Коллекционер душ 1

Липарк Михаил

— Можно? — мать заглянула в кабинет.

Директор кивнул. Она зашла, стряхивая с плеч и старой норковой шапки мокрый снег.

— Здравствуйте, Глеб Ростиславович! Ну и погодка сегодня… — улыбнулась она и села на соседний стул. — Что опять натворил мой оболтус?

Но директор не отвечал. Он стучал пальцами по столу и изучал нас взглядом.

— Костя? Ты ничего не хочешь мне сказать? — она посмотрела на меня с некоторой тревогой. По лицу усатого мужичка было видно, что он находится в тяжелых раздумьях, поэтому мать сперва решила обратиться ко мне.

— Я

не знаю, ма… — помотал головой я. — Последние две недели я вообще стараюсь лишний раз не высовываться.

— Не высовываться? В каком смысле?

— Дело вот в чем, — наконец вдохнул полной грудью директор и выпрямился в своем кресле. — Анна Николаевна, вы хорошо знаете семью Парфёновых?

— Парфеновых? А кто ж их не знает? — она переводила свой взгляд то на меня, то на директора. — А при чем здесь…

— Так вышло, что у вашего сына, Анна Николаевна, некоторые разногласия с Егором. Сыном Александра Николаевича.

— Это же дети, Глеб Ростиславович. Всякое бывает.

— Бывает-то всякое. Только вот один из самых могущественных кланов в городе сейчас точит зуб на вашего сына. И так получилось, что сильно давит на меня.

— Давит на вас? — в недоумении переспросила она. — Что им нужно?

— Сперва они настаивали, чтобы я исключил Костю из школы.

История не новая. Но разве они могут это сделать? Есть же, наверняка, какие-то законы, которые связывают им руки. Если бы они хотели добиться моего исключения, то давно бы сделали это.

— Но я же веду себя тише воды и ниже травы, директор? — встрял в разговор я.

Глеб Ростиславович вздохнул.

— Я вижу. Да и преуспевать по всем предметам ты начал, — он размял свои виски. — Давление я бы выдержал. Только вот они не останавливаются. И не остановятся. Поверь мне.

Я посмотрел на мать и спросил у нее:

— А что еще они могут сделать, кроме как угрожать?

— Эх, Костя… — Глеб Ростиславович потеребил перстень на своей руке, затем открыл верхний ящик стола и достал оттуда белый конверт. — Это повестка.

— Повестка? — мать раскрыла рот.

— Да. В военкомат. Пришла еще неделю назад. Сперва я пытался как-то уладить…конфликт. Не получилось. Теперь я обязан ее вручить.

Я беру конверт в руки. Открываю. Достаю оттуда небольшую карточку, на которой написаны мои данные. Здесь еще есть билет на поезд и какой-то медальон.

— Казачья застава… — догадываюсь я вслух.

Мать вздыхает и хватается руками за лицо. От ее эмоций мне становится не по себе. Такое ощущение, что в тот самый момент, когда я взял в руки этот конверт, перечеркнулось абсолютно все, чего я добивался здесь в последнее время. Но тяжелее всего смотреть на то, как она переживает.

— Я могу отказаться? — поднимаю глаза.

Глеб Ростиславович медленно отрицательно мотает головой.

— Но должен же быть хоть какой-то шанс! — я вскакиваю с места и содержимое конверта валится на пол.

Директор поджимает губы.

— Такая власть есть у немногих… — бубнит он себе под нос.

— Значит шанс есть? Что я могу сделать?

— Отсрочку тебе может

дать только кто-то из глав одного из городских кланов. В нашем городе их всего пять. Так что выбор небольшой. Но очень немногие согласятся пойти на конфликт с Парфеновыми ради сына Льва Ракицкого. Твоего отца многие недолюбливали, но уважали. Однако этого может не хватить. Даже не знаю, что может заставить кого-нибудь заступиться за бастарда. Сейчас, итак, не самые легкие времена.

Черт… Мне нужно любым способом убедить одного из четверых дать мне отсрочку. Иначе — конец. Но какой подход может быть у десятилетнего парня к высокородным? Тем более что в военкомат я обязан прийти завтра. Почему директор не отдал мне ее раньше? Я бы успел что-нибудь придумать. Теперь у меня совсем не осталось времени. Что я могу сделать при этих обстоятельствах? Неужели только собирать вещи и бежать?

— Но кто нам может помочь? — спросила мать. — Посоветуйте что-нибудь, Глеб Ростиславович. Уберегите материнское сердце от переживаний. Ведь вы же знаете, что с Казачьей заставы не возвращаются…

Директор положил руку на свою трость и в задумчивости потер набалдашник.

— Попробуйте поговорить с Аввакумом Ионовичем. Отвечать за всех я не могу, но глава клана, в котором состою я, возможно, мог бы помочь. Со Львом они были в хороших отношениях. Не знаю остались ли у них долги друг перед другом, но это лучше, чем ничего.

Аввакум Ионович?! Тот старик в шляпе для которого я выполняю различные поручения? Это не просто шанс! Это лучший шанс! Единственный вероятный из всех остальных. Правда придется браться за его задания безоговорочно, но это лучше, чем уезжать к черту на кулички.

— Это все? Больше никаких вариантов? — с надеждой в голосе поинтересовалась мать.

Директор с разочарованием покачал головой.

— Завтра с утра тебе нужно явится в военкомат, Костя, — он кивнул головой в сторону конверта, который я держал в руках.

— Можно идти?

Конечно, доучиваться в этот день я не стал. На первой же перемене я убежал в соседний двор, нашел бродячую кошку, применил способность своего отца и добился того, чтобы у меня снова носом пошла кровь. В таком виде заявился в медпункт, где мне выписали очередное освобождение и отправили домой.

Домой я, конечно, не поехал. Добрался до ближайшего таксофона, нашел в своем портфеле визитку Аввакума Ионовича и позвонил по номеру.

— Да, Константин, — ответил на том гонце голос старика, вслед за миленьким голоском секретарши, которая сперва взяла трубку.

— Аввакум Ионович? Мне очень нужно с вами поговорить. Сегодня.

Некоторое время аристократ молчал, а затем предложил, чтобы через час я заехал в одну из его точек и взял там кассету напрокат.

Это был магазин под названием «1000 мелочей». Своеобразный аналог торговых центров из двухтысячных. Здесь можно было прикупить электротехнику, сантехнику, все для шиться и вообще на одном этаже, выкупленном в аренду в пятиэтажной хрущевке помещалось много небольших магазинчиков, в том числе и прокат видеокассет.