развернуться с его деятельной натурой.