Коллегия. Атрахасис
Шрифт:
– Сделай себе из жердей волокушу. Положи туда воды и еды. Возьми два копья для охоты. Сейчас мы пойдем в степь. Потом повернем назад по своему следу. Потом пойдем на юг по кустам. Как только последний из нас скроется из виду, подожги хижины, бери свою волокушу и иди в степь по нашему следу. Через три дня, когда мы войдем в свои земли, я поведу племя к речке у Красной скалы. Там вода. Там будет наша стоянка. Там мы встретимся. Если придешь туда раньше, жди нас.
– Сделаю все, как ты сказал, вождь, – в знак готовности Раха ударил себя кулаком в грудь и пошел в селенье, чтобы из жердей соорудить себе волокушу.
Вождь охотников послал несколько воинов прочесать пальмовую рощу на случай, если там прячется кто-то из речников, и отправил четыре волокуши проложить ложный след от реки на восток. В это время Раха выбрал пару длинных, тонких, легких жердей, на которых сушилась рыба, связал один конец кожаными ремнями, другой раздвинул на шесть локтей и скрепил палкой потолще. Получился длинный остроконечный треугольник. Проверив прочность конструкции, охотник положил наверх шкуру кулана и тоже закрепил кожаными шнурками. Подумав немного, примотал к вершине еще одну жердь. Волокуша стала тяжелее, но зато теперь ее можно было ставить вертикально, как треногу. Это был старый трюк охотников. Такую конструкцию накрывали кожами и прятались в ней, как в шалаше, но в основном ее использовали как наблюдательную вышку. К жердям крепилась пара кожаных петель, по которым можно было забраться на вершину треноги и оттуда, с высоты двух метров над землей осматривать окрестности в поисках добычи. Такая полезная функция пригодится, чтобы определять дистанцию до преследователей, когда они будут его настигать.
Довольный собой Раха бросил на волокушу кожаную флягу с водой, пару копий для охоты и сумку с полосками сухого мяса и вялеными финиками. Если экономить, воды хватит дня на четыре. Мяса мало, но есть сладкие финики. К тому же он привык терпеть голод. А в степи можно поискать всякие корешки и пожевать семена злаков.
Вернулись волокуши, которые проделывали ложный след, и вождь повел отряд по кустам на юг вдоль реки. Сзади несколько охотников тщательно заметали следы ветками и присыпали старой листвой и прочим лесным мусором. Раха проводил их взглядом, накинул на плечи ремень волокуши и потащил ее в степь. Прошел по ложному следу сотню шагов, потом вернулся, чтобы посмотреть, хорошо ли заметны следы волочения. Трава была примята неплотно, к вечеру под порывами ветра она немного распрямится, но след будет заметен хорошо. Даже неопытный охотник сможет без труда определить направление.
В душе Раха надеялся, что ушедшие за куланами речники ночью не заметили зарево от зажженной им хижины. Еще он просил степных духов, чтобы охотники не стали идти по его следу. После дневного перехода они наверняка устали. Им нужен будет отдых. Возможно, они поспят пару часов. Возможно, останутся в сожженном селении до утра. Но с рассветом все равно отправятся в погоню. Он будет двигаться с волокушей медленно. Преследователи будут налегке идти быстро. Несмотря на фору почти в день и ночь, они настигнут его завтра на закате. Это хорошо. Как только он заметит преследователей, то бросит груз и скроется в степи, как бестелесный степной дух. С таким мыслями Раха, накинув на плечи лямку волокуши, упорно тащил свой груз на восток.
Когда солнце перевалило зенит, он совсем выбился из сил и устроил себе привал. Расставил треногу, забрался в тень шкуры, попил воды, съел пару фиников, улегся на волчью жилетку, закрыл глаза и расслабился. Он устал. Но это была привычная усталость, которую степняки испытывали на каждой охоте. Вначале день, а то и два тянешь на себе пустую волокушу к стаду, а после, загруженную мясом и шкурами в полвеса взрослого человека, – обратно к стоянке. Такова доля охотника.
Полежав немного, Раха встал, осмотрелся, собрал волокушу и потянул ее дальше на восток, оставляя на траве хорошо заметный след.
Перед тем как остановиться на ночь, он сделал еще несколько привалов. Солнце уже ушло за горизонт, когда охотник решил стать на ночевку. Разобрал треногу, прикрепил к самой прочной жерди кожаные петли и по ним забрался наверх. Осмотрелся. Насколько хватало взгляда, простиралась голая холмистая степь, по которой несильный ветер лениво гнал зеленые волны травы. Вдали на пределе видимости паслось некрупное стадо тарпанов 9 . По следу никто не шел. Это было хорошо. Значит, речники либо не заметили зарева прошлой ночью. Либо решили остаться в лагере на ночлег. Если так, то они выйдут в погоню до рассвета. Это дает ему фору еще минимум полдня. За это время основной отряд уйдет достаточно далеко и сможет в степи запутать следы.
9
Тарпан – вымерший подвид лошади Пржевальского, предок современной лошади.
Стоянка степняков находилась в четырех днях пути к югу, в предгорьях невысокой гряды, с которой стекали и постепенно растворялись в степи несколько небольших речушек. Это была единственная вода на много дней пути, поэтому степные животные держались рядом. Дичи там было много: куланы, тарпаны, антилопы, сурки, дрофы. Место было обжитое. Племя часто останавливалось в тех землях на зиму, когда трава была достаточно сочной, чтобы поддерживать стада. Летом во время суши животные уходили далеко на север, к горам, которые белыми вершинами подпирали небо 10 . По их склонам текли бурные холодные реки с чистой вкусной водой. Там, в предгорьях, на альпийских лугах даже в засуху всем хватало воды. За стадами на север шли и кочевники. Но это летом, а сейчас племя степняков стоит у горной реки в четырех днях пути на юг.
10
Горная цепь Эльбрус на юге Каспийского моря.
Осмотревшись, степняк спустился на землю, пожевал сухого мяса и улегся на свою защитную жилетку из волчьей шкуры. Сон в степи, особенно когда идешь один, это особое искусство. Какая-то часть тебя спит, а уши четко ловят каждый звук, нарушающий привычный фон шелестящей травы. Если бы была собака, было бы спокойнее. Они всегда брали собак на охоту. Хорошие помощники. Хорошо разбивают стадо или гонят его на охотников.
Раха был посвящен в охотники всего четыре лета назад и уже много раз ходил в степь за добычей. За это время он дважды участвовал в набегах на речников и один раз – на горное племя. Получается, это был его четвертый набег. По всем меркам он был опытным и зрелым мужчиной. Правда, из-за того, что на его лице было мало волос, шаман племени все еще не разрешал ему взять первую жену. Но теперь-то, после того как он умертвил шамана речников, вырезал его сердце и принес два уха, старейшина должен позволить выбрать жену из пленниц.
В полудреме до слуха охотника донесся чуть слышный вой. Он резко сел и покрутил головой, стараясь определить направление, откуда шел звук. Через несколько минут вой раздался снова. Он не был длинный и заунывный, как во время гона, а лился над степью рывками, которые прерывались короткими паузами. Волки. Так их разведчики собирают стаю, когда нашли добычу. Но их тут сейчас быть не должно. Волки обычно держались рядом со стадами копытных, а те находились севернее, на расстоянии дневного перехода.
Судя по звуку, стая была далеко. Плохо было то, что вой шел со стороны его следа. Волки обычно не нападали на охотников и часто довольствовались тем, что они оставляли после разделки туш. Но сейчас он был один. Как только хищники это поймут, они нападут. Шансов выстоять против стаи у него не было никаких.
Можно было бросить волокушу и убежать в ночь. Но от волков не убежишь. Если они стали на след, то будут преследовать, пока не настигнут.
Далекий вой раздался снова. Раха поежился и инстинктивно потянулся за копьем. Легким охотничьим копьем не отбиться даже от пары волков. Боевое копье имело короткое толстое древко, к которому был жестко примотан кожаными шнурами широкий кремневый наконечник длиной с ладонь. Шнуры предварительно в течение нескольких дней запаривали в горячей воде, кожа разбухала и расширялась, а когда высыхала, сжималась и плотно стягивала в гнезде древка наконечник, посаженный на смолу. Обмотка сверху тоже заливалась смолой. Боевое копье с широким кремневым наконечником было тяжелым и мощным. Если его метнуть, оно с легкостью пробивало грудную клетку человека или крошило позвоночник. Такие рваные раны долго не заживали, кровоточили и почти всегда приводили к смерти. Его можно было использовать и в ближнем бою: колоть, рубить или бить, как палицей.