Коллегия. Атрахасис
Шрифт:
Сделав еще несколько осторожных шагов, смотрящий подобрался на расстояние верного броска. Как учили охотники, глубоко вдохнул и на выдохе метнул копье в цель. Он слышал глухой удар, когда кремневый наконечник пробил шкуру животного. Кабанчик негромко хрюкнул, сдавленно захрипел и забился в судорогах, стараясь уползти в заросли. Он попал! Попал! Подросток в несколько прыжков преодолел расстояние до кустов, раздвинул ветви и, когда уже почти мог дотянуться до древка копья, торчащего из туши кабана, получил мощный удар палицей по голове. Хрустнули кости черепа. Мир вокруг рассыпался яркими всполохами. Остатки сознания запечатлели в умирающем мозгу неясную тень, тянущуюся к нему с кремневым ножом, чтобы перерезать горло.
Ночная стычка была короткой. Никем не замеченные степняки в темноте проскользнули в брешь, проделанную Рахой. Четверо охотников, подкравшись сзади на бросок копья, умертвили
Раха с коротким тяжелым боевым копьем в одной руке и палицей из корня молодого дуба в другой ворвался в селение одним из первых. Петляя между хижинами, он бросился к центральной площади, где горел очаг и стоял тотем племени. Нужно было как можно быстрее убить их шамана, пока тот не призвал на помощь духов реки.
Селенье речного племени было небольшое. Общий дом в центре. Вокруг него хижины, обитые по бокам кожей и накрытые пальмовыми ветками. Посреди площадь шагов пятьдесят в ширину. В ее середине обложенный камнями очаг, в котором теплились угли. Рядом размалеванный голубой глиной и кровью, обвешанный черепами людей, животных и рыб тотемный столб. За ним хижина шамана, украшенная рогатым черепом буйвола, связками перьев на длинных шестах и парой смоляных факелов у входа.
Слева из темноты с визгом выскочила старуха с дубинкой в руках. Раха ловко увернулся от удара, с короткого размаха ударил ее копьем в живот и, крутнувшись на месте, продолжил движение к хижине, даже не посмотрев, что стало с нападавшей. Отовсюду доносились боевые кличи и улюлюканье степняков, детский визг, истошные крики женщин, вопли боли и стоны раненых и умирающих речников. Шамана нигде видно не было. Раха вначале хотел заглянуть в украшенную черепом буйвола хижину, но испугался, что она может быть защищена заклинаниями. Жилища шаманов были священными и неприкосновенными для остальных людей. Там творились тайные обряды и готовились зелья, способные лечить и убивать, поэтому большинство степняков старались обходить их стороной.
Несмотря на приказ вождя не жечь хижины, он схватил один из факелов и бросил на сухие пальмовые ветки, которыми была устелена крыша. Через несколько секунд хижина занялась, освещая все вокруг. Охотник побежал дальше к берегу. Там, на воде, в отблесках пожара он увидел связанную из тростника лодку, на которой кто-то пытался уплыть в темноту, активно работая нешироким деревянным веслом. С короткого разбега Раха метнул копье. Проделав короткую дугу, оно вонзилось в спину гребцу. Тот истошно заорал, вскинул руки и повалился на бок в воду.
Охотник огляделся. К берегу вышли еще несколько степняков. Значит, битва закончена и селение захвачено. Он издал победный воинственный клич. Бросил на песок дубинку и, сняв тяжелую волчью шкуру, полез в воду к медленно плывущему по течению трупу, чтобы забрать копье и срезать заслуженный трофей. Когда Раха добрался до тела и перевернул его на спину, то издал еще один радостный клич. Судя по татуировкам на лице и ожерелью из амулетов, он только что умертвил шамана племени.
Схватив свою жертву за волосы, охотник вытащил ее на мель. Аккуратно снял ожерелье и кремневым ножом отрезал правое ухо – заветный трофей, подтверждающий убийство достойного врага. Четвертый в его коллекции. Нет, пятый, потому что он вернется и срежет ухо смотрящего-в-ночь, которого убил в кустах.
Размахивая ожерельем и радостно вопя, он исполнил на отмели незамысловатый победный танец, чем привлек своих товарищей.
– Шаман! – Раха ткнул копьем в лежащее у его ног тело и потряс над головой ожерельем из амулетов. – Я убил шамана!
– Духи степей благоволят тебе, охотник, – подошел к нему вождь, вытирая кровь с древка копья пучком сухой травы. – Без тотемного столба, без шамана племя речников потеряет защиту духов и покинет это место. Оно больше не будет нападать на куланов во время их перехода на север. Не будет пугать наших животных. А теперь все пройдитесь по селению, добейте раненых, загляните в каждую хижину. Собирайте добычу: шкуры, оружие, кремень, кожу, сосуды из глины, вяжите молодых женщин и детей. Остальных убейте. Их охотники уже знают, что на селение напали. Стада куланов пасутся на расстоянии дневного перехода от реки. Ночь ясная. С того места будет хорошо видно зарево. Они, наверное, уже направляются сюда. Кто поджег хижину?
– Я, – виновато склонил голову Раха.
– Ты ослушался моего слова. В степи зарево от пожара ночью и дым от костра днем видны далеко. Тебе ли
– Это хижина шамана. Когда я к ней приблизился, то услышал, как внутри злые духи насылают на нас страшные проклятия. Я сжег хижину, чтобы их прогнать.
– Злые духи? – вождь строго взглянул на молодого охотника. – Ладно. Все за дело. А ты, Раха, вырежи сердце шамана и положи в этот сосуд с медом степных пчел. Так повелел шаман нашего племени. Он хочет принести его в жертву духам степи.
Когда небо на востоке начало сереть, отряд степняков собрался на границе пляжа, чтобы выйти в обратный путь. Добычу и маленьких детей нагрузили на волокуши, которые тащили молодые женщины и девочки речников. Таких набралось полтора десятка. В общем-то, это и была основная цель набега степняков. В их племени катастрофически не хватало женщин, а те, что были, из-за кровосмешения часто рожали слабых и увечных детей, которых приходилось тут же умертвлять. Поэтому кочевники не упускали случая напасть на соседние племена, чтобы захватить их женщин и убрать конкурента с территории. Речники не были прямыми конкурентами в этих землях, но во время сезонной миграции куланов с севера на юг и обратно они активно на них охотились. Такое беспокойство заставляло стада менять свои маршруты и уходить дальше в сухую степь, что делало охоту на них долгой и трудной. И опасной. Потому что в сухих степях в камышах у оазисов обитала птица-рух. Высотой выше человека, с сильными ногами, с большой головой и огромным тяжелым клювом, способным одним ударом убить человека. У нее не было крыльев, она не могла летать, но бегала быстрее кулана и была злобной и кровожадной 8 . Поэтому степняки старались не заходить далеко в сухие степи, а держаться ближе к рекам и ручьям.
8
Бескрылые нелетающие птицы семейства Фороракусовых были представителями плейстоценовой мегафауны. Они достигали 2.5-3.0 м в высоту, имели большую голову с мощным клювом. К неолиту большая их часть вымерла. Но в степях и по границам болот остались особи, считавшиеся основным хищником.
Кроме женщин, кочевников интересовали и дети. Подросткам подрежут сухожилия на ногах, чтобы не помышляли о побеге. Из них выйдут хорошие невольники. А малолеток отдадут старикам, которые вырастят их как настоящих степняков и полноправных членов племени.
Осмотрев добычу, вождь одобрительно покачал головой и, затушив факел в песке, бросил его на одну из волокуш.
– Это был хороший набег, – он в победном жесте поднял копье над головой. – Немногим речникам удалось избежать смерти и спастись в реке или в кустах. Теперь нам надо незаметно уйти от погони. А погоня будет. К вечеру сюда придут охотники речников. Три, а может, четыре раза по пять здоровых мужчин. Они будут нас преследовать. У нас добыча, их женщины, дети. Мы идем медленно. Они идут быстро. Завтра днем они нас догонят. Будет битва. Мужчины речников будут драться за своих женщин и детей. Им уже нечего терять. Их племя погибло. Нас больше. Мы победим. Но в этой битве мы потеряем многих, – вождь умолк и, нахмурившись, погладил висящий на шее на кожаном шнурке символ вождя охотников, амулет, сделанный из черепа сокола. – Чтобы они не настигли нас в степи, мы должны отправить их по ложному следу. А свои следы замаскировать так, чтобы их никто не заметил. Сейчас мы пересечем пальмовую рощу и пройдем в степь, чтобы оставить ложный след. Чтобы речники думали, что мы пошли на восход. Потом вернемся своим следом, поднимем на руки волокуши и по кустарнику пойдем на юг много-много шагов. В кустах мы разделимся и зайдем в степь. Пройдем много шагов так, чтобы не было видно следа. Когда отойдем далеко, опустим волокуши. Потом соединимся в отряд и пойдем на восход. Но один из нас должен остаться здесь, на ложном следе, идти дальше и тянуть за собой волокушу, чтобы за ней пошли речники. Это будешь ты, – вождь показал на Раху. – Ты поджег хижину. Ты и уведешь погоню в степь.
– Да, вождь, – склонил голову молодой охотник.
Он не боялся этой миссии. Волокушу по такой жаре одному тянуть, конечно, тяжело, но она оставит на траве широкий, хорошо заметный след, по которому пойдут речники. У него будет фора почти в сутки. За это время он сможет уйти далеко. А когда увидит преследователей, бросит волокушу и налегке исчезнет в степи. Речные племена жили на рыбе и водорослях, были плохими охотниками и не разбирались в следах. Шанс, что его найдут после того, как он бросит волокушу, был минимален, поэтому Раха спокойно принял приказ. Он был даже горд, что именно ему поручили эту важную миссию.