Коллекционер душ. Книга 5
Шрифт:
Серый заметно повеселел.
— Это правда?
Я улыбнулся и кивнул.
На лице мне удалось состряпать радость, но изнутри кошки царапали. Мне безумно хотелось снова прожить беззаботное детство. Снова гулять со своими друзьями и ни о чем не думать. Уходить с утра и приходить только поздно вечером. Но теперь я понимал, что, рано или поздно, придется выбирать. Еще одно детство или империя Кости Ракицкого. И, конечно, я выберу второе. Вот только как сказать об этом друзьям, я не знаю. Чувствую себя отцом, у которого совсем нет времени на детей.
— Но все равно
— Дадим ему время, — я похлопал друга по плечу. — Если хочешь можем попробовать поговорить с ним? Они с парнями точно будут зависать в игровом в субботу. Сходим туда? Я заплачу.
Серый снова воодушевился, и мы пожали друг другу руки.
Все возвращалось на свои места. Жаль только, что мамы и Машки нет рядом.
— Спасибо вам, Есения Павловна! — милиционер засунул обувную ложку в ботинок. — Очень вкусный обед. Не помню, когда так плотно ел в последний раз.
— Да ладно вам, — покраснела мать Серого. — Может вам бутербродов в дорогу сделать?
— Мам! — Глобус толкнул матушку локтем.
— Не нужно, — отказался Троицкий. — Мы действительно хорошо пообедали. Костя, ты сейчас в школу? Тебя подвести?
— Если можно, — ответил я. — Может не опоздаю.
Мы ехали в черной Волге. Уже несколько минут молча. Я все думал, стоит ли заводить этот разговор.
— Полковник, — все-таки решился я.
— У? — Троицкий повернул к школе. Остановил машину. Поставил на ручник.
— Помните дело моей матери?
— Анны Михайловны? — вздохнул он. — Оно до сих пор у меня на столе.
— Есть какие-нибудь предпосылки к его закрытию?
Полковник повернул на меня голову и очень странно посмотрел прямо в глаза. Кажется, догадывался о том, что не знает многого.
— В деле до сих пор не поставлена точка, — сказал он. — У нас есть видеокассета, как доказательство того, что твоя мать была под гипнозом. Но пока не поймаем Санитара и не докажем, что именно он заставил ее похитить тех детей…Она все еще будет проходить подозреваемым.
— Значит, если мы найдем Санитара, все обвинения с матери снимут?
Полковник кивнул и добавил:
— Он не сможет скрыть правду от специалистов. Будет как с бывшим главой клана электроников.
— С Парфеновым? Суд уже был?
— Вчера. Александра Николаевича приговорили к двенадцати годам лишения свободы. Тюрьма строгого режима для одаренных. Электронику даже не предоставили выбор. Не спрашивали, хочет ли он уехать на север.
Я удовлетворенно откинулся на спинку сидения. Если честно, меня преследовала мысль, что Парфенов старший может выйти сухим из воды. Но если эти специалисты, о которых говорит Троицкий, умеют, например, читать мысли, как Ангельская или обладают любым другим даром, способным открыть истину…Тогда если я найду Санитара, мама будет свободна. Вот что я должен сделать в самое ближайшее время!
— Спасибо, полковник! — я вышел из машины. — За все!
Троицкий только махнул мне рукой. Я закрыл дверь. Черная волга с синими номерами пробуксовала и тронулась.
—
— Привет, Костик! — гардеробщица забрала у меня куртку. — Не подходящее время для опоздания ты выбрал. Собрание с новым директором школы в актовом зале три минуты назад началось. Беги быстрее!
— С новым директором? — я широко раскрыл глаза.
— Ага! — крикнула тетя Фая из-за вешалок. — Попросили Глеба Ростиславовича. Даже до выборов не дотянул.
— Попросили? — я взял железный номерок и сунул в задний карман.
— Из-за того случая, когда Кирилл Антропов скинулся.
— Он же заражен был! Император всех помиловал, кто…
— А говорят, что не был, — пожала плечами гардеробщица и сплюнула в кулек шелуху от семечки, которую елозила во рту все это время. — Что тут кому теперь докажешь? Всеволод сказал, что его на крыше не было в тот момент. Стало быть, Кирилл сам скинулся. А это полная ответственность директора.
— Бред! — я схватился за голову.
— Иди скорее на собрание! Может еще не опоздал.
Я закинул рюкзак на плечо и поспешил к актовому залу. Изнутри уже доносился голос Мирославы Игоревны. Детей же слышно не было. Словно там вообще, кроме завуча никого нет.
Я постучал в дверь и тут же открыл ее.
— Мирослава Игоревна, здравствуйте! Можно?
Женщина в строгой юбке и очках кивнула. Я зашел внутрь, но меня оставил суровый голос.
— Нельзя!
Я нашел глазами источник звука. Беременная женщина лет сорока сидела на первом ряду среди других учителей и смотрела на меня суровым взглядом.
Повисла неловкая пауза. Для многих второсменщиков я звезда. Завуч тоже в курсе всех моих заслуг. Возможно, новости о том, что я спас Глобуса уже тоже видели многие из присутствующих. Но похоже этой тете плевать.
— Мне уйти? — я указал в сторону выхода.
— Стоять! — гаркнула она и с трудом поднялась с места.
Взошла на сцену. Мирослава Игоревна отступила от трибуны, и теперь новенькая тетя наваливалась на нее.
— Ученики! Одаренные! — начала она. — Эта школа до сегодняшнего дня по всем показателям была одной из самых худших в городе. Успеваемость, дисциплина, качество обучения. Все это оставляет желать лучшего. А кульминацией этого всего стала смерть ученика, который сбросился с крыши. Вот результат управления вашего прошлого директора. Но с сегодняшнего дня все поменяется. Потому что я новый директор вашей школы.
Для многих эта новость оказалась неожиданной. Но большинству все равно, поэтому они не издали ни звука.
— Меня зовут Валентина Рудольфовна. И я сделаю так, чтобы на выпускных экзаменах вы не позорили школу, а становились ее гордостью!
Она сделал паузу, кажется, ожидая аплодисментов, но никто не хлопал.
— А начнем мы с дисциплины, — тетка взглянула на меня. — Со всеми, кто нарушит правила будет тоже самое. Какими бы героями вы не были. Поднимись! — приказала она.
Не послушаться значит вылететь из школы для одаренных в первый ее рабочий день. С такими последствиями бороться будет трудно. Посмотрим, что она хочет предложить.