Колизей. «Идущие на смерть»

Гарда Александр

Услышав вышеприведенный диалог, Каризиан с трудом подавил улыбку, игравшую на его красиво очерченных губах, и только крепче прижал к себе тонкий девичий стан.

Север отстегнул гладиус вместе с ножнами, передал его подбежавшему Марку и вопросительно посмотрел на Ахиллу, которая широким жестом указала на центр двора.

– Думаю, что это прекрасное место для того, чтобы общипать ваш павлиний хвост.

Новость о том, что сам префект претория будет драться на рудисах с их венатриссой, мгновенно облетела школу, население которой столпилось вокруг бойцов,

образуя широкий круг. Все происходившее было до такой степени необычно, что тренеры даже не пытались разогнать толпу, а зрители стеснялись, как принято в таких случаях, криком или свистом выражать свое отношение к происходящему и только тихо обменивались впечатлениями, шепотом заключая пари на победителя.

Бесцеремонно растолкав толпу, подоспел Нарцисс, неся четыре рудиса на выбор. Ахилла выбрала тот, что показался ей легче остальных, Север, не глядя, – один из оставшихся.

Бойцы заняли позиции, и Каризиан дал знак к началу поединка, хлопнув в ладоши.

Смеясь, Ахилла сделала молниеносный выпад, но Север легко отбил ее меч, не переходя в ответную атаку. Девушка попыталась зайти сбоку, но к каким бы приемам она ни прибегала, пусть даже не совсем корректным с точки зрения гладиаторской этики, ей не удавалось пробить защиту Севера.

– Она проиграла, – прошептал Ферокс стоящему рядом Фламму, которого чуть не сбили с ног столпившиеся венаторы.

– С чего ты взял? – обиделся за Ахиллу старший тренер, неотрывно наблюдавший за поединком. – Она одна из наших лучших девчонок, раньше выступала в гладиаторской труппе.

– Ваша венатрисса проиграла, – еще более уверенно повторил чужак, безнадежно махнув рукой. – Могу поспорить на что угодно, что она скоро выдохнется.

– Спорим на ужин с фалернским вином в «Мечте центуриона».

– Договорились. Она не выдержит и пяти минут, даже если этот парень будет ее жалеть.

– Ха! Ты ее не знаешь! Ахилла, давай, девочка! – заорал Фламм, забыв про свой высокий ранг.

Скифянка изо всех сил пыталась достать разряженного красавца, но он не подпускал ее к себе, пользуясь преимуществом в силе и длине рук. Не помогла даже филигранная техника, потому что ее противник тоже блестяще владел искусством фехтования на мечах. Понемногу ее бешеный напор начал затихать, удары стали более медленными и слабыми, и тогда Север, улучив момент, когда гладиатрисса вытянулась в выпаде, перехватил ее руку с мечом и, отбросив ненужный рудис, прижал к себе девушку так, что она не могла сопротивляться.

Визжа, точно дикая кобылица, Ахилла делала нечеловеческие усилия, чтобы разорвать кольцо держащих ее рук, но это было не легче, чем порвать настоящие оковы. Впервые в жизни она попала в ситуацию, когда полностью зависела от чужой воли, причем воли того, кого бы никогда не признала своим победителем.

Дождавшись, когда девушка перестала рваться из рук, Север отпустил обессиленную Ахиллу, и та распласталась у его ног на истоптанном песке, до крови прикусив нижнюю губу. Ее щеки алели то ли от физических усилий, то ли от досады и стыда. Побежденная гладиатрисса делала все, чтобы не заплакать, но непрошеная слеза все-таки прочертила тонкую дорожку на припудренной пылью щеке.

Густой гул, висящий над двором, словно отрезало ножом. Еще мгновение назад азартно поддерживающие свою девчонку венаторы и бестиарии разочарованно бурчали себе под нос, что негоже женщинам хвататься за мечи, коли драться не умеют.

Покачав головой, Север протянул побежденной противнице руку, чтобы помочь подняться:

– Не расстраивайся, ты хорошо дралась. Но, видишь ли, в юности моим учителем был мирмиллон Коломбо – один из лучших гладиаторов Рима, так что мы с тобой прошли одну и ту же школу.

Она сделала вид, что не замечает протянутой ладони, только сердито шмыгнула носом.

– Расступитесь! Чего вылупились? – пришел в себя Федрина, расталкивая столпившихся охотников. – Стража, возьмите девицу и привяжите к столбу. За свою наглость она получит пятнадцать плетей. Остальным построиться. Наказание будет прямо сейчас, чтоб вас всех ларвы побрали. Тренеры, быстро построили свои отряды!

Недовольные исходом поединка, венаторы, бестиарии и венатриссы побрели по своим местам, подгоняемые сердитыми окриками тренеров. Охранник потряс за плечо Ахиллу, и та покорно побрела за ним к печальному столбу.

– Вы с ума сошли, Федрина! – побледнел Север. – Только посмейте тронуть ее хотя бы пальцем, и я вас самого убью.

Но всегда покладистый ланиста на сей раз был несгибаем, хотя и дрожал от страха перед любимцем императора.

– Тысячу раз прошу прощения, префект, но я не могу поступить иначе. Никто в «Звериной школе» не смеет задирать моих гостей или иным способом выражать свой характер. Иначе тут же появится второй Спартак, и хорошо если один. Мои венаторы – это опасные звери, и только показав им свою силу, я могу заставить их стоять на задних лапах.

– Вы совершенно правы, ланиста, – мягко вмешался в спор Каризиан, сжав плечо вышедшего из себя приятеля. – Префект немного погорячился, но в душе он совершенно с вами согласен. Не правда ли, мой дорогой друг?

Он произнес последнюю фразу таким тоном, что взбешенный Север, стиснув зубы, только опустил глаза и сделал знак Марку, чтобы тот вернул ему оружие. Поняв, что кризис миновал, напряженно наблюдавший за приятелем Каризиан незаметно промокнул пот, выступивший на лбу.

– Нам пора идти. Приятно было посетить вашу школу, ланиста.

Он попытался увести Севера, но тот упрямо передернул плечами.

– Я хочу присутствовать при экзекуции.

Федрина обеспокоенно переступил с ноги на ногу, но, не придумав с ходу ни одной причины, по которой префект претория не может посмотреть на наказание строптивой рабыни, обреченно пробормотал, что будет счастлив, если дорогие гости еще немного задержатся в его владениях.

Они отошли в тень, под крышу галереи первого этажа, встав рядом с тем местом, где располагался памятный гостям карцер. Рабы принесли резные табуреты для префекта, квестора и ланисты, но Север отказался сесть, и все остались стоять.