Коллекционер душ 1
Шрифт:
— Как тебя зовут на самом деле? — обратился я к своему тамагочи.
— Владлен.
— Владлен, ты был примерно моего возраста, когда умер, так?
— Мне было одиннадцать.
— Хорошо. Одиннадцать. В одиннадцать ты можешь просто не отличать добро от зла, понимаешь? Можешь банально не понимать, что хорошо, а что плохо. Поверь мне, смерть ребенка не сделает никого вокруг счастливым…
— Альберт и вся его семья виновны в моей гибели!
Мой собственный тамагочи перебил меня громким писком и быстро сменяющимися слогами на экране. Я нахмурился и продолжил читать дальше.
— Ты думаешь, что я умер по нелепой случайности, бастард? Я был одной из жертв! Теперь я хочу, чтобы ты убил пацана и свершил месть!
— Нет-нет-нет, так не пойдет, — я замолчал и нелепо подтянулся, потому что мимо меня как раз в этот момент проходил в сторону туалета очередной юный пациент. Я дождался, когда дверь хлопнет на том конце коридора и продолжил: — Если ты хочешь убедить меня, то следует выбрать другую тактику…
И вдруг меня осенила идея. Ведь этот самый Владлен, это мой шанс узнать о том, что с моей сестрой. Я вполне могу использовать его.
— Слушай, — я сменил тактику. — Мне нужна информация о моей сестре. Она может быть где-то за завесой. Если ты найдешь ее и вытащишь оттуда, то…у меня не останется выбора. Я помогу тебе.
Экран тамагочи подвис. Раньше в такие моменты я начинал судорожно нажимать на все кнопки или доставать батарейки, чтобы заветная игрушка скорее заработала. Сейчас же я понимал, что мой приятель из потустороннего мира решает, поверить мне на слово или нет.
— Хорошо, — наконец появилась надпись на экране. — Но, если ты не выполнишь обещание, я найду способ заставить тебя это сделать.
Я пожал плечами. Жизнь сестры сейчас мне дороже и есть хоть мизерный шанс спасти ее…
— По рукам, — ответил я.
Я дождался пока в коридоре станет пусто, приоткрыл ставни и выпустил душу в форточку. Владлен улетел на спасение моей сестры, а я вернулся в палату и очень скоро заснул.
Следующие две недели прошли относительно спокойно. Я поговорил с психологом и с человеком из организации по контролю магических сил. Убедил их в том, что мой приступ получился из-за обычной детской шалости и что я точно больше никогда так не буду. Ребенком до этого времени я считался спокойным и прилежным, поэтому лишних вопросов никто задавать не стал.
Что касается Кипятка, то он не признался папаше, что руку ему сломал я. Полагаю, он просто боялся, что тот начнет узнавать подробности и случайно докопается до правды о магии крови и обо всем остальном. К тому же, Антропов сильно переживал из-за возможной смерти моей сестры. Парень явно редко думает головой и все доходит до него с некоторым запозданием.
Что касается маленького бизнеса по уборке домов… Он выстрелил. Да не просто выстрелил, а разгорелся настоящим пожаром. В первый же день, как вышло объявление на первой полосе газеты «Из рук в руки», мой телефон оборвали аристократы и простолюдины. Все, кто хотел попробовать новую услугу.
Через пару дней я подключил мать к этому небольшому бизнесу и отныне она выполняла роль диспетчера. Даже пить перестала. Подряд из бабушек Клавдии Петровны трудился на славу и приносил хорошие деньги. Жендос с Серым быстро слились, предпочитая более простые детские занятия вроде похода в игровой зал или тренировки по футболу после школы. Так через эти без малого две недели, я мог позволить себе не только вареную колбасу, но и устроить настоящий шопинг.
— В этот раз, мам, мы не будем покупать на вырост, — сказал я, топчась на узкой картонке на местном центральном рынке.
— Как скажешь, — улыбнулась мать и попросила меня повернуться, чтобы посмотреть, как я выгляжу. — Какой же ты красавец, Костя! — восхитилась она.
Продавщица подошла ко мне с высоким зеркалом и поставила его напротив меня.
— Этот костюм шили прямо на вашего сына, — проговорила торговка и сплюнула шелуху от семечек на мокрый асфальт. — Ваш сын отлично смотрится! Просто отлично!
Я был одет не хуже аристократов в школе. А то и лучше. Потому что форму ботинок и пошив костюма мог выбирать сам. В отличие от установленных в школе норм. Пусть у меня на сердце и не вышит герб какой-нибудь семьи, но смотрюсь я достойно.
— Берем, — сказал я матери и зашел за висящую простыню, где переодевался несколько минут назад. — Я сразу пойду в этом. Есть у вас пакет, чтобы сложить мои старые вещи?
— А пальто? — удивилась продавщица. — Брать не будете? — она посмотрела на мою мать щенячьими глазами.
Я уже и отвык от того, когда продать пытаются не мне. Сейчас акцент явно сделан на матушке, которая по мнению продавца решает, что мы будем покупать, а что нет.
— Точно. Можно вон то, серое, — я показал почти под самую крышу.
— Самостоятельный он у вас, — улыбнулась женщина, взяла специальную палку и принялась доставать пальто.
Типичный рынок девяностых. Все всегда одевались тут. Даже сейчас, когда я решил позаботиться о своем внешнем виде, я в первую очередь подумал о нем, а не о Центральном Универмаге, в котором все было гораздо дороже, а выбор скуднее.
Посреди рынка стоял ларек с аудиокассетами и прямо сейчас оттуда до нас доносился новый популярный хит «Крошка моя». Мимо проходила бабуля с большим бидоном и всем желающим предлагала купить выпечку. В первую очередь, конечно, своим постоянным клиентам — владельцам бизнесов, которые раз в месяц ездят в Москву за товаром, а потом круглые сутки стоят в этих палатках и преумножают свой капитал.
— Сколько у нас уже скопилось? — спросил я у матери, бросив взгляд на кошелек, который она держала в руках.
— Чуть больше семидесяти тысяч, — шепнула мать, боясь, что кто-нибудь услышит.
— Мне нужно будет шестьдесят сегодня.
— А…хорошо…
Кажется мать хотела сперва поинтересоваться зачем мне такие деньги, но тут же осеклась. Мы договорились на берегу, что деньгами распоряжаюсь я. Увидев, как наш капитал увеличивается с каждым днем, мать окончательно доверилась мне и не задавала лишних вопросов. Считала меня вундеркиндом, не иначе.