Коллекционер чудес

Петровичева Лариса

Подземный удар прошелся по всему городу. Обитатели Эверфорта высыпали из домов, в ужасе похватав самое ценное, и теперь топтались во дворах, не зная, о чем и думать, и предсказуемо ожидая худшего. «Ничего так старый год уходит, громко», – хмуро подумал Дерек и невольно обрадовался тому, что Аурика осталась в доме Говарда под приглядом. Вряд ли Манипулятор и его слуги станут нападать там, где находится толпа народу.

Он вдруг подумал: а что, если Манипулятор сейчас не в заброшенном доме, а как раз у бургомистра? Дерек почти сразу же отогнал эту мысль как нелепую,

но его успело пробрать почти могильным холодом. Ему вдруг стало ясно, что он никогда и никого не боялся потерять по-настоящему.

Возле дома семьи Анхель уже стояло несколько крепких ребят из народной дружины, вооруженных дедовскими охотничьими ружьями. Тени от их ног расчерчивали сугробы, и Дерек невольно подумал, что именно из этих ружей могли бы убивать городских оборотней – вот только Манипулятор почему-то не спешил развязывать бойню. Готовился или выжидал. Или – передумал. Поменял планы.

– Ну что, орлы? – поприветствовал Маркус народную дружину. – Что заметили подозрительного?

– Ничего, – тотчас же отрапортовал самый мордастый из дружинников. От него вполне предсказуемо пахло крепким красным вином и страхом, но мордастый держался молодцом. – Когда тряхнуло, мы сразу же сюда побежали. Обошли дом, в прихожую заглянули – ничего. Тихо. Даже стекла не побило.

– Может, это просто землетрясение? – задумчиво предположил Гресян. Судя по его мертвенно-бледному лицу, он хотел спрятаться куда-нибудь подальше и не отсвечивать рыжими лохмами там, где творятся такие опасные дела. – Ну… то есть, обычное землетрясение без привязки к нашим проблемам?

Дерек усмехнулся. Иногда его просто поражала людская наивность. Впрочем, в случае Гресяна это скорее была необразованность и юность.

– Эверфорт стоит в самом центре равнинной плиты, Эдвард, – скучным голосом учителя географии произнес Дерек. – Тут не бывает никаких подземных толчков, и никогда не будет, можешь не переживать. Так что, дорогой мой, к сожалению, это как раз наше дело, – он обернулся к дружинникам и произнес: – Фонари есть?

Фонари нашлись почти сразу, но, когда все вошли в просторную прихожую выстуженного мертвого дома, то Дерек подумал, что дополнительное освещение не понадобится. Из-под двери, ведущей в подвал, вырывались тонкие лучики оранжевого света, словно там медленно разгорался пожар.

Кто-то испуганно охнул и дотронулся до виска, отгоняя нечистого. Дерек мрачно подумал, что рыжие отблески не имеют никакого отношения к обычному пламени – он с товарищами сейчас стоял перед набирающим силу некротическим провалом.

В одном из учебников он когда-то читал описание этого явления. Рыжие сполохи сливаются в незримую волну, а за ними следует удар.

– Назад, – произнес Дерек каким-то хриплым, не своим голосом. Ему вдруг стало действительно страшно: он не испытывал такой пробирающей дрожи даже тогда, когда судьба сталкивала его с сильнейшими ведьмами. – Медленно и спокойно – все назад.

В эту минуту хлопнуло так, что на какое-то мгновение Дерек был уверен, что оглох, и этот мелодичный

звон в ушах останется с ним до конца жизни. Потом его накрыло огненной волной, но огонь не обжигал – скатившись с тела дымящимися каплями, пламя свернулось внизу, на грязном полу. В воздухе встал тяжелый запах гари.

Прошло, неуверенно сказал кто-то, и Дерек увидел лицо Маркуса с шевелящимися губами.

– Прошло! – повторил Маркус, встряхнул его и добавил: – Эй, старина! Вроде живы. Очнись, прошло все!

И тогда Дерек обернулся к остальным и увидел, как Гресян, стоявший позади всех, медленно-медленно оседает на пол – словно кукла с перерезанными ниточками. По лицу офицера бежала кровь, а глаза были растерянными, очень детскими и очень несчастными – умирая, он не верил, что все это происходит именно с ним.

Потом Гресян рухнул на пол, и его глаза стали похожи на мутные стекляшки. Смерть подошла к нему, взяла за руку и сказала: «Пойдем, что ли? Нам пора».

– Твою же мать… – растерянно пробормотал Маркус, стягивая шапку. – На него основная волна пошла.

Дерек прошел по прихожей, присел на корточки рядом с мертвым Гресяном, дотронулся до еще теплой шеи – пульса не было. По вискам расползалась темная сетка – именно там и ударила некротическая волна, и Гресян умер от кровоизлияния в мозг. Кто-то сзади горестно всхлипнул, и Дерек подумал, что коллеги любили Гресяна, причем любили очень искренне.

– Дьявольщина, – выдохнул Дерек, выпрямляясь. – Ведь хороший парень был.

Он вспомнил, как Гресяна облапошили ортодоксы, и как он макал его головой в холодную воду, как Гресян, словно ребенок, испугался заспиртованных уродцев в кабинете доктора Вернона, и испытал мгновенную острую жалость – ту, что проникает в самое сердце, на мгновение лишая возможности дышать. Гресян действительно был хорошим человеком и погиб настолько трагично и нелепо…

– Его нужно вынести отсюда, – произнес Дерек. – А мы пойдем в подвал… волна уже прошла, так что в принципе опасности нет.

Маркус посмотрел на него, как на идиота.

– Дерек, – сказал он с той вкрадчивой мягкостью, с которой обычно говорят с душевнобольными. – Ты предлагаешь полезть в свежий некротический прорыв?

– Волна нас не затронула, так что мы, по большому счету, в безопасности, – упрямо повторил Дерек. – Что ты предлагаешь, дружище, пойти домой? Ждать, когда Манипулятор снова ударит?

***

Из-под пальто мертвеца посыпались монеты – тяжелые грубые квадраты цвета медового золота с отверстием в центре. Маркус оторопело ахнул и пробормотал что-то насквозь нецензурное. Дерек вполне разделял его изумление: это были золотые дублоны царя Хевельта, которые выглядели так, словно только что были вынесены из монетного двора. Но такие монеты давно вышли из обращения, и теперь их можно было увидеть только в музеях. Каждая из них стоила целое состояние, и практически нищему офицеру Гресяну, который с трудом сводил концы с концами и штопал мундир на локтях, просто неоткуда было их взять.